Элвис жив - Николай Михайлович Романецкий
– Только тут, пожалуйста, не курите. Днем не положено!
Герыч уверил красавицу, что московские музыканты – люди тоже законопослушные.
Пиво и в самом деле оказалось клевым, с приятной горчинкой. Однако насладиться его вкусом судьба помешала, потому что едва разворошили пакетик чипсов, как вдруг кто-то за спиной Максима громко спросил:
– Макс Коробов, это ты?
Голос показался знакомым.
Пришлось обернуться.
И лицо, в рот ему компот, знакомое. Вот только никак не вспомнить – чье.
– Ты меня не узнал, – спрашивающий удовлетворенно улыбнулся, – позабыл старых приятелей, Француз, да? Это ж я, Леха Севастьянов!
Максим хлопнул себя по лбу:
– Севас, ты?!
Это и в самом деле был одноклассник, чуть расплывшийся и слегка полысевший, но все тот же Севастьянов, с которым были знакомы еще до всех музыкантских дел и даже в третьем и четвертом классе сидели за одной партой. А в восьмом – дрались, потому что Севас тоже глаз положил на Ленку.
Максим вскочил из-за стола, и начались рукопожатия и объятия. Делить им давно уже было нечего, потому что Леха Севас почти сразу после дембеля женился на Аньке Сапрыкиной.
То ли юношеская любовь у него угасла, то ли просто отдал должное девчонке, которая ждала его два года.
– Как жизнь? Как наши? – спросил Максим, потому что именно такие вопросы задают друг другу встретившиеся бывшие одноклассники.
Севас оглянулся на Герыча.
Тот все понял и поднялся:
– Я, пожалуй, вас оставлю, если не возражаете, господа. – И переместился за свободный столик в углу, прихватив с собой бокал с пивом и половину чипсов.
Господа, разумеется, не возражали.
– А я тебя в окно увидел, – объяснил Севас. – Ну и не мог не подойти. После концерта-то, наверное, хрен доберешься до ваших персон. Фанатки голову оторвут! А то и что-нибудь посерьезнее.
– Ну и правильно, что подошел. Пиво пьешь? Или?..
– Не «или»! Пиво, так пиво!
Максим сбегал к Диляре, принес еще бокал темного и пакет чипсов. И приготовился выслушивать истории о местном житье-бытье и старых знакомых, жалобы на власть и неблагодарных детей.
Однако Севас больше налегал на расспросы. И пришлось без умолку трындеть самому. Кратко рассказать о том, как докатился до жизни такой. Перечислить знаменитых людей, с которыми довелось познакомиться. Упомянуть о бесчисленных гастролях. Объяснить причины холостяцкого существования…
С журналистом бы о многом умолчал – как не раз бывало. Им палец в рот не клади. Да еще и переврут.
Но с одноклассником язык молотил сам по себе.
Потом Максим все-таки спохватился.
– Ну а у вас тут как?
Настала очередь Лехи.
Впрочем, ничего сногсшибательного у него не нашлось.
Мелкий торговый бизнесмен. С семьей все в порядке. У Аньки, правда, сахар высоковат, в районе десятки, пришлось на диету сесть, пока, слава богу, без инсулина обходится, таблеток хватает. Дети учатся в Предгорице, в университете: дочка на бесплатном, за сына, раздолбая, приходится отстегивать, но терпимо… Кстати, учится в одной группе с сыном Сереги Заславского, помнишь его? Сам Серега теперь большой человек, работает в краевой администрации, как сыр в масле катается, пока не посадят… Толик Менжуев при дельфинариуме околачивается, попивает, но в меру. А вот Макар и Болото спились окончательно. Больше того, Макар с прошлого лета на кладбище, царство ему небесное… Про девчонок тебе, наверное, не слишком интересно?
– Почему неинтересно? – удивился Максим. – Мне про всех наших интересно.
– Ну, Тамарка Ионова, по мужу Котова, в Прибрежном обосновалась, точку на рынке держит, торгует молочкой и сырами. Не миллионерша, но не бедствует. Да и у мужа автосервис, тоже кое-что в дом приносит. Все наши у него ремонтируются… А Ленка Волкова – все так же. Помнишь, небось, что она медучилище окончила?
– Помню, – соврал Максим. – Говорил кто-то…
– Ленка так и работает операционной сестрой в городской больнице. Замуж не вышла, имей в виду.
– А зачем ты мне это говоришь?
– Так ведь только слепой не видел, что она по тебе сохла. И, по-моему, продолжает сохнуть.
– Ну и что? У нее своя жизнь, у меня – своя. Помнишь, кстати, как мы с тобой в школе дрались?
– Еще бы не помнить! Молод был, глуп. Аньку свою тогда в упор не замечал. Хорошо, армия глаза раскрыла… Ты бы Ленке, кстати, позвонил, коли уж в родных пенатах оказался. Она хорошая баба. Некоторые ведь тоже спились, как и мужики. А она себя в руках держит. Позвони ей, Макс, от тебя не убудет. К тому же у нее сегодня день рождения.
– Я помню, Севас… Хорошо, позвоню.
Разговор как-то сразу угас.
Допили пиво. Потом Леха поднялся из-за стола.
– Ладно, засиделся я. Мы с Анькой вечером на концерт ваш придем. Может, потом еще встретимся?
– Постараемся, – сказал Максим.
Ему очень хотелось спросить, не придет ли на концерт Лена. Но показывать свой интерес не стоило.
– Все, пошел, – Севас протянул руку для рукопожатия, – надеюсь, до вечера!
– Погоди-ка… Ты не помнишь, почему меня начали называть Французом?
Леха усмехнулся:
– Конечно, помню. Это я тебя первым так назвал.
– Да? А почему?
– А все просто! Мне показалось, что ты похож на актера Прыгунова, который играл Француза в фильме «Трактир на Пятницкой». Помнишь его?
– Не-а… А я в самом деле на него похож?
– Да, в общем-то, нет. Показалось мне, вот и назвал. А нашим прозвище понравилось. Как это иногда и бывает… Ладно, до вечера!
– До вечера!
Возле дверей Леха оглянулся и кивнул, а проходя вдоль окна, улыбнулся. И скрылся.
А Максиму пришло в голову, что на самом деле Севас вовсе не случайно топал мимо, что его попросила прийти в гостиницу Ленка и задать эти самые вопросы, которые в первую очередь интересуют женщин, а не мужчин, не видевших друг друга двадцать лет и почти забывших о школьных годах.
За стол вернулся Герыч. Спросил:
– Одноклассник, как я понял?
– Да.
– Ты извини, Максимильяно, я нечаянно кое-что услышал… Эта Ленка… и есть твоя юношеская…
– Слушай, Герыч, – оборвал его Максим, – ты-то хоть на мозги не капай! Я и сам могу решить, как мне поступить.
Герыч только молча поднял лапы.
* * *
Как поступить, Максим так и не решил.
Весь день его желания мотало этаким маятником – то туда, то сюда.
Сначала приходила мысль, что, отказавшись от встречи с Леной, он проявит самую настоящую трусость. Подумаешь, Герыч встретился с бочкой и арбузами в лице былой подруги… Не все ж бабы такие! Некоторые неплохо сохраняются до старушечьих лет. Почему бы Ленке не оказаться
