Бумажные летчики - Турбьерн Оппедал
Что еще. Университет – древнее здание, прижатое к каменной стене над Рейном. Там была табличка о знаменитом профессоре классической филологии – именно в этом здании, за одним из этих окон, он сидел, склонившись над бумагами в своих очках с толстыми линзами, погруженный в глубокие раздумья, и формулировал теорию о сверхчеловеке. В строках письма, написанного им другу, проглядывает душевное расстройство: В конце концов меня в гораздо большей степени устраивало бы быть славным базельским профессором, нежели Богом; но я не осмелился зайти в своем личном эгоизме так далеко, чтобы ради него поступиться сотворением мира. С почтением, ваш распятый.
Обед – легкий салат с камамбером, М попросила прохожего сфотографировать нас за столиком под готической аркой. Лишь позже мы заметили, что кафе расположилось в ризнице старой церкви. М так прониклась этой идеей, что тут же принялась составлять эскизы модных заведений, которые можно было бы открыть в Нидаросском соборе или церкви Святой Троицы в Осло. Вероятно, вспоминая о Базеле, я буду видеть перед глазами именно этот момент. Ее смех. На краткий миг она забыла, чего ей не хватает и как она выглядит со стороны. Как тем утром, когда окно было открыто, а на кровати лежала раскрытая книга, но не совсем, не в точности так. Попытка уловить момент и запечатлеть его в открытке безнадежна по определению. Мгновение перед тем, как я начинаю писать. Мгновение, когда мы слишком поглощены состоянием путешествия, чтобы писать о нем. Когда М забывает фотографировать, а я забываю подбирать правильные слова для —
Мое лицо окатывает душем из микроскопических капель. Резкий порыв ветра швырнул через всю площадь струю фонтана. Кажется, он называется Карнавальный фонтан – переплетение десятков струй воды, испускаемых причудливыми механизмами. Крутящиеся колеса, кованые разбрызгиватели, морские боги и гальюнные фигуры, которые выталкивают, выбрасывают и выплевывают из себя воду. М грациозно прыгает из стороны в сторону, уворачиваясь от струй воды, и каждый раз щелкает пальцами. Я беру в руки музейный каталог – кажется, мне попадалось что-то об этом фонтане. Особенность автора – переизбыток энергии, говорится в тексте. В 1960-х он прославился своими саморазрушающимися скульптурами. Композиция «Оммаж Нью-Йорку» превратилась в груду мусора на глазах у зрителей. «Этюд к концу света II» зрелищно взорвался в пустыне Невада. Flaschenzerstörungsmaschine – Машина для битья бутылок – до сих пор является действующим экспонатом, по особым случаям с него сдувают пыль и снабжают его новыми бутылками. Отчего-то мне вспоминается мой отец. Хватает тех, кто видит в тебе пушечное мясо и племенной скот, говорил он. Ты должен много работать, чтобы удалиться от них на безопасное расстояние.
Надеюсь, у тебя дома все хорошо. Привет.
Я дожидаюсь, пока высохнут чернила, а затем вкладываю открытку между страницами книги. Завтра мы будем в Кольмаре.
111. Мой вклад в общее дело: прокладывать новые пути. Я здесь не навсегда, но, быть может, однажды меня найдут, кто-то откроет книгу и обнаружит открытку, которую я отправил Лакуну восемьдесят лет назад. Кто-то остановится и снова прочтет эти слова, вдохнет в них новую жизнь и тепло.
Словарь путешественника: пути. Немалая часть развития коммуникационной сети происходит прямо у вас в гостиной. Постарайтесь как следует засолить вашу личную библиотеку. Подчеркивания, продуманные комментарии на полях книг о философии постструктурализма. Любовно подделанные подписи и посвящения от известных писателей (спасибо за ценные советы, коллега – с приветом, Карл Уве / Харуки / Салман). Билеты в оперу и на концерты самых крутых инди-групп.
Полный контроль недостижим. Надеюсь только, что никто не найдет среди моих вещей чек из кебабной на Бишлетте, фотографию со студенческого фестиваля или запись, оставленную мной в журнале для посетителей ирландской вискокурни после чересчур обильной дегустации. Да уж.
112. Словарь путешественника: привет. Ты хотел только сообщить, что ты добрался до места, и погода хорошая. Очень часто путешественники думают, что писать стоит обо всем. Буквально – каждая каменная плитка на безымянном углу кажется особенной и значительной. Если археологи находят следы погибших цивилизаций в курганах и на мусорных свалках, то путешественники замечают их слабые отблески в фойе гостиниц и на театральных афишах. На краткий миг они увидели, как на самом деле нужно было жить – теперь осталось только связать эти фрагменты воедино, нанизать непарные жемчужины на самодельный шнурок.
Людей всегда обвиняли в том, что они бегут от реальности и от ответственности, которая к ней прилагается. При этом неясно, что именно они пытаются защитить. Мозг инстинктивно конструирует безопасный мир символов, водолазный колокол из слов, который должен выдержать давление реальности.
Стеклянные стены.
113. Хотя я предпочитаю бумажные открытки, я все чаще пишу мейлы и обновляю статусы в соцсетях. Не только из практических соображений. Пиксельному экрану все равно, кто я, какого я пола и какой у меня цвет кожи, чем я занимаюсь и за кого голосую, во что я верю и чего боюсь.
Есть там кто-нибудь?
Но есть и еще кое-что. Думаю, все дело в этом. В пятидесятые решили провести эксперимент, чтобы раз и навсегда решить вопрос об искусственном разуме. Компьютер А и человек Б отправляют письменные сообщения получателю В. И А, и Б должны выдавать себя за человека. В должен догадаться, кто из отправителей Человек Из Плоти и Крови, а кто – Мыслящая и Пишущая Вычислительная Машина. И если высказывания А не удастся отличить от высказываний Б, значит, машину с полным правом можно назвать разумной.
Я сомневался, пока не попробовал компьютерную программу под названием Элиза, созданную для имитации собеседника. Если написать на компьютере текст, Элиза найдет в нем ключевые слова, выберет ответ из заранее заданного списка и вставит в него кусочки исходного текста. Довольно примитивно, спору нет, но многие люди часами сидели перед экраном и изливали Элизе душу. Один мой товарищ по университету пошел еще дальше. Каждый раз, когда в интернет-дискуссиях он сталкивался с расистом или сторонником теории заговоров, он подключал к делу Элизу. Ты не поверишь, сколько времени они готовы талдычить одно и то же, смеялся он.
Вот так просто. Минимальный набор общих интересов.
Есть там кто-нибудь?
114. Знойный летний день. Машины на
