Вдовец - Рина Макошь
Вихрем мысли вперемешку с вопросами неслись в голове и от этих порывов Игорь рисковал остаться без шапки на голове.
Воспитательница переменилась в лице, когда увидела его и стала медленно идти на встречу Игорю с трудом преодолевая каждую лужу. Игорь видел страх на ее лице и понимал, что она оттягивает каждую секунду начала разговора с ним.
– Здравствуйте, – произнесла она, отрывая взгляд от земли и глядя прямо в глаза. Взгляд был смелым, но воспитательница переминалась с ноги на ногу, ломала пальцы.
– Здравствуйте, – в отличие от нее, Игорь успокоился. Он чувствовал себя удавом, а перед ним – кролик. Жалость к этой женщине нахлынула на него, но отступать он не собирался. Решение принято – каждый, кто обидел его детей, каждый, из-за кого пострадали Максим или Майя будет призван к ответу. – Давно я хотел дойти до вас, да все никак не получалось. То одно, то другое, сами знаете, как это бывает.
Игорь говорил медленно, заполняя нарастающее напряжение звуками собственного голоса. Ольга Константиновна должна быть подготовлена, каждая струна ее души должна быть натянута, как тетива лука, чтобы в нужный момент лопнуть. И пустая болтовня поможет.
– Да, постоянные дела… – голос все еще хриплый, руки спрятались в карманы.
Повисла пауза. Игорь смотрел на нее сверху вниз тяжелым взглядом, давая самой продолжить разговор. Но воспитательница не решалась.
– Как Максим? – сглотнув, она наконец решилась быть смелой до конца
– Я смог забрать его обратно в семью, если вы об этом, – Игорь тянул слова. – Нам повезло – у меня полно связей, а так ему бы месяца два там мучится. За что вы так с нами? – внезапно и резко спросил он то, что его мучало последние недели. И тут струны оборвались у него. Наконец то, что так терзало его было сказано вслух.
– Я действовала по протоколу, – в глазах воспитательницы метался страх, она часто облизывала губы и быстро выдала фразу, которую наверняка множество раз проигрывала в своей голове.
«Она боялась этой встречи и готовилась к ней», – понял Игорь и ему стало немного легче.
– А почему не по-человечески? – голос зазвучал мягче, теперь это был голос не обвинителя, но глубоко несчастного отца, который просто хочет узнать ответы на вопросы. Карать он больше не хочет. – Максим ведь только мать потерял, а вы решили лишить еще и меня…
– НИКТО НИКОГО НЕ ЛИШАЛ! – взвизгнула Ольга Константиновна громче, чем сама того хотела.
На них смотрели другие воспитатели, глаза их искрились любопытством. Будет что сегодня обсудить во время тихого часа. Дети притихли и раскрыли рты. Но Игорь не отступал.
– Как же не лишали? Вы ведь могли позвонить бабушке…
– Да вы видели себя в тот вечер? – продолжала повышать тон воспитательница, не в силах взять себя в руки.
– Да, – спокойно отвечал Игорь, – вы правы, я был не в лучшем виде. Но скажите мне, разве человек, который любит детей станет отправлять мальчика… – воспитательница хотела было перебить, но Игорь поднял руку резко, властно призывая к молчанию, – Дайте закончить. Проявите уважение, – тон его был крепок, никакого раздражения в голосе, отчего Ольга Константиновна оказалась парализована, – Я спрашиваю вас: разве человек, который любит детей станет отправлять мальчика в приют, зная, что у этого мальчика есть люди, которые его любят и будут о нем заботиться?
Ответа не последовало. Вся краска ушла с лица воспитательницы.
Извинений тоже не прозвучало, но Игорю они были уже не нужны. Он нашел все ответы в ее молчании и своем вопросе. Эта Ольга Константиновна просто не любит детей. И людей. Коротким кивком головы Игорь попрощался и пошел прочь. Он не сразу увидел Тамару Владимировну. Она стояла на противоположной стороне и в равной степени могла как слышать их разговор, так и не слышать. Смотрела она, по крайней мере, в другую сторону.
Глава 12
Очередной вторник Игорь проводил с сыном на приеме у психолога. Втроем они сидели на пушистом зеленом ковре, играя в настольную игру. Максим мучительно старался справиться с заданием, но нервничал и в порыве гнева вдруг вскочил на ноги, пнул игровое поле и выбежал в соседнюю комнату.
Психолог с интересом наблюдала, не вмешиваясь в воспитательный процесс. Игорь сначала хотел, чтобы психолог разобралась с приступом агрессии у сына, ведь она профессионал. Но когда увидел, что она остается сидеть на коврике, он не мог долго сидеть спокойно.
– Максим! – окликнул мальчика отец.
Сын не отреагировал.
– Максим! Немедленно вернись, возвращайся и мы продолжим игру! – голос отца разнесся по комнате, словно раскат грома. Но это не давало результата. Тогда Игорь встал и подошел к мальчику, попытался договориться.
Максим прижался к стене и не поддавался ни уговорам, ни угрозам. Игнорирование не помогало. Он смотрел на отца с некой смешанной эмоцией, которую было трудно определить – возможно, ненависть, возможно, страх. Глаза Максима были сухими, слез не было.
– Достаточно на сегодня, – сказал Игорь, обращаясь к психологу, и, взяв сына с собой, направился к выходу.
Тут вся энергия, которую Максим сдерживал, освободилась. Он пинался, верещал, плакал и бил кулачками отца. Но отец был сильнее. И умнее.
Игорь не останавливался на переодевание. Шапка, куртка и сапоги уместились во второй руке. До машины было всего несколько шагов, и Игорь не хотел, чтобы сын простудился. Грубо усадив его в машину, Игорь не произнес ни слова. Он видел, как п
Психолог следит за ними через окно. Сын перестал сопротивляться – молчание отца и его сила действовали лучше любых угроз.
*** март
Игорь толкал коляску по мокрому асфальту. Сегодня впервые за много недель температура приподнялась выше отметки ноль градусов и начал таять снег. После традиционной прогулки утром в детский сад, когда Игорь уже попрощался с сыном и погулял с дочкой,
