Между небом и землей - Марк Кляйн
После нескольких часов исследований самым большим вопросом Тессы было: как долго? Как долго бестелесные духи жили после смерти? У каждой религии и философии был свой ответ. Буддисты верили, что душа живет в течение сорока девяти дней после своей материальной смерти. По иудейской традиции этот период длился всего тридцать дней, а это означало, что Скайлар уже ушел. Но это точно не так, потому что он связывался с ней накануне вечером.
Тесса жаждала максимально ясных ответов, которые могла бы дать наука. Но все, что она читала, было теориями и предположениями. В конце концов, у Тессы осталось больше вопросов, чем ответов.
За шестьдесят один день до
Было уже около пяти, когда Тесса увидела Скайлара, идущего по пляжу. Он и еще один спасатель балансировали с лодкой Маргейт Сити на плечах. На Скайларе были шорты, которые обычно носят серферы. Мышцы на его ногах, накачанные за годы занятий гребным спортом, выпирали, как гранитные стволы деревьев, а лицо было загорелым после долгого дня, проведенного на посту спасателя.
Тесса окликнула его.
– Скайлар?
Сначала она заметила вспышку восхищения на его лице, которая немедленно сменилась выражением недовольства. Оно, казалось, говорило: какого черта ты здесь делаешь? Возможно, Шеннон была права. Может, лучше было бы извиниться по переписке?
Когда Скайлар проходил мимо нее, он сказал: «Подожди минуту».
Она молча кивнула, наблюдая, как он и другой спасатель направляются к деревянным столбам рядом со спасательной вышкой, где они зацепили лодку за крючки. Затем повернули ее другой стороной и взяли за лебедки, поднимая с земли, пока она не повисла в трех футах над песком. Когда они закончили, лодка раскачивалась взад-вперед, как маятник в дедушкиных часах.
Скайлар и другой спасатель дали друг другу пять и попрощались. Скайлар несколько секунд стоял на месте, слегка откинув голову назад, как будто готовился к тому, что должно было произойти. Затем подошел к Тессе.
– Как дела? – спросил он, его голос был непривычно бесстрастным. Он не снял свои зеркальные солнцезащитные очки, так что Тесса смотрела на два искаженных отражения своего собственного лица.
– Я не знаю, что сказать, – сказала Тесса.
– Нет, ты знаешь, – твердо ответил Скайлар.
Было неприятно, что Скайлар ведет себя так холодно. Тесса стояла безмолвно. Она слышала отдаленный рокот прибоя и крики чаек, кружащих в воздухе над ними. Ее сердце бешено колотилось, и она не могла подобрать подходящих слов.
– Возможно, это худшее извинение из всех, что я когда-либо слышал, – сказал Скайлар.
Тесса ничего не могла с этим поделать. Она расхохоталась. Она видела, что Скайлару тоже хотелось рассмеяться, но он боролся с этим желанием. Он не был готов простить ее.
– Мне, правда, очень жаль, – сказала она, – Этому нет другого объяснения: я облажалась по полной.
– Что, черт возьми, с тобой случилось?
– Я не знаю, – сказала она.
– Извини, но этого недостаточно.
– Я думаю, это просто… слишком сильно давило на меня.
– Встреча с моим дедушкой?
– То, что между нами.
– Как давило? – спросил Скайлар. – С того момента, как мы встретились в кинотеатре, мне казалось, что я знаю тебя всю свою жизнь.
– Именно. Мы потрясающе провели время. А потом это прекрасное свидание. Казалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И я вдруг начала беспокоиться, вдруг я все испорчу?
– Другими словами, ты так боялась все испортить… что все испортила?
– Я знаю, это сложно понять. Я была в ступоре. Это как… боязнь сцены.
Скайлар приподнял солнцезащитные очки, убирая пряди со лба. Его зеленые глаза были сверкающими и ясными.
– Ты могла хотя бы позвонить, – сказал он.
– Ты прав. Я должна была это сделать. Но после того, как я струсила, мне было слишком стыдно. С каждым днем становилось все труднее решиться… Если бы ты знал, через что я прошла в своей жизни, ты бы понял, почему я иногда становлюсь такой.
– Может, тебе нужно рассказать мне об этом?
– Расскажу, – сказала Тесса, – Но нужно время.
Она наблюдала за его лицом. Что-то внутри призывало прикоснуться к нему, поэтому она взяла его руку в свою, сплетая их пальцы.
Она чувствовала хрустящие песчинки на его ладони.
– Если ты простишь меня и позволишь загладить свою вину, я обещаю, что больше не сделаю ничего подобного. Клянусь.
– Это не передо мной ты должна заглаживать свою вину. А перед моим дедушкой.
– Я сделаю все, что потребуется.
– Ты любишь танцевать? – спросил он.
– Танцевать?
Скайлар улыбнулся.
– Ты поймешь.
За шестьдесят один день до
Дедушка Скайлара, Майк, жил в доме теплого серого оттенка в центре Маргейта. Он был эксцентричным человеком, и любил делать всего несколько вещей: готовить, слушать бейсбольные матчи по радио, но больше всего – танцевать. Он был замечательным танцором, который оттачивал свое мастерство годами практики, с самого детства.
К сожалению, танцевать Майку становилось все сложнее из-за макулярной дегенерации[31]. Он начал терять зрение после того, как его тридцатидевятилетняя жена, бабушка Скайлара, умерла от лейкемии. Сначала Майк думал, что проблемы с его глазами вызваны горем. «Я не хочу видеть мир без нее», – говорил он в перерывах между приступами плача. Но зрение Майка продолжало ухудшаться, и мама Скайлара отвезла его к специалисту в Филадельфию, который сообщил плохие новости. У Майка было прогрессирующее заболевание глаз, от которого не существовало способов излечения.
Пять лет спустя Майк потерял 80 процентов своего зрения, и юридически он был слеп. У него не было выбора, кроме как приспособиться к этой новой реальности. Сначала он переставил мебель в доме, чтобы не натыкаться на предметы. Он прикрепил точки Брайля к предметам в кладовой, чтобы не перепутать соль с сахаром. И у него была помощница по имени Розария, которая навещала его раз в неделю и приносила продукты и аудиокниги из библиотеки.
Перед ужином Скайлар предупредил Тессу, чтобы она готовилась к представлению. «Он любит танцевать. Это то, что дает ему возможность жить дальше». И, в подтверждение слов Скайлара, как только они закончили есть десерт, Майк повел Тессу и Скайлара из столовой в гостиную.
Тесса была очарована тем, как легко Майк передвигался по дому без трости. Скайлар объяснил, что Майк прожил в этом доме больше тридцати лет и прекрасно помнил расположение каждой стены, каждого дверного проема и каждой ручки шкафа.
В гостиной Майк предложил Скайлару и Тессе сесть на диван, который он назвал «местом любви». Он
