Николай Гумилев - Николай Гумилев в воспоминаниях современников
Синдики пользовались к тому же прерогативами, и были чем-то вроде "табу". Когда председательствовал один из них, другой отнюдь не был равноправным с прочими член собрания. Делалось замечание, когда кто-нибудь "поддевал" своей речью говорившего перед ним синдика № 2. Ни на минуту не забывали о своих чинах и титулах.
За исключением этих забавных особенностей, в общем был Цех благодарной для работы средой, - именно тою "рабочей комнатой", 7 которую провозглашал в конце своей статьи "Они" покойный И. Ф. Анненский. Я лично посетил только первые два-три собрания Цеха, а потом из него "вышел", - снова войдя лишь через несколько лет, к минутам "распада", - и с удовольствием проведя время за писанием уже шуточных конкурсных стихотворений тут же на месте. Помню, был задан сонет на тему "Цех ест Академию" в виде акростиха.
Вот, что у меня получилось:
Цари стиха собралися во Цех:
Ездок известный Дмитрий Караваев,
Ходок заклятый, ярый враг трамваев,
Калош презритель, зрящий в них помех
У для ходьбы: то не Борис Бугаев,
Шаманов враг, - а тот, чье имя всех
Арабов устрашает, - кто до "Вех"
Еще и не касался, - шалопаев
То яростный гонитель, Гумилев...
Я вам скажу, кто избран синдик третий:
Сережа Городецкий то. Заметь - и
Тревожный стих приготовляй, - не рев,
Воспеть того иль ту, чье имя славно,
А начала писать совсем недавно.
Я находил совершенно неприличным задание: Цех не каннибал; есть Академию свойственно ему быть не должно. Насчет яств - другое дело. В обычаях Цеха было хорошее угощение после делового собрания. В данном случае оно имело место у Лозинского, который по праву получил и первый приз на конкурсе сонетов-акростихов...
"Вышли из Цеха" также приглашенные на первое собрание Петр Потемкин и Алексей Толстой, т. е. как раз двое из трех виновников первого возникновения таких "рабочих", технических, поэтических собраний (разумею "Про-Академию").
Собрания Цеха по очереди происходили на квартирах Городецкого, жены Кузьмина-Караваева и Лозинского в Петербурге и у Гумилева в Царском Селе.
Если часть Академии отделилась от нее (не переставая, впрочем, отчасти держать с нею связь), - в виде Цеха, другая часть "академиков", - не только не подчеркивая своего оппозиционного духа, но занимая в Академии даже руководящие места (Недоброво), тем не менее открыла свое "поэтическое общество"; впрочем, кажется, только со следующего "сезона" и на совершенно иных началах. В Академии все-таки было и им слишком тесно.
...Так как мне уже не придется возвращаться к шуточным стихам, - я позволю себе некоторые анахронизмы в своих эклогах Лозинскому. Не он ли, предвосхищая напечатанное в одном из моих отделов "Стихотворчества" произведение Д. С. Иванова, создал такую "раннюю" панторифму:
Выпили давно ведро мадеры...
Выпи ли да внове дромадеры?
Не он ли, вместе с Гумилевым, сочинил и такой вариант панторифмы?
Первый гам и вой локомобилей...
Дверь в вигвам мы войлоком обили...
АННА ГУМИЛЕВА
НИКОЛАЙ СТЕПАНОВИЧ ГУМИЛЕВ
Далекой младости далекие мечты
Слетитесь вновь ко мне знакомой вереницей
И разверните вновь страницу за страницей
Забытой повести листы.
Мне приходилось читать в печати кое-какие биографические сведения о моем покойном девере, поэте Н. С. Гумилеве, но, часто находя их неполными, я решила поделиться моими личными воспоминаниями о нем. В моих воспоминаниях я буду называть поэта по имени - Колей, как я его всегда называла.
Будучи замужем за старшим братом поэта, Дмитрием Степановичем, я прожила в семье Гумилевых двенадцать лет. Жила я в дорогой мне семье моего мужа с моей свекровью Анной Ивановной Гумилевой, рожденной Львовой, с золовкой Александрой Степановной Гумилевой, по мужу Сверчковой, с ее детьми Колей и Марией и один год - с деверем, Степаном Яковлевичем Гумилевым.
Мои воспоминания не являются литературным произведением, я просто хочу рассказать все, что знаю о поэте и его семье. Главное, конечно, о нем, о яркой, незаурядной и интересной личности, какой был Н. С. Гумилев.
Впервые я познакомилась с поэтом в 1909 году. Я поехала с моим отцом в Царское Село представиться семье моего жениха. 1 Вышел ко мне молодой человек 22-х лет, 2 высокий, худощавый, очень гибкий, приветливый, с крупными чертами лица, с большими светлосиними, немного косившими глазами, с продолговатым овалом лица, с красивыми шатеновыми гладко причесанными волосами, с чуть-чуть иронической улыбкой, необыкновенно тонкими красивыми белыми руками. 3 Походка у него была мягкая и корпус он держал чуть согнувши вперед. Одет он был элегантно.
От моего жениха я много слышала о Коле и мне интересно было с ним познакомиться. Я внимательно за ним наблюдала.
Он держал себя скромно, но по всему было видно, что этот молодой человек себе на уме. Он был уже принят тогда в "Общество ревнителей художественного слова" и стал сотрудником журнала "Аполлон". 4
Но прежде чем подробно говорить о Н. С. Гумилеве, хочу хотя бы вкратце рассказать о его семье. Дедушка поэта, Яков Степанович Гумилев, был уроженец Рязанской губернии, владелец небольшого имения, в котором он и хозяйничал. Скончался он, оставив жену с шестью малолетними детьми. Степан Яковлевич, отец поэта, был старшим сыном в этой многочисленной семье. Он окончил с отличием гимназию в Рязани и поступил в Московский университет на медицинский факультет. Обладая большими способностями и к тому же сильным характером и упорством, он скоро добился стипендии. Чтобы обеспечить существование семьи, он давал уроки, пересылая заработанные деньги матери. По окончании университета С.Я. поступил в морское ведомство и как морской доктор совершал не раз кругосветные плавания. О своих переживаниях в путешествиях и сопряженных с ними приключениях он часто рассказывал, и думаю, что это оказало большое влияние на пылкую фантазию будущего поэта. Будучи совсем молодым, С. Я. женился на болезненной девушке, которая скоро скончалась, оставив ему трехлетнюю девочку Александру. Вторым браком С. Я. женился на сестре адмирала Л. И. Львова, Анне Ивановне Львовой. Хотя разница лет была и большая - С. Я. было 45 лет, а А. И. 22 года, - но брак был счастливый. После свадьбы молодые поселились в Кронштадте. Позднее, когда С. Я. вышел в отставку, семья Гумилевых переехала в Царское Село, где Коля и его брат провели свое раннее детство.
Анна Ивановна, мать поэта, была родом из старинной дворянской семьи. Родители ее были богатые помещики. Свое детство, юность и молодость А. И. провела в родовом гнезде Слепневе, Тверской туб. А. И. была хороша собой высокого роста, худощавая, с красивым овалом лица, правильными чертами и большими, добрыми глазами; очень хорошо воспитанная и очень начитанная. Характера приятного; всегда всем довольная, уравновешенная, спокойная. Спокойствие и выдержанность перешли и к сыновьям, в особенности к Коле. Вскоре после выхода замуж А. И. почувствовала себя матерью, и ожидание ребенка преисполнило ее чувством радости. Ее мечтой было иметь первым ребенком сына, а потом девочку. Желание ее наполовину исполнилось, родился сын Димитрий. Через полтора года Бог дал ей и второго ребенка. Мечтая о девочке, А. И. приготовила все приданое для малютки в розовых тонах, но на этот раз ее ожидание было обмануто - родился второй сын Николай, будущий поэт.
Николай Степанович Гумилев родился в Кронштадте 3-го апреля 1886 года, в сильно бурную ночь и по семейным рассказам, старая нянька предсказала: "У Колечки будет бурная жизнь". Ребенком Коля был вялый, тихий, задумчивый, но физически здоровый. С раннего детства любил слушать сказки. Все дети были сильно привязаны к матери. Когда сыновья были маленькими, А. И. им много читала и рассказывала не только сказки, но и более серьезные вещи исторического содержания, а также и из Священной Истории. Помню, что Коля как-то сказал: "Как осторожно надо подходить к ребенку! Как сильны и неизгладимы бывают впечатления в детстве! Как сильно меня потрясло, когда я впервые услышал о страданиях Спасителя". Дети воспитывались в строгих принципах Православной религии. Мать часто заходила с ними в часовню поставить свечку, что нравилось Коле. С детства он был религиозным и таким же остался до конца своих дней - глубоковерующим христианином. Коля любил зайти в церковь, поставить свечку и иногда долго молился перед иконой Спасителя. Но по характеру он был скрытный и не любил об этом говорить. По натуре своей Коля был добрый, щедрый, но застенчивый, не любил высказывать свои чувства и старался всегда скрывать свои хорошие поступки. Например. В дом Гумилевых многие годы приходила старушка из богадельни, так называемая "тетенька Евгения Ивановна", хотя тетей она им и не приходилась. Приходила она обыкновенно по воскресеньям к 9 ч. утра и оставалась до 7 вечера, а часто и ночевать. Коля уже за неделю прятал для нее конфеты, пряники и всякие сладости, и когда Е. И. приходила, он, крадучись, не видит ли кто-нибудь, давал ей и краснел, когда старушка его целовала и благодарила. Чтобы занять старушку, Коля играл с ней в лото и домино, чего он очень не любил. В детстве и в ранней юности он избегал общества товарищей. Предпочитал играть с братом, преимущественно в военные игры и в индейцев. В играх он стремился властвовать: всегда выбирал себе роль вождя. Старший брат был более покладистого характера и не протестовал, но предсказывал, что не все будут ему так подчиняться, на что Коля отвечал: "А я упорный, я заставлю".
