На другом берегу - Ирина Верехтина
– Ничего, это у неё бывает, – успокоила медсестру Нонна. – Она ещё и драться умеет, так что вы близко-то не подходите.
– Спасибо, мы уже в курсе, – непонятно ответила медсестра, еле сдерживаясь от душившего её смеха.
– Я тебя убью, – пообещала Валя Нонне.
– Ой, а ты умеешь? Покажешь? – обрадовалась Нонна. Медсестра, зажимая рот рукой, выбежала из палаты. Из коридора донёсся её раскатистый смех. – Чего это она?
– А Илья где? – вопросом на вопрос ответила Валя.
– В коридоре… мается. Он тебя боится. Боится, что ты его ненавидишь. Позвать?
– Позови. – Валя откинулась на подушку. Тело не слушалось, не желало подчиняться, в нем ощущалась противная слабость… Нет, на работу ей сегодня нельзя, она явно не в форме…
– А что у тебя в руках, в одеяло завёрнуто?
–Да шахматы же! И не в одеяло, а в платок.
– ?..
– Ты же сама говорила, у тебя разряд по шахматам. Только ты мне фору дай, я же не мастер, я любитель. Я плохо играю. Сыграем, а? Врач сказал, тебе можно – в настольные игры.
– Я не умею – в настольные, – призналась подруге Валя.
– А чего ж тогда врала про разряд? Врушка–завирушка!
– Ну, разряд. Только не по шахматам. А ты вправду поверила? Ой, с тобой сдохнуть можно, шахматы она привезла! Ой, не смеши, мне смеяться больно!
– Нет, нет, не надо сдохнуть! – испугалась Нонна. – Я их обратно увезу, если ты не хочешь. – И выметнулась из палаты в коридор.
В дверь боком протиснулся Илья.
– Валюшка! Проснулась? С тобой сдохнуть можно! Я твоим родителям не стал звонить, ни к чему им это… (Валя молча кивнула). – Валь, ты прости меня. Простишь? Я без тебя не смогу. Жить не смогу. И дочка тоже.
– Какая дочка? – выговорила Валя чужими губами.
– Да наша! В барокамере она лежит. Абсолютно здоровый ребёнок, сказали, только слабенькая очень, слишком рано родилась. Сказали, отдадут, когда немного подрастет. А главврач тебя из больницы выкинуть грозился. Хулиганка, говорит.
– Я? Но что я сделала – такого…
– Да ты когда рожала…
– Я?! Ой, а я думала, это мне сон такой снится!
– Ну не я же! Ты, конечно. Чуть живая была после таблеток этих, еле откачали тебя. А ты вдруг рожать надумала – под капельницей лёжа! У тебя же всё не как у людей! – не удержавшись, добавил Илья. – Главврач спасать тебя примчался, сам роды принимал. ОН помочь хотел, а ты его ногой в живот лягнула! Он и лёг – не охнул, головой о кафельный пол! Медсёстры в панике: кого спасать, не знают. Устроила ты им… показательные выступления!
– Я его слегка только… Он мне больно сделал! – пожаловалась Валя. – Я ему говорю, не лезь ты, уйди от меня к такой–то матери, сама справлюсь. А он всё лезет! Я его – тихонечко так…
– Тихонечко! Его нашатырём в чувство приводили, а после спиртом отпаивали. У него на затылке такая бубуля… И живот, говорит, сплошной синяк! Что я ему скажу?
– Скажи, пусть пресс подкачает.
– Вот сама ему и скажешь! Он злой как чёрт. Выпишу, говорит, из больницы к такой–то матери! А с виду–то, говорит, просто ангелочек… – Илья хохотал, вытирая слёзы.
– Да ладно, выживет главврач. А я что, и вправду родила? Ты не врёшь? Рано же ещё, семи месяцев нет… или есть? Я думала, мне снится… А кого я родила?
Тонкие Валины пальцы обхватили руку мужа, и Илья блаженно зажмурился. – «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку» – забормотал Илья. И почувствовав, как на его запястье сжались стальные пальцы, намертво пережимая пульс, выдернул руку и зачастил: «Ну а куда тебе деваться? Родила как миленькая. Пока с врачом возились, ты и родила. Сама, как обещала… Ты руки–то не распускай, шахматистка!»
– Врачи говорят, абсолютно здоровая девчонка! – повторял счастливый Илья. – Абсолютно! Сказали, отдадут, если будешь хорошо себя вести. И перед главврачом извинишься. Над ним вся больница ржёт – и медперсонал, и больные! Да, совсем из головы вылетело. Дом в Саратове я на тебя оформил. Ты ж хотела! Так что выздоравливай – и поедешь домывать второй этаж. Ты ж хотела… Вот и поедешь – свежим воздухом дышать. И обои заодно поклеишь.
– Один–один, – прокомментировала ситуацию Нонна. – Боевая ничья. (И Валя улыбнулась, соглашаясь).
– Маму твою пригласим, внучку нянчить будет. Нонка в отпуск приедет со своей болонкой. Дом большой, поместимся! – мечтал Илья.
– Ловлю на слове, обязательно приеду! Я купаться люблю! И моя Ритуля тоже очень любит воду. И кушать она тоже любит… очень! – призналась Илье Нонна.
– Ритуля – это болонку твою так зовут? А как по отчеству? – серьёзно спросил Илья.
– Ритуля это шарпей, – улыбнулась Нонна. – Она у меня тяжёлая собачка, шестьдесят килограммов мышц и костей. Она тебя если уронит, ты главврачу ещё и завидовать будешь, – пообещала Нонна Илье.
Валя слушала их «безлимитный» стёб и вспоминала улыбку спасителя. – Он знал!
Глава XV. Адреналин (продолжение)
Игорь Софронович спустился к реке в самый неподходящий момент: оседлав бревно, Марина ползла по нему на другой берег. Берег был немного выше, ползти приходилось вверх, и Марина безнадёжно застряла на середине.
Новые вельветовые джинсы промокли насквозь, и рейтузы под ними промокли. Марина сидела на бревне, с ужасом вглядываясь в чёрную быструю воду. От воды веяло ледяным холодом и начинала кружиться голова. Марина вцепилась руками в бревно и зажмурилась.
– Рюкзак почему не сняла? Кто же с рюкзаком по бревну… Вниз не смотри. И не сиди, шевелись… Кукла! – гаркнул над её ухом Игорь Софронович, и Марина чуть не свалилась вниз.
– Эх, ты… жоп-слеистка! Трусы–то мокрые, небось? Как поедешь – в мокрых? А не надо выпендриваться, надо как все: вниз не смотреть, – и вперёд!
Подстёгиваемая Игорем, Марина кое-как одолела чёртово бревно и теперь стояла, ёжась от холода: джинсы промокли насквозь, и всё, что под ними, тоже…
– Ну что, теперь переодеваться будешь? – спросил Игорь Софронович Марину и, не сдержавшись, добавил: «Возись тут с тобой… Штаны–то взяла запасные? У меня есть, хочешь, достану?» – и полез в рюкзак.
– Нет, нет, не надо, у меня есть, Вы не беспокойтесь, – испугалась Марина. Запасных штанов у неё, конечно же, не было, но переодеваться на глазах у Игоря в его брюки – она не станет ни за что на свете!
