Александр Стеклянников - Предназначение
x x x
Боль, боль, боль. Сквозь него текла мощь, столь чудовищная, что одной капли этого водопада было достаточно, чтобы разнести Мироздание по косточкам.
Он подумал (скорее, осознал) одну вещь, казалось бы, незаметную, но решающую; вещь столь важную для будущего и столь простую одновременно, что у него от восторга захватило дух. Она заключалась в вопросе: что он подразумевал, говоря "я"? Уже давно под "я" он понимал человечество, мир, универсум, Мать. Уже давно он универсализировался настолько, что для его сознания не существовало расстояний и времен, и он мог находиться везде одновременно.., оставив тело в трансе в каком-нибудь уголке огромного мира: чердаке, квартире, подворотне... Уже давно его еженощный так называемый сон являлся скорее сознательной работой в каком-нибудь из уголков огромного мира, куда он отправлялся, побуждаемый неким внутренним стремлением.., оставив маленькое тело в расслабленном оцепенении, в глубокой бессознательности временной смерти. Это было неразрешимой проблемой всех времен и народов. И вот впервые в процессе тотализации участвовала эта плоть со всеми ее ограничениями, эта грубая субстанция в кожаном мешке. Сие было самым восхитительным сюрпризом и... самым трудным препятствием, самой ужасной пыткой, началом раздирающей боли, началом изживания Врага, с которым он встретился теперь лицом к лицу в его логове впервые за всю историю своего миллионнолетнего развития; это было началом конца страдания, началом пре...
Послесловие.
Писать далее не имеет смысла, ибо если он достигнет цели своей работы, все записи о ее ходе будут излишними, каждый будет знать ВСЕ и быть ВСЕМ; а если не достигнет, то очередное растворение Вселенной сотрет самую память о проводимом когда-то эксперименте, попытке создать из преходящего и ограниченного вечное и бесконечное, сотрет не только все следы, оставленные Великими в веках и мирах, но и само Время и Пространство. До очередного Творения. И тогда уже эти записки никому не будут интересны не только с практической, но и с исторической точки зрения; более того, читать их будет просто некому.
