Фантом - Роман Воронов
— К Еве в гости? — спошлил я, о чем тут же пожалел.
— Ева, — как-то задумчиво произнес мой проводник в Эдем, — сила, заставляющая погружаться, действовать, покинуть пределы Сада с его благами, фруктами и пением райских птиц, эдакий план «бездействия», созерцания, блаженства, и опуститься в Матрицу для совершения деяния Самопознания.
Неожиданно хлопнув в ладоши, мой ночной собеседник строго, прямо как заправский сельский учитель, произнес:
— Ева — не женщина из ребра мужа, она — часть Сути с функцией побуждения, выведения из равновесия, некий груз смещения, обеспечивающий «опрокидывание». Все, что находится за пределами Матрицы (любой, в самом широком смысле этого понятия), есть Рай для души. Изгнание из Эдема (библейское) — это акт погружения чистого сознания в матричное, как вынужденное условие, позволяющее Адаму существовать в плотном плане.
Я икнул, а юный лектор закончил мысль:
— «Ребенок» — ключ к вратам Рая.
Полумесяц скривился в язвительной усмешке, надо полагать, поражаясь вослед за голым обитателем пирса моей тупости, предательски отобразившейся на физиономии. Однако юный нудист, увлеченный собственными мыслями, не показал и виду, наверное, памятуя о том, что он это я, или наоборот, в данном случае неважно, и я, воспользовавшись предоставленным мне шансом, попытался реабилитироваться в глазах Вселенной, рассматривающей меня сейчас особенно пристально:
— И как работает этот механизм?
Ученый андрогин вскочил на ноги и хлопнул себя по лягушачьим ляжкам:
— «Ребенок», переполненный суммированной энергией сходящего потока от Бога и восходящего из эфира физического плана, в результате удачного (или наоборот) стечения обстоятельств разрывает, подобно удару встречных тел, оболочку Тела Эмоций, а заодно и общую Матрицу. Вуаля, вы вне себя. Процедура последующего успокоения, приведения учащенного сердцебиения в норму — суть восстановление разрушенных границ Матрицы.
Холодная рука младенца хлопнула меня по плечу:
— «Вне себя» от положительных эмоций — душа оказывается в «Раю», от отрицательных — в «Аду».
Юный лектор, судя по его горящему взору, сам сейчас пребывал в садах Эдема:
— В отличие от человека, покидающего капсулу космического корабля или подводного аппарата и оказывающегося во враждебной среде, душа «вне себя» (снаружи Матрицы) — в знакомой, родной обстановке (на Небесах). Еще раз повторю, когда это положительные эмоции. Аналогично действует и обратный (противоположного знака) принцип. Безверие в Матрице «Бог», исковеркав по пути все тела, «ломает ногу» пациенту на физическом плане, и проклятия в адрес Небес летят к «Ребенку» черными стрелами, проглоченными грозовыми тучами, опускающимися сверху. Вот тебе и гнев, и обида, и отчаяние, взрывающие Матрицу Астрального Тела (Ребенка) и выбрасывающие душу во «вне себя», в сторону «Ада». В то же время, — дитя чистым взглядом оценило мое смятенное состояние, — ты творец и счастливых моментов. Вера, на уровне Высшего Я (Матрица «Бог»), «сдвигает гору» на физическом плане (подготовив изначально к сдвигу все тела, по очереди), и произведенный эффект в виде выделившейся энергии от гармоничной трансформации мира, через эфирное тело «Посыльного», забрасывается в «Ребенка», встречаясь (и суммируясь) с нисходящим потоком любви от Бога.
Я недоверчиво смотрел на собеседника. Малолетний андрогин, должно быть, был инопланетянином, по-другому объяснить его знания (насколько они являлись истиной, большой вопрос) я себе не мог. Он же, голый и очаровательно милый, точно видел мое состояние:
— Представь себе поплавок рыбака на поверхности водоема, — лектор сделал вид, что забрасывает с пирса леску с наживкой, после чего замер в ожидании поклевки. — Это Матрица (со всеми ее семью составляющими) Человека. Грубые энергии нижних тел (негативных событий) складываются с такими же по знаку помыслами, сходящими сверху (неверие в Бога), и утяжеляют «поплавок», отчего он погружается в… Ад. И напротив, светлые энергии сверху и снизу, складываясь, повышают свои вибрации и «возносят» душу в «Рай».
— Что же мешает нам?.. — хрипло выдавил я из себя, начиная морщиться от головной боли, явившейся неожиданно и невовремя.
— Духовность, — андрогин развел руками, — или ее отсутствие. Духовное совершенство позволяет душе аккуратно покидать Матрицу в направлении «Рая», то есть получать духовный экстаз, схожий, в случае с простыми смертными, с понятием восторга. Ну а при выходе на сторону «Ада» подобный эффект именуется исступлением.
— Да кто же ты все-таки? — вырвалось у меня зло и резко (я в аду, промелькнуло в голове).
Маленький мальчик, а может и девочка, кто их, бесполых, разберет, улыбаясь и источая свет, прямо как месяц надо мной, ответил:
— Формула эволюционного пути души «Прости Иуду и станешь Иисусом» внутри Матрицы трансформируется в «Прости меня, Иуда, за то, что я Иисус» вне ее.
— И что это значит? — гнев начинал захлестывать меня, в отличие от существа, стоящего рядом со мной.
— Это значит, что Иуда — не внешняя сила, а твое собственное внутреннее Эго.
Я бессильно топнул по мокрым доскам пирса, и вместе с брызгами от удара исчез в волнующемся океане мой загадочный, так и не назвавшийся ночной друг.
Случись вам проснуться среди ночи не от звуков грома, не от плача за стеной или стука в дверь, а просто распахнув, именно распахнув глаза, не откажите себе в удовольствии, покинув душные стены милого дома, не теряя при этом ни секунды, отправиться на поиски самого себя (так, по крайней мере, он будет утверждать) в обличье нахального недоростка, предпочитающего прогуливаться в поздний час нагишом. Водятся такие персонажи не только на старых полусгнивших пирсах, а в принципе на всей территории под названием «вне себя».
Перелистывая страницу
А вот бы прямо сейчас взять да и заглянуть в библиотеку, знаете, такую сельскую, неприметную, с перекошенным крылечком, что держится на честном слове, отчаянно вцепившись дряхлыми ступенями в два столба, краска на которых облупилась еще во младенчестве вашей бабушки, а выпавшие от истощения внутреннего и удивления искреннего на происходящее сучки оставили в обтесанных телах «незаживающие раны», куда набиваются по весне древесные черви и прочие мелкие букашки пережидать непогоду и пребывают там, в комфорте и спокойствии, ровно до посещения книгохранилища вездесущими поползнями, пронырливыми и голодными.
Оставив за спиной вовсю скрипящую и безбожно шатающуюся конструкцию входной группы, оказываешься на миг в узком темном предбаннике, и пока входная дверь, вооруженная ржавой, но все еще могучей пружиной, не лишила гостя последних солнечных лучей, скорее толкаешь беленую филенчатую створку, попадая в храм кожаных переплетов, «бумажных сундуков», набитых истиной и фантазией, с едва уловимым запахом канцелярского клея во главе с хранителем сих несметных богатств в пуховом платке на плечах поверх пошитого вашей прабабкой платья из крепдешина и очках, более напоминающих иллюминаторы
