Александр Грин - Том 2. Рассказы 1910–1914
— Теперь не жалейте рук — это был сигнал. Посмотрим…
Рег взмахнул веслами. Внимание его ушло целиком к пустынному выступу мола, исчезавшего с быстротой камня, брошенного в озеро. Изотта что-то сказала; он не расслышал ее, не понял и оглянулся, хрипя всей грудью от неимоверного напряжения. За плечами бежал к нему тупой свет иллюминаторов, а рядом, внизу, дрожали подводные огни мачтовых фонарей.
В этот напряженный момент инстинкт подсказал Регу нужный маневр. Он поднял весла, инерция стремительного разбега двигала лодку еще некоторое время и иссякла только тогда, когда массивная кривизна кормы крейсера прошла над головой Рега.
— А теперь тише, — сказал он себе, переходя к беззвучным всплескам весел.
Огни крейсера уменьшались, очертания его таяли, делаясь призрачными и смутными, теряя реальную убедительность вооруженного запрета. Рег колебался. Выигрывая на тишине, он терял в скорости, но шумная быстрота движений тоже не представляла выгоды. Крейсер напоминал дальнозоркого человека, ожидающего, когда предмет зрения окажется в надлежащем расстоянии.
— Гребите! — с недоумением прошептала Изотта.
Рег задержался, не рискуя произвести шум так близко от ушей вахты, но через мгновение ему показалось, что пройденное расстояние служит гарантией. Он взмахнул веслами, замедлил очередной удар, прислушался к безмолвию моря, наклонился, поднял ружье и положил рядом с собой. Тень крика мелькнула в оцепенении тишины.
Рег хрустнул пальцами. В этот момент он испытал знакомое глухое волнение, подобное волнению человека, в уши которому спрятанный где-то оркестр грянул пленительную мелодию.
— Изотта, — сказал Рег, — как вы? Ваше мнение?
— Гребите. — Голос ее вздрогнул, но тотчас же ровные, лениво-быстрые фразы осыпали Рега: — Гребите, пока хватит сил. Не отвечайте. Это бесполезно и утомительно. Что будет.
Невидимый бич, взвизгнув, распорол воздух, тупой удар выстрела сопровождал его коротким предупреждением.
— Еще раз! — жадно сказала девушка. — Слепой тычет пальцами… Ну, еще.
Вторая пуля провизжала неподалеку от ее головы. И вдруг электрические щупальца крейсера показали им обоим друг друга, лодку и воду. Изотта встала, придерживаясь за руль, гневно-веселое, взволнованное и мокрое лицо ее казалось освещенным лицом ночи. Неподалеку, на прямой линии светлой полосы аппарата, Рег увидел карантинную шлюпку; спереди она напоминала корзину, утыканную темными булками.
Он выпустил весла, так как против его двух мчалось восемь, лег на дно и, прежде чем испытать действие штуцера, разрядил полный револьвер, пуская пули вдогонку одна другой; сбоку у самого его локтя, крутясь, залязгала уключина, тронутая ответной пулей. Рег вспомнил Изотту.
— Ложитесь! — быстро сказал он. — И не высовывайтесь.
Она не ответила. Рег сжал потной ладонью холодную шейку штуцера, это было надежнее. Он выстрелил, прицеливаясь как можно тщательнее, три раза и встал. Девушка стиснула его руку, он молча посмотрел в затуманенные глаза Изотты и рассеянно кивнул головой. Это существо держало его все время в состоянии легкого по отношению к ней любопытства, проникнутого инстинктивным уважением.
— Стреляйте! — Изотта ударила каблуком в дно лодки, словно медленность Рега висела над ними в воздухе, угрожая обвалом. — Стреляйте, говорят вам!
Чужие всю жизнь, они были связаны теперь заботой о сохранении жизни, это делало их такими, каковы были они в действительности. Спасаясь вдвоем, трудно сохранить тон незнакомых людей.
Слегка задетый, Рег освободил руку.
— Я не делаю промахов, — уклончиво сказал он. — На шлюпке один. Посмотрим, что он намерен выкинуть.
Шлюпка стояла боком. Смутная солдатская фигура раскачивалась у ее борта, нагибаясь и выкрикивая беспорядочные обрывки фраз.
— Вот ночная птица с перебитым крылом, — сказал Рег, прицеливаясь в растерявшегося матроса. — Чтобы нас оставили наконец в покое…
Он тронул спуск. Выстрел дал положительный результат. По простоте это напоминало тир; все же, когда Рег опускал штуцер, руки его слегка дрожали.
Свет поднялся вверх; растянутый круг его блеснул у карантинной шлюпки и замер на теплых трупах. Рег сосредоточенно греб; он был задумчив и утомлен.
— Берег, — произнесла девушка. — Все кончится через пять минут.
— Что дальше? — спросил Рег.
— Лодку придется бросить. Но это всегда так, иначе ничего не поделаешь. — Изотта вздохнула. — Эту мне жаль, очень легка и устойчива. Вы тронетесь пешком, Рег, до устья реки, в пяти милях отсюда пароходная пристань.
— А вы?
Она поправила волосы, сдвигая к затылку изношенный кружевной платок.
— Я возвращусь берегом, — сказала она. — Через сутки вам надо исчезнуть. Эта проделка может обойтись дорого.
— Вероятно, — задумчиво согласился Рег. — Однако я держусь того мнения, что люди нерасчетливы или тупы. Продавать жизнь за медный грош, тарелку похлебки и железную койку — это верх бесстыдства, Изотта. Они вправе ожидать всяческих неприятностей.
Девушка засмеялась. Светящийся жук описал над головами плывущих фосфорическую дугу и ткнулся в складки платья Изотты, запятнав ее грудь дрожащим зеленоватым кружком. Тотчас же Рег увидел затлевшие пальцы девушки; схватив насекомое, она быстро запутала его волосами около уха. Огненная шпилька выделяла из тьмы половину ее лица, вторая половина осталась затушеванной мраком.
— Зачем вы сделали это? — серьезно спросил Рег.
— Зачем? — Изотта пожала плечами. — Потому что у меня нет драгоценностей. Кто живет только морем, тот ценит и раковины и вот эти волосатые угольки. Они довольно милы, Рег. Правда?
— Я отвечу вам завтра, Изотта. — Рег обернулся. — Поворачивайте, иначе мы сядем на мель.
Киль скрипнул о песок, лодка накренилась и остановилась. Выходя, Рег коснулся ногой берега одновременно с Изоттой, легкий силуэт ее отдалился к кустам и замер.
Рег постоял немного, раздумывая, вытащить лодку на сушу или возвратить океану; затем нагнулся, расшатал суденышко, заплывшее по килю песком, и оттолкнул его в синюю тьму.
VI. Судьба Теллури
Они прошли в глубь берега, за холмы, остановились, и Рег повернулся к Изотте. Он не видел ее лица, но помнил его таким, каким было оно открыто ему беглым лучом крейсера: сильным и прелестным в своей редкости.
— Когда рассветет, — сказала девушка, — вы тронетесь направо, в обход гор. Теперь слишком темно.
Она села, обхватив колени руками, a Рег вытянулся на спине, сунув под голову ружье. Ночная земля скрылась от его глаз; звездный провал неба осенял тишину великим покоем холодных пространств; глухой запах травы мешался с острым ароматом камеди, тополевой листвы и неизвестных ночных цветов, любовно раскрывших тьме невидимые маленькие немые рты.
Человек исчез в Реге; теперь он был тьмой, звездным блеском, застывшим сознанием земли, всем и ничем. Сон бежал от него, но Рег не торопился уснуть; живой и близкой была для него в этот момент тьма, ее видения неслись перед его глазами — грозный вихрь жизни, полный таинственного, неуловимого ритма.
Видения перешли в сон, но и здесь, не покидая дремлющего сознания, благоухала трава, обвеянная сухим ветром.
Когда рассвет посмотрел в закрытые глаза спящих — Рег приподнялся. Дымчатое на горизонте и ясное в зените небо растопило звездный узор, голубея от брызнувших за холмами прозрачных ливней зари. Неяркие ковры света устилали траву; беглый золотой блеск дрожал в матовой от росы зелени.
Неподалеку, окружив голову кольцом рук, спала Изотта. Рег подошел к ней и тронул девушку за плечо. Прежде чем встать, она потянулась всем телом, вздрагивая от холода.
— Куда идти? — спросил Рег, улыбаясь обычной своей улыбкой — смесью ожидания и замкнутости. — Направо?
— Да. — Изотта подняла руку. — Все дальше, берегом. Но вы можете сократить путь, держась высохшего ручья. Он попадется через полмили. Мне же — в другую сторону. Прощайте.
Рег отвернулся, рассматривая зеленый мох почвы.
— Торопиться хорошо изредка, — сказал он, выдержав довольно большую паузу, во время которой пришел к легкому и веселому решению, — отчего бы вам не двинуться тоже направо? Я думал об этом еще вчера, под выстрелами.
Рег замолчал и добавил взглядом то, что не поддается резцу слова. Лицо девушки, спокойное по-утреннему, смотрело на него рассеянной ленью глаз, дышащих еще сонным теплом ночи.
— Проще говоря, — продолжал Рег с некоторым нетерпением, — я предлагаю вам пойти со мной. Случай показал мне вас с великолепной стороны — едва ли представится еще такой же другой, в другом месте и с другой женщиной. Сказать, что я вас люблю — много, для этого у меня было мало времени. Но что-то есть. И окончательное, вероятно, случится.
