Екатерина Кокурина - Истории с небес
-- Видишь теперь? Видишь? -- закричал Бубах. -- Скорее, пусти меня в дом и закрой дверь! Мы еще успеем спрятаться от них!
-- Ерунда! -- отрезала миссис Пампкинс. -- Это, верно, лорд Дарси и его ловчий. Возвращаются с охоты и заплутали в лесу. Я подожду их здесь -- быть может, им нужно указать дорогу.
И она вышла во двор и захлопнула за собой дверь. Увидев это, Бубах рухнул на землю и залился слезами, но миссис Пампкинс не обратила на него никакого внимания.
Тем временем земля задрожала от топота коней, и во двор хутора, подобно вихрю, ворвались всадники и их свора. Миссис Пампкинс, вскрикнув, отступила -- одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это не лорд Дарси. Бубах скорчился на земле, дрожа и причитая. Всадники, одетые сплошь в черное, в одинаковых рогатых шлемах, круто осадили коней. К ужасу миссис Пампкинс, из ноздрей коней при этом вырвались языки пламени. Охотники пристально посмотрели на англичанку, и та похолодела -- таким могильным ужасом веяло от них. Их лица, полускрытые шлемами, ничего не выражали. Удостоив миссис Пампкинс одним взглядом, Охотники отвернулись от нее и, казалось, перестали замечать ее присутствие. Миссис Пампкинс каким-то шестым чувством поняла, что они не причинят ей вреда, и перевела дух. Сегодня Дикая Охота искала другую добычу.
По молчаливому знаку одного из Охотников черные собаки, каждая ростом с теленка, окружили Бубаха тесным кольцом и свирепо уставились на него горящими глазами. Бубах, увидев это, пронзительно закричал, задыхаясь от страха:
-- Хозяйка! Скорей! Сотвори молитву! Только это может спасти меня! ОНИ не выносят святых слов молитвы! Я не могу помолиться сам, так помолись за меня! Во имя всего добра, что я тебе сделал, заклинаю, помолись и спаси меня от НИХ!
Он стонал и плакал, но миссис Пампкинс, поджав губы, молчала, бесчувственная к его мольбам. Наконец она небрежно бросила:
-- Как же, стану я молиться за тварь, не признающую Христа и лишенную бессмертной души! Мне нет дела до тебя! Спасайся как знаешь!
И, едва она проговорила эти жестокие слова, Охотник взмахнул рукой, и псы, кровожадно рыча, набросились на Бубаха. Несчастный Бубах издал душераздирающий вопль и начал было отбиваться от собак, -- но где ему было справиться с такой свирепой сворой! В одно мгновение собаки разорвали его на клочки и сожрали. Охотники бесстрастно наблюдали за кровавым пиром, а миссис Пампкинс, которой вдруг стало очень худо, не выдержала и отвернулась. Когда с Бубахом было покончено, один из Охотников вскинул рог и протрубил сигнал, собирая свору. В зловещем молчании Охотники развернули коней и поскакали прочь, за ними по пятам бежали собаки.
Едва топот копыт Дикой Охоты стих вдали, миссис Пампкинс в изнеможении присела на крыльцо. Нечего говорить, зрелище кровавой расправы потрясло ее, хоть ей и не было жаль Бубаха. Напротив, жестокая скупердяйка радовалась, что больше не нужно будет транжирить на него сливки. Ей и в голову не приходило, что Бубах вдесятеро отрабатывал свое пропитание. Немного придя в себя, миссис Пампкинс взглянула на то место, где псы растерзали Бубаха -лишь несколько пятен крови выдавали, что здесь случилось. Подумав, она смыла кровь водой и отправилась спать. Всю ночь ей снились черные всадники и собаки с горящими глазами и вздыбленной шерстью.
Не прошло и нескольких дней, как миссис Пампкинс пришлось скрепя сердце признать, что Бубах немало делал для нее. Как она ни старалась, как ни металась, у нее не было сил все успеть. Разросшееся хозяйство и дюжина коров были не по плечу одной женщине, даже такой упрямой. Можно было, конечно, нанять пару работников, тем более, что деньги на это были. Но миссис Пампкинс, привыкшая к одиночеству и ценившая его превыше всего, не желала и думать об этом. К тому же вместе с Бубахом пропал и чудесный рецепт масла, и вскоре англичанка растеряла почти всех покупателей. Деньги стремительно таяли, несколько коров пали от какой-то непонятной болезни. Вскоре миссис Пампкинс пришлось продать и лошадь, и двуколку, и шелковые платья, а в стаде ее осталось, как до Бубаха, всего три коровы. Теперь она снова ходила в церковь пешком, а лицо ее стало еще надменнее и суровее. Даже те, кто жалел миссис Пампкинс, не смели сказать ей ни слова в утешение, так неприступна она была. Многие же потирали руки, узнав о несчастьях англичанки, и говорили, что справедливость, наконец, восторжествовала. Но все эти несчастья были только началом расплаты!
Ровно через год после гибели Бубаха, в такой же осенний вечер накануне Дня Всех Святых, миссис Пампкинс допоздна хлопотала по хозяйству и закончила все дела только когда совсем стемнело. Она собиралась уже идти ложиться спать, как вдруг до нее донеслись далекие звуки рога и собачий лай. Внезапно поднявшийся ледяной ветер чуть не сбил женщину с ног. Растерянная, немного испуганная, миссис Пампкинс подняла глаза -- и увидела на гребне холма очертания двух всадников и своры псов. Вот когда англичанка испугалась по-настоящему. Не было и тени сомнения -- Дикая Охота преследовала новую жертву.
В слепом ужасе миссис Пампкинс бросилась к дому. Она захлопнула за собой дверь, задвинула все засовы, закрыла и заперла ставни. Только тогда она почувствовала себя в безопасности и немного успокоилась. Присев у едва тлеющего очага, миссис Пампкинс стала прислушиваться к звукам, доносящимся снаружи.
Сначала ничего не было слышно -- лишь ветер завывал, да сердце испуганно стучало в ее груди. Потом раздался дробный топот копыт, он все приближался, и вот Охотники, как и год назад, во весь опор влетели во двор хутора. "Они пришли за мной! -- пронеслось в голове у англичанки. -- Какое счастье, что я успела спрятаться в доме! Они не посмеют войти сюда!" Несколько секунд во дворе было тихо, лишь собаки визжали и поскуливали перед дверью. Вдруг послышались медленные, тяжелые шаги. Кто-то подошел к двери. Миссис Пампкинс замерла, боясь пошевельнуться. Она надеялась, что Охотник, увидев, что дверь заперта, повернется и уйдет, но жестоко просчиталась. Дверь задрожала под могучими ударами кулака в стальной перчатке и, не выдержав, слетела с петель. Миссис Пампкинс пронзительно закричала: на пороге, в окружении огромных псов, стоял Охотник в черном плаще и рогатом шлеме.
Лицо Охотника, когда он увидел миссис Пампкинс, осталось таким же бесстрастным. Он сделал несколько шагов вперед, небрежно взмахнул рукой -и, по его знаку, собаки в одно мгновение окружили миссис Пампкинс тесным кольцом. Их ощеренные морды с горящими глазами оказались так близко от англичанки, что она едва не потеряла сознание от ужаса. Но вдруг спасительная мысль явилась ей:"Молитва! Я должна помолиться! Это спасет меня, заставит их убраться отсюда!" И миссис Пампкинс рухнула на колени и, глядя прямо в жуткое лицо Охотника, начала читать "Отче наш".
Она ждала, что, услышав святые слова молитвы, он отшатнется и бросится прочь, в преисподнюю, откуда в недобрый час вышел. Но Охотник все так же стоял, скрестив руки на груди, и суровым, немигающим взглядом смотрел ей в глаза. Миссис Пампкинс осеклась на полуслове и замолчала, не в силах постигнуть, что же случилось. На лбу ее выступили крупные капли пота, она беспомощно глядела на Охотника, как кролик на удава. И тут Охотник заговорил.
-- Не поможет! -- глухо произнес он, и в его голосе не было насмешки -скорее, печаль.
-- Почему? -- непослушными губами пробормотала похолодевшая миссис Пампкинс.
-- Не поможет! -- повторил Охотник громко. -- Молитва не поможет тому, кто предал!
И, сказав так, он подал собакам знак. Злобно рыча, псы набросились на миссис Пампкинс, и через пару минут от нее осталось не больше, чем год назад от Бубаха -- только пятна крови на полу.
Когда собаки покончили с англичанкой, Охотник подозвал их, медленно вышел во двор и вскочил в седло. Всадники вонзили шпоры в бока коней, и Дикая Охота унеслась прочь.
Весть о страшной гибели миссис Пампкинс распространилась по округе быстрее пожара. Невозможно описать тот ужас, который охватил людей, когда стало известно, что англичанка нашла смерть от Дикой Охоты. Один фермер в тот вечер возвращался домой мимо хутора, и едва не умер со страха, когда мимо него, подобно вихрю, проскакала призрачная кавалькада. Но хуже всего, что не осталось даже тела, чтобы похоронить его по христианскому обряду -ничего, кроме пятен крови и обрывков коричневого платья.
Но скажите, было ли это слишком жестокой карой за предательство?
История о Дженни и Ганконере
Дженни Уиллоу, дочь фермера Фрэнка Уиллоу, была самой красивой девушкой в Англии. По крайней мере, так считали все парни в деревне Литтлбридж и на пять миль вокруг нее. У Дженни были пушистые каштановые волосы, огромные темно-синие глаза и точеный носик. Она была стройна и гибка, как молодая ива, а двигалась так изящно, что ей позавидовала бы любая знатная леди. О ту пору, когда началась эта история, Дженни едва минуло восемнадцать лет.
