Книга Сивилл - Нелли Воскобойник
– Ты хочешь добраться с нами до жилья? – спросил караванщик. – Я готов. Продай мне своего мальчика, и вы оба всю дорогу не будете знать голода и жажды. А потом ты останешься у оазиса, а он пойдет со мной в Египет. Я добрый хозяин. Моим слугам живется хорошо.
Она глотнула еще из фляги и ответила твердо по-египетски:
– Нет. Он останется со мной. Я дам тебе плату.
В ладони она сжимала длинную золотую серьгу с прозрачным синим камнем. Купец взял драгоценность. Рассмотрел:
– Этого хватит, чтобы я кормил вас обоих тридцать дней. Если за месяц мы не доберемся до жилья, ты должна будешь мне заплатить еще. И помни: я мог бы отобрать у тебя все, что у вас есть, и убить обоих. Но я справедливый человек и боюсь богов.
– Я знаю, что ты не убийца, – ответила Агарь. – Мой Бог ведет меня и охраняет. Мы доберемся раньше, и ты отдашь мне обещанную нам еду за оставшиеся дни.
Хозяин покачал головой, удивляясь ее бестрепетной уверенности и мастерству торга, и согласился. Один из погонщиков спешился, и Агарь села в верблюжье седло. Ишмаэлю дали мула.
Через семнадцать дней они подошли к пальмовой роще, где журчал родник и стояло с полдюжины шатров. Верблюд Агари опустился на колени по знаку погонщика, и она спустилась на землю. Ишмаэль взял их поклажу, а Агарь – мешочки с мукой, чечевицей и финиками – то, что им полагалось на двоих на тринадцать дней. Мальчик низко поклонился, она кивнула, и караван двинулся своим путем, а Агарь и Ишмаэль, не оглядываясь, пошли к шатрам. У родника они напились и умыли лица. Потом Агарь велела сыну отвернуться и переоделась в чистый хитон, а на голову набросила алое шелковое покрывало с золотой вышивкой – подарок Авраама.
Когда хозяин со стадом и несколькими родичами-пастухами вернулся с пастбища, у шатра его ждала женщина в расцвете сил и красоты, а при ней ладный юноша. С такой он бы не осмелился даже заговорить, не стой она у входа в его шатры.
– Войдите в мой дом, освежитесь, – предложил он, как требует закон.
– Спасибо, – сказала она. – Господин мой женат?
– Да, конечно, – ответил удивленный хозяин. – Мое имя Ханох. Жена моя в шатре. Она больна и не встает с постели. И у меня нет служанки, чтобы ходить за ней и готовить мне пищу.
– Возьми меня второй женой, господин! – попросила Агарь. – Мне не надо выкупа, и я буду ходить за госпожой и покорствовать ей, как подобает младшей жене. А сын мой пусть работает на тебя, как делал бы твой сын. И я рожу тебе еще сыновей и дочерей, ибо я молода.
Так счастливый случай привел к Ханоху двух здоровых работящих людей. А вместе с ними и благословение Господне. От Агари родились только три дочери. Сыновей, помимо Ишмаэля, у нее не было. Но с тех пор стадо Ханоха не знало падежа, а хозяйство – убытка. Агарь говорила, куда двинуться с овцами, где засеять чечевицу и когда перейти на новое становище. Через год они смогли дать двадцать овец за жену Ишмаэля. А когда он брал четвертую жену через двадцать лет, в окрестных племенах считали за честь породниться с общиной Ханоха. Его хамула[19] была богата людьми и скотом, отражала бестрепетно набеги грабителей и пользовалась покровительством Небес. Старик умер, благословив Ишмаэля остаться патриархом рода. Он и вправду был отцом шестнадцати сыновей и восьми дочерей. А внуков у него было так много, что даже Агарь не помнила всех по именам. Но все его потомки знали, что происходят от великого вождя Авраама. И родом они из Аравы[20]. Отчего племя носило имя Аравийя, а земля, в которую они пришли и которую обжили, стала зваться всеми народами Аравией.
Чечевичная похлебка
Зимой в шатрах холодно. Несмотря на то что внутри горит жаровня и козьи шкуры нашиты в местах стыков полотнищ и уложены валиком у входа, сырой зимний ветер не щадит старика. Даже если он получил благословение Господа от отца своего и сам уже патриарх и отец всего рода.
Ревекка вошла в шатер к мужу без колебаний. Обычай защищает мужчину от непрошеного вторжения жен. Он сам приходит к ним, когда хочет… Но Исаак никогда не имел другой жены и с рабынями не ложился по крайней мере с тех пор, как Элиезер привез ему невесту из самого Харрана.
Ревекка была единственной госпожой и даже представить не могла, что когда-нибудь Исаак будет ей не рад. Тем более в холодные зимние вечера, когда болит голова, ноет старая рана, полученная в схватке в долине Герар, и ломит усталую спину. Он был рад ей, и ее теплые руки быстро прошлись по его шее и скованным плечам, легко залезли под многослойные одежды и то потирали больные места, то приятно скользили по коже, так что в нем проснулось желание, и он овладел женой, данной ему от Бога. Потом, согревшиеся и довольные, они лежали под меховым одеялом и говорили о домашних делах.
– Пора Иакову найти жену, – сказал Исаак. – Трудно мужчине жить в чистоте, не имея жены.
– Здешнюю замарашку? – спросила Ревекка. – Да ни за что на свете. Пусть привезут ему одну из дочерей моего брата Лавана или другую девицу из нашего племени.
– Теперь зима – не время блуждать по пустыне. Да и сколько месяцев займет это дело! – отмахнулся Исаак. – И еще неизвестно, приглянется ли ему девушка… Пусть посмотрит на здешних, как Эсав.
– Как ты можешь говорить такое! – возмутилась Ревекка. – Они меня до слез доводят, эти две дерзкие хеттеянки. Вчера я Нару отодрала за косы, а Силпу отхлестала по щекам. И что ты думаешь? Они повинились? Попросили прощения? Ничуть не бывало – обе повернулись и убежали, не поклонившись мне, их свекрови.
– А по-моему, нормальные телушки, – пожал плечами Исаак. – Их дело – детишек рожать. На вид они вполне задастые.
