Незнакомец в спасательной шлюпке - Митч Элбом
– Бенджи, – прошептал Жан-Филипп. – Как думаешь, это Бог создал?
– Наш Бог? – прошептал я.
– Да.
– Нет, Жан-Филипп. Не думаю, что это он. – Я видел, как голубое свечение отражается в его зрачках.
– Что‑то же должно было это создать.
– Что‑то, – ответил я.
– Что‑то грандиозное, – добавил он. И улыбнулся. Плот мягко покачивался на воде.
На следующее утро Жана-Филиппа не стало.
Суша
Лефлёр с комиссаром Спрэйгом наблюдали за тем, как человек в синем пиджаке подходит к оранжевому плоту. Лефлёр нервно пошевелил ногами в песке. Он ведь никак не может знать о дневнике, да?
– Как думаешь, кто‑нибудь с «Галактики» добрался до плота? – спросил Спрэйг.
– Кто знает… – сказал Лефлёр.
– Скверный способ умереть, это уж точно.
– Ага.
У Лефлёра зазвонил мобильный. Он глянул на дисплей.
– Из моего участка, – сказал он.
Он отвернулся и поднёс телефон к уху, поглядывая на мужчину рядом с плотом.
– Катрина? – ответил он, понизив голос. – Я сейчас занят…
– Тебя тут мужчина ждёт, – сказала помощница. – Уже довольно давно.
Лефлёр глянул на часы. Чёрт подери. Ром. Он же сказал ему явиться к полудню. Лефлёр наблюдал за тем, как мужчина в синем пиджаке наклоняется внутрь плота и проводит рукой по бортам, недалеко от места с теперь уже пустым карманом. Он что, замер? Заметил что‑то?
– Жарти? – позвала Катрина.
– А?
– Он попросил дать ему конверт. Ничего?
– Да, да, пусть… – пробормотал Лефлёр.
Мужчина выпрямился.
– Мы должны перевезти его отсюда! – крикнул он. – Можете пригнать грузовик?
– Сейчас, – крикнул в ответ Спрэйг. Он показал в сторону Лефлёра.
– Мне пора, Катрина, – сказал Лефлёр. – Скажи Рому, чтобы никуда не уходил.
Восемь
Море
Вот что я обнаружил в моём дневнике в то утро, когда исчез Жан-Филипп.
Дорогой Бенджи…
Пока ты спишь, я много думал. Потянулся к воде, чтобы потрогать голубой свет. И неожиданно увидел большую рыбу. Она плавала так близко к плоту. Я беру весло и жду. Она подплывает ближе, и я бью с силой. Точное попадание. Она перестала двигаться, и я её схватил.
Я счастлив, ведь теперь её можно съесть. Но мне грустно, что я её убил. Я больше не хочу быть в этом мире, Бенджи, в мире, где нужно отбирать. Пусть последнее, что я сделаю, – отдам. Ты и остальные, пожалуйста, съешьте рыбу. Живите. Я хочу быть с моей Бернадетт. Я знаю, что она в лучшем месте. Думаю, этой ночью она позволила мне увидеть Рай. Она говорит, что Бог ждёт меня.
Молюсь о том, чтобы ты вернулся домой. Оставляю рыбу в сумке.
Пусть Господь оберегает тебя, дружище.
Я закрыл записную книжку и опустил голову. Я плакал так сильно, что заболело в груди, но глаза остались сухими, как пыль. Вот настолько пустым я стал, Аннабель. У меня не осталось даже слёз.
* * *
Это было вчера. Когда я сказал Гери, она взяла дневник, прочла написанное Жаном-Филиппом, потом вернула мне его и направилась прямо к сумке для выживания.
Рыба была большой, как и обещал Жан-Филипп. «Дорада», – сказала Гери. Она ножом быстро разделала её на съедобное, полезное и остальное. Какую‑то часть мы впятером съели сразу (Впятером? Неужели это правда так?). Потом Гери подвесила оставшиеся кусочки на леску. Они высушатся на солнце и будут нашей пищей в следующие день-два.
Я неотрывно смотрел на эти кусочки и скорбел по Жану-Филиппу, когда Бог подполз ближе, сел и опёрся спиной на борт. Копна волос на его голове была мокрой и блестящей, а тёмная борода стала гуще.
– Ты знал о Жане-Филиппе? – прошептал я.
– Я знаю обо всём.
– Как ты позволил ему отнять собственную жизнь? Почему ты его не отговорил?
Он посмотрел мне прямо в глаза.
– А ты почему?
Я затрясся от гнева.
– Я? Я не мог! Я не знал! Это решение он принял сам!
– Верно, – сказал Бог мягко. – Он принял его сам.
Я злобно уставился на него, на этого заносчивого, живущего в собственных иллюзиях незнакомца, которому доставляло удовольствие вести себя так, словно он управляет миром. В тот момент я не испытывал ничего, кроме презрения.
– Если бы действительно был Богом, – выпалил я, – ты бы его остановил.
Он посмотрел на воду и покачал головой.
– Бог даёт начало всему сущему, – сказал он. – А завершать надлежит человеку.
Суша
Лефлёр мчался по главной островной дороге на своём джипе. Автомобиль со Спрэйгом и человеком в синем пиджаке следовал за ним.
Мобильный Лефлёра снова зазвонил.
– Что, Катрина? – рявкнул он, ожидая услышать участок.
– Инспектор, это Артур Кирш из газеты The Miami Herald. Помните, мы недавно с вами говорили?
Лефлёр вздохнул. Только этого сейчас не хватало.
– Не особо мы и говорили, – поправил его Лефлёр. – И я не хочу…
– Мы получили подтверждение, что спасательный плот с «Галактики» был обнаружен на Монтсеррате и вы причастны к расследованию.
– Это не так! Мне только что позвонили.
– Так значит плот всё‑таки нашли?
Чёрт подери, подумал Лефлёр. Почему этот народ вечно устраивает подлянки?
– Если нужна информация, поговорите с комиссаром полиции.
– Там были останки? Кого‑то из пассажиров?
– Как я уже сказал, мистер Кирш, звоните комиссару.
– Вы знаете о том, что люди из «Секстанта» посылают на остров свою команду?
– Что за «Секстант»?
– «Секстант Кэпитал». Компания Джейсона Ламберта. А если я приеду туда завтра, где я смогу вас найти?
– Комиссара полиции ищите, – огрызнулся Лефлёр. – И больше мне не звоните.
Он сбросил звонок и глянул на наручные часы. Три часа дня. На три часа позже времени, в которое он уговорился встретиться с Ромом. Деваться было некуда. Сначала Лефлёру пришлось заехать в главное управление и объяснить Спрэйгу, почему он моментально не доложил ему о находке («Это же было воскресенье, Ленни!») и каким образом он вообще этот плот обнаружил («Бродяга наткнулся на него в Маргарита-Бэй»). Спрэйг был не особо рад. Сказал, журналисты захотят расспросить этого бродягу, так что лучше бы Лефлёру побыстрее им заняться.
– Не запори это дело, Жарти. Оно может иметь большое значение для Монтсеррата.
– О чём это ты?
– Туризм в полной заднице. Кто сюда теперь приезжает кроме чудиков, которым подавай экскурсию по запретной зоне? У нас появился шанс полностью изменить ситуацию.
– Как?
– Монтсеррат станет интересен не только из-за вулкана. Тот парень был богат, Жарти. Все его друзья – богачи, известные люди. Много глаз будут следить за этим делом.
Лефлёр оторопел.
– На этом плоту умирали люди, Ленни. На таком туризм не построишь.
Спрэйг склонил
