Трапеция - Мэрион Зиммер Брэдли
Едва коснувшись перекладины кончиками пальцев, мальчик полетел вниз.
— Переворачивайся! — хором выкрикнули Томми и Марио.
Клэй по-кошачьи извернулся в воздухе и благополучно упал в сетку. Марио нырнул следом. На полу он сердито сказал:
— Ты все равно тормозишь… сколько можно?
Клэй вскинул подбородок.
— Просто ты слишком рано подал трапецию, вот и все.
Томми, соскальзывающий по канату, едва не свалился от изумления. Лицо Марио потемнело.
— Я? Слишком рано?
— А что? — пожал плечами Клэй. — Думаешь, ты совершенный или что? Разумеется, ты подал ее слишком рано.
Весь облик Марио дышал такой кровожадностью, что Томми на месте Клэя уже поджал бы хвост и забился куда подальше.
— Клэй, знаешь, в чем дело? У тебя на все есть какие-то отговорки! Чуть что не так — виноват либо Томми, либо я. Но точно не ты. Для таких дел в семье места нет. Ты считаешь, что уже все умеешь?
— Джонни не жаловался.
— Да ты даже к ловитору бы не попал, если бы Томми не исправлял все глупости, которые ты творишь!
— Ну конечно, — надменно улыбнулся Клэй. — Мы же все знаем, что Томми не может ошибиться. Особенно там, где ты заинтересован.
— По крайней мере, ему в твоем возрасте хватало ума не огрызаться, — гневно сказал Марио. — Моя бы воля, я вообще запретил бы тебе летать!
— Ну, — откликнулся Клэй с той же глупой улыбкой, вызывающей у Томми желание хлопнуть его по губам. — А это твоя воля?
Марио открыл рот и тут же закрыл. Посмотрел на Анжело, курящего в дверях.
— Видимо, нет. Иди переодевайся.
— А можно я сначала обуюсь?
Марио пошел в раздевалку, подцепил грязные кроссовки Клэя и, держа их в вытянутой руке, сунул мальчику.
— На паркете не вздумай надевать.
— Ой-ой-ой, — протянул Клэй. — Бурчишь и бурчишь, ты прямо в занудную старуху превращаешься.
И ушел.
Анжело пошел за ним, и Томми больше не смог сдерживаться.
— Черт побери, Мэтт, если бы я в его возрасте посмел так с тобой разговаривать, ты бы меня на клочки порвал!
Марио, ссутулившись, обвел безразличным взглядом раздевалку — мальчишки нанесли грязи на пол и оставили груду спутанных трико и полотенец.
— Из-за Анжело я и лишнее слово сказать опасаюсь. Даже думать боюсь, чего он такого нашептал Клэю, что тот решил, что может так со мной разговаривать.
Закусив губу, Томми взял со скамьи свитер и набросил Марио на плечи.
— Надевай. А то простудишься.
— Теперь и ты начинаешь мной распоряжаться? — взорвался Марио.
Томми отвернулся.
— Как хочешь.
И хлопнул дверью. Когда Марио был в таком настроении, не стоило нарываться на ссору.
Моясь в душе, Томми слышал, как Марио поднимается по ступенькам, на секунду останавливается у дверей ванной и проходит мимо. Бывали времена, когда он бы присоединился. Они давно этого не делали — с тех пор, как Анжело их разоблачил. Шаги Марио затихли, и Томми, выйдя из душа, не застал его в комнате. Должно быть, ушел в другое крыло, чтобы воспользоваться ванной Люсии.
Когда Томми закончил переодеваться в чистые джинсы и рубашку, Марио вернулся — в старых черных штанах и свитере. Он постоял перед зеркалом, причесываясь, и Томми заметил, что седины в его волосах стало больше.
— Пойдем прогуляемся, Везунчик.
Томми посмотрел за окно.
— Там же дождь, нет?
— Моросит. Какая разница. Не растаем. И мне не хочется разговаривать здесь.
Томми, встретив его взгляд, прекрасно понимал, что он чувствует. Дом давил почти физически. Теперь было даже хуже, чем в тот сезон с Ламбетом, когда им приходилось прятаться, по-дурацки рисковать и из кожи вон лезть, чтобы найти хоть двадцать свободных минут. Даже ложь и отчаянные драки, в которые выливалось напряжение, казались теперь лучше, чем такое. В собственной комнате за закрытой дверью Томми не отпускало ощущение, что за ними шпионят.
Это я виноват. Надо было убедить Анжело, что ему не о чем беспокоиться. А мне просто надоело врать. Он одним гигантским росчерком перечеркнул все расположение Анжело, и теперь ему и Марио приходилось как-то с этим жить.
Они вышли из дома под легкую морось. Марио втянул воздух.
— Весна. Хорошо пахнет. А через пару недель… нет, всего через неделю… мы откроемся в Гарден.
— Если дотянем, — пробормотал Томми.
— Везунчик… — Марио хотел взять Томми за руку, но тот оттолкнул его ладонь.
— Мэтт, раньше ты бы не смирился. Не побоялся бы проблем с Анжело. Даже ради меня. Помнишь… помнишь, Лоутон, Оклахому и… и все остальное?
— Думаешь, я когда-нибудь такое забуду?
— Как-то ты наорал на меня на глазах у всей стоянки за то, что я опоздал на тренировку на десять минут и не починил трико. Что бы между нами ни происходило, ты никогда не давал мне поблажек, когда дело касалось работы. А теперь позволяешь Клэю дерзить, потому что боишься того, что он мог услышать от Анжело.
— Наверное, ты прав, Везунчик. Я должен обходиться с ним не мягче, чем с тобой.
— Не в том дело. Просто тебе все время приходится под кого-то подстраиваться.
Нам надо расслабиться, отыскать место, где тебе не надо быть вечно настороже. Я… — Томми услышал, как дрогнул голос, и помолчал, силясь взять себя в руки. — Не во мне дело. Меня волнует, что происходит с тобой.
Несколько минут Марио шагал молча. Потом остановился и развернулся. Мокрые волосы ниспадали на лоб тугими колечками.
— Слушай, Везунчик, помнишь, как
