Десять поколений - Белла Арфуди
Так год за годом текла жизнь на улице, соединившей мусульман, христиан и езидов. Никто не замечал, как Асли каждый день стояла у окна, прислушиваясь к музыке, доносившейся из окон младшего сына семейства Бяли. Неверный между тем бросал долгие и пронзительные взгляды.
Иногда они молча смотрели друг на друга, а порой в тишине любовались далекими звездами. Каждый из них уже был безнадежно влюблен.
Ровно в семнадцать Асли сосватали. Она считалась завидной невестой на этой солнечной восточной улице. Ее семья хоть и была небогата, но славилась своими храбрыми и именитыми предками, породниться с ними было делом чести для многих нынешних богачей. Тем более что Асли отличалась редкостной красотой. Ее густые брови почти смыкались, а глаза были необыкновенного цвета: сочетание моря и пустыни. Уже следующей весной она должна была войти в новый дом в качестве четвертой жены. Весть о ее помолвке разлетелась быстро: не каждый день на их улице случаются такие радостные события. Семейство жениха пришло в дом к родителям Асли со всеми полагающимися дарами. Были и километры тканей, и золото, и сладости… Мало кто на этой маленькой улице не завидовал участи Асли. Глядя на отрезы алой ткани, вышитой золотом, местные девушки мечтали стать невестами как можно скорее, а золотые браслеты и серьги блеском и красотой очаровывали пожилых кумушек.
Сафура все приговаривала, как же Асли повезло, какой замечательный жених ей достался. Насира была несколько сдержаннее:
– Еще неизвестно, как бедная девочка будет жить с этим стариком. Может, золота у него и много, но что насчет милосердия и любви? Тем более что малышка будет его четвертой женой. Ах, как же это грустно! Как грустно! И во всем виноват ее отец. Мужчины всегда и во всем виноваты!
Эда ничего не сказала, но в глубине души согласилась с подругой. Хоть она и недолго жила здесь, но уже не раз слышала о том, что отец Асли питает неподобающую для мусульманина слабость к карточным играм. Ходили слухи, что их дом уже дважды заложен. И Асли выходит замуж, потому что отец фактически продает ее ради благополучия семьи. Эда не понимала, как отец Асли мог быть таким верующим (она видела, как он каждую пятницу направляется в мечеть одним из первых) и таким беспутным одновременно. Воистину пути Господни неисповедимы.
Пока домашние Асли думали о свадебных угощениях и предстоящих тратах, весть дошла и до Неверного. Наверное, сложно понять, что творится с влюбленным, чьи мечты разбиваются, не успев созреть до осознанного желания. Но только с тех пор музыка со двора неверных доносилась печальная, а глаза их младшего сына, обращенные к окну Асли, горели воинственным пламенем. С родными он общался отрывисто, вечно пропадал у себя в комнате и плохо питался. Эда решила, что он болен. Вызвали врача. Он осмотрел мальчика и, не найдя никаких недугов, на всякий случай прописал постельный режим. Отец семейства, Шиван, закатил глаза и воззвал к небу. Он считал, что совершенно зря тратит деньги на прихоти жены.
– Берат просто устал. Может, у него день плохой в школе был. Это не значит, что он болен, Эда. В конце концов, он растет и становится мужчиной. Прекрати возиться с ним как с ребенком.
– Но он же мой ребенок! – злилась Эда, считая, что ее муж порой невероятно скуп.
Между тем состояние Берата стало улучшаться. Он решил бороться за Асли. Ему нужны были силы, поэтому он больше не отказывался от еды и чаще выходил из своей комнаты. Никто не знал о его тайне – любви к Асли. Юноша и сам не мог понять, как же с ним это произошло. Он ее едва знает, не обменялся с ней и парой фраз, но был абсолютно убежден, что в ней одной заключено его счастье. В какой-то момент он решил, что, по всей видимости, у него такая судьба, а в судьбу он верил безоговорочно.
Спустя месяц после помолвки Асли, как обычно, утром пошла за продуктами, держа в голове стандартный список: мясо молодого барашка, помидоры, пучок кинзы… Подумать только, скоро ей придется покупать это все для чужого дома. Асли все никак не могла привыкнуть к тому, что дом будет не чужим, а ее собственным. Она будет замужней женщиной и у нее вот-вот появятся дети. Ноги девушки ступали по уже нагревшимся камням очень быстро. Вдруг кто-то из ниоткуда схватил ее и затащил в дом семейства Бяли. Асли не успела испугаться и издать хоть какой-либо звук, так как сразу узнала руки Неверного. Разве не узнала бы она их из тысячи? Так часто она видела и его руки, и его глаза… Всегда украдкой, так, чтобы никто из домашних не заметил, она вела долгие молчаливые диалоги с ним не один месяц. Ее тайные посиделки у окна были чем-то греховным, Асли это понимала, но не могла противиться тому тягучему чувству, которое ее ежедневно влекло на место падения. Не помогали ни молитвы, ни страх быть раскрытой. Иногда спорить с собой совершенно бесполезно. И Асли считала этот свой грех небольшой платой за то, что ее жизнь навеки будет отдана противному старику, которого она едва знала.
Уже через минуту Асли была во внутреннем дворе езидского дома и слушала горячие объяснения в любви Неверного, которые будет помнить еще долгие годы:
– Я знаю, что ваши родители не позволят нам пожениться. Но мы можем бежать во Францию. Вы – смысл моей жизни. Я полюбил вас, как только увидел…
Асли не успевала разобрать весь этот сбивчивый поток слов, но сердце ее понимало каждый слог, каждый звук. Понимало и боялось.
Бывают моменты в нашей жизни, которые могут казаться случайными или рядовыми, но им суждено менять ход судьбы. Порой мы слышим их зов, но чаще остаемся к ним глухи. Страх и сомнение погружают наши души в бездну отчаяния. Мы и хотим вырваться из нее, и боимся этого. Именно такой момент переживали Асли и Неверный… Но ответ Асли был предрешен.
– Я вас не люблю, – прошепчет она.
«Я вас не люблю» – будет вспоминать он, глядя на свадебную процессию, которая весной поведет ее из дома на одном конце улицы в другой.
Празднования закончатся, с рук Асли сойдет хна, на деревьях опадут цветы, и один год сменит другой…
Вот Асли с маленькой дочерью изо дня в день ходит за продуктами уже
