Тайник судьбы - Александр Викторович Ангельчев
– Да, с Лизи, и еще встретили двух ребят из отеля.
– Видишь, мама: двух ребят из отеля, – зловеще протянул Макс.
– И что? – взвилась Дженни. – Мама, я же вернулась целая и невридимая.
– А, ну спасибо, дочка, что успокоила: как будто могло быть иначе?!
– Короче, я спать.
– Что, главное в жизни – это пьянство и разврат? Зачем искать приключения на свою голову? Ты не такая.
– Откуда вы все знаете, какая я? Надо мной весь отель смеется! Вообще все смеются, что я как маленькая.
В ответ на это заявление мама почему-то улыбнулась, но сразу сделала строгое лицо.
– Ну, мам, ну правда, – капризничала Дженни, как будто не находила слов и сейчас зарыдает – не от того, что ее не пускают, как маленькую, а от того, что маме смешно, когда она так злится. – Ну что может случиться, если я пойду завтра на вечеринку? Я же все равно, когда вы с Максом уедете, останусь тут одна и буду делать что хочу.
– Что значит «что хочу»?! Нет, не будешь, – ответила мама.
– Ты не так меня поняла, мама.
– Я тебя знаю, милая. Ты не такая, как эти девчонки в отеле. Особенная. Скромная и спокойная. Не куришь и не пьешь. Самая лучшая дочь на свете! – сказала мама, улыбаясь так, что Дженни подошла к ней и обняла, показывая, что устала спорить и вот-вот на самом деле зарыдает.
– Работники приехали сюда одни, только я с мамой и братиком. Ну, честное слово, мне же не пятнадцать лет. Может, я хочу немного свободы, мама.
– Если бы тут был папа, ты бы так не разговаривала! – немного повысила голос мама.
– Но я хочу так же допоздна гулять, когда не жарко и никто не работает. Тогда, может, даже не захочется и на ту вечеринку идти, – сказала Дженни, крепче обнимая маму. – И папы, к тому же тут нет, – добавила она шепотом.
– Я ему, дорогая, так и передам, когда мы вернемся, ок?
Дженни изобразила хныкающую обидевшуюся девочку и по дороге в кровать забубнила:
– Жизнь проходит, золотые годы летят, а я что?
Услышав это, мама и Макс рассмеялись, забыв про споры.
– Бесите меня все, – хныкнула Дженни, закрывая дверь в свою комнату, чем еще сильнее рассмешила маму, а особенно брата.
Весь следующий день она проработала на жаре, которая была сильнее вчерашней. Когда наконец наступил вечер, Дженни забежала домой отдохнуть и переодеться, чтобы пройтись по променаду. Мама с братом как раз вернулись с прогулки и теперь внимательно смотрели, как она прихорашивается к вечерней прогулке. Счастливая девушка подошла к маме и поцеловала ее, напевая.
– С нами неинтересно, да, дорогая?! Мы с Максом были в храме и зашли в кафе.
– Я заметила, – ответила Дженни, крутясь у зеркала в ванной и незаметно посмеиваясь над Максом, который еле протиснулся в дом с пакетами из магазина.
– Только, дочка, не иди на фиесту, погуляй – и домой. Там, на этих фиестах, неизвестно что творится.
– О боже, мама! Все будет окей. Вернусь не как вчера. Мои коллеги и так высмеивают меня, что я, как монашка, хожу в храм с братом и мамой и сижу дома. Не переживай, мамуля, все будет ок, – улыбалась Дженни.
Танцуя, она подбежала к маме и поцеловала сначала ее, а затем и брата.
– Мама, у меня плохое предчувствие, – сказал так и не выпустивший из рук пакеты Макс.
– Ну все, я побежала, – поспешно произнесла Дженни.
Она на секунду заскочила обратно в ванную и сразу вылетела, выпустив за собой облако запаха духов. Как комета, она пронеслась мимо мамы и брата и вылетела на улицу, хлопнув дверью.
Дженни на самом деле не слишком любила вечеринки и разные пьянки, даже с коллегами. Она просто хотела вести себя как взрослая. Иногда ее сильно беспокоило, что она приехала работать по программе с родственниками, а не воспользовалась программой, как другие ее ровесники: чтобы не только заработать денег после школы, а еще и уехать подальше от родителей и оторваться по полной. Пусть даже многие здесь старше нее, но совсем ненамного! А они уже сами, и никто за ними не смотрит.
– Джен! – крикнула вдогонку мама. – Чтобы к десяти была дома! – и остановила в дверях Макса: – Ничего, сынок, вернется, не догоняй ее.
– Ну да, пусть бежит, – согласился брат.
– Монашка?! – удивленно повторила мама. – Что она хотела этим сказать?
– Ма, давай лучше закажем пиццу. Не начинай крутить идеи в голове. Пусть идет, раз такая взрослая. Случится что – сразу прибежит, вот увидишь, – успокоил Макс маму и взял телефон, чтобы заказать пиццу.
* * *
Однако у Лориан, мамы Дженни, не шло из головы это слово: монашка…
Ну да, в выходные они всей семьей ходят в церквушку неподалеку от Cala Millor. Когда программа закончится, Дженни поедет учится в спортивный колледж, который муж давно оплатил. Он не покладая рук работал, управляя фирмой жены, – ради детей он был готов работать днями и ночами. Лориан продавала недвижимость: это был семейный бизнес.
Она так сильно беспокоилась о дочери, что считала своим долгом ехать хоть на край света, чтобы контролировать, где она и с кем. Лориан считала, что Дженни наивная, а парни не прочь этим воспользоваться. Поэтому она взяла длинный отпуск, благо с этим проблем не возникло. Правда, получилось только на два месяца, хотя программа Дженни рассчитана на три. «Макс тоже давно нигде не отдыхал, так что два месяца у теплого моря и ему пойдут на пользу, – рассудила Лориан, – а последний месяц Дженни уже привыкнет и поживет в домике с коллегами. Дадим ей возможность побыть в обществе и стать самостоятельной. Пусть учится быть взрослой».
Джен очень хотела быть взрослой, в чем мама и брат старались ей сильно не мешать. Если она и обижалась на материнские запреты или ссорилась с Максом, все же никогда на них не злилась всерьез.
Дженни никогда ни в чем не нуждалась, с детства у нее было все, что захочет. Она не подводила семью раньше и сейчас спокойно ждала, когда у мамы с братом закончится отпуск и она останется в отеле, в своей комнате. Мама сняла дорогой домик рядом
