Глубина резкости - Тери Нова
Ему просто нужно время. Он был чем-то разозлен, сейчас перезвонит и скажет, что вспылил, а потом попросит прощения. Залезаю под воду – горячий душ всегда стирает плохие мысли, как ластик.
Парадокс: я боюсь открытой воды и не умею плавать, но могу часами торчать в ванне. Особенно в этой, где мы с Райаном несколько раз от души расслаблялись. В детстве родители отдали меня в бассейн, где на первом же занятии нахлебалась так, что хватило на всю оставшуюся жизнь. Я всегда пропускала тусовки на озере, предпочитая читать или фотографировать на безопасном от воды расстоянии. В памяти всплывают события недельной давности.
За неделю до этого…
Дэн и Моника как раз вернулись из путешествия, и мы вчетвером едем на Шэдоу Лэйк, где я собираюсь пофотографировать ребят в воде. Это наше с Райаном место, то самое, где все началось, когда вдвоем слушали музыку через одни наушники.
Мы веселимся и смеемся, Дэн опрокидывает Монику со своих плеч в воду, я снимаю это на камеру, а Райан просит показать снимки. Подхожу ближе, чтобы повернуть к нему камеру, но он резко выхватывает ее, начиная снимать меня, при этом подталкивая к воде. Смеясь и кидая игривые взгляды, начинаю позировать и кривляться, не замечая, как отступаю все дальше от берега.
В следующую секунду лицо моего парня искажается маской ужаса, а я лечу куда-то вниз, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Последнее, что слышу перед тем, как меня поглощает мрак, – громкий вопль Моники.
– Приди в себя, детка, давай! – Мою грудь сдавливает, вокруг темно.
Резкая боль пронзает легкие, я закашливаюсь, открывая глаза. Кто-то переворачивает меня на бок, постукивая по спине, и меня начинает рвать водой.
– Давай же, Элли! – Удар по спине, снова кашляю, глаза режет, а горло будто раздирает изнутри когтями. Переворачиваюсь на живот и сгибаюсь пополам, поднимаясь на колени, упираюсь ладонями в песок, снова откашливаясь. Остатки воды покидают мое тело, в ушах звенит, волосы прилипли к лицу.
– Слава богу, боже мой, Элли, я до усрачки испугалась! – истерично тараторит Моника где-то за моей спиной. Картинки всплывают в памяти одна за другой, как кадры на пленке: вижу, как проваливаюсь под воду и не могу вынырнуть наружу, что-то удерживает меня на месте. Пытаюсь сесть, чувствуя боль в левой ступне, смотрю вниз и вижу здоровенный ушиб.
– Там в воде было дерево, наверно, когда ты наступила на него, этого веса хватило, чтобы обрушилась почва. Ты зацепилась за корягу. – Перевожу взгляд на Дэна. Его лицо было бледное как мел, а глаза налиты кровью.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Моника, опускаясь рядом, в ее глазах стоят слезы.
– Нормально, – хриплю, переводя взгляд на Райана. Все это время он молча сидит передо мной на коленях: его голова опущена, мокрые волосы спадают на лоб, а лицо не выражает ничего, кроме глубокого сожаления. Мне вдруг хочется заползти к нему на колени в поисках утешения для нас обоих. Знаю, он винит себя – я буквально чувствую исходящее от него отчаяние, но не могу сделать ничего на глазах у брата и Моники. Закрываю лицо руками, чтобы не расплакаться.
– Эй, иди сюда, – тихо говорит Райан, осторожно притягивая меня к себе. – Все хорошо. Поплачь! – Он начинает гладить меня по волосам и спине.
– Не трогай ее, это ты виноват! – раздается голос Дэна над нами.
– Что ты несешь? – скрежещу, отстраняясь от Райана. Мы медленно поднимаемся с земли.
– Если бы ты не толкал ее к воде, ничего этого не было бы, – не унимается Дэн, тыча пальцем в грудь друга. Тот молча стоит, глядя на него свирепым взглядом, но ничего не делает, он просто соглашается с тем дерьмом, которое вылетает изо рта моего брата.
– Остынь! Он тут ни при чем. Это была случайность, никто меня не толкал. – Я уже перешла на хриплый крик, горло все еще саднит.
– Нам всем сейчас лучше успокоиться и поехать домой или в больницу. Элли только что чуть не утонула, какого черта ты тут устроил? – твердо говорит Моника, вставая перед Дэном.
– Не надо в больницу, я в норме.
– Идите в машину! – Дэн поочередно указывает на меня и свою девушку.
– Я никуда с тобой не поеду, меня отвезет Райан!
– Не беси меня, Элли! – рявкает брат.
– Не смей повышать на нее голос! – огрызается Райан.
– Ты для нее сейчас не лучшая компания, Дэниел. – Моника назвала моего брата полным именем, это тревожный сигнал. Он стискивает зубы, поворачивается и шагает к своему «Мустангу». Девушка бежит следом, бросив на меня взгляд сожаления.
– Идем. – Райан наклоняется, чтобы поднять наши вещи с песка, а затем ведет меня к машине, мягко придерживая за спину.
Мы садимся внутрь, проводив взглядом «Мустанг», исчезающий в облаке пыли, и я даю волю слезам. Парень кладет руку на мое плечо, и я наконец делаю то, что собиралась, – перелезаю через коробку передач и забираюсь верхом на него, уткнувшись лицом ему в шею.
– Ш-ш-ш, – шепчет, успокаивая, поглаживая по волосам и спине.
– Он полный кретин. Ты ни в чем не виноват, – произношу сквозь слезы. – Слышишь? Ты не виноват.
– Тише, детка, тише! – Не соглашается, но и не отрицает, тогда я отодвигаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю.
Он убирает мокрые волосы с моего лица и легонько дотрагивается своими дрожащими губами до моих.
– И я люблю тебя, малышка.
Мы снова встречаемся губами, вложив все пережитое в этот поцелуй.
– Нужно ехать, пока твой брат окончательно не слетел с катушек. – Райан проводит ладонью по моей щеке. Тянусь, плотнее прижимаясь к его руке, как к единственному источнику тепла.
– Пообещай, что не бросишь меня из-за него, что бы он ни сказал, когда все узнает. – Озвучиваю страх, который не покидал меня все лето.
– Обещаю. – Наверно, я еще не пришла в себя, но впервые произнесенное им не дает мне полной уверенности. Его лицо практически бесстрастно, не считая дрожи и покрасневших усталых глаз.
Спустя двадцать минут Райан высаживает меня у дома, сжимая мою руку в знак поддержки.
– Я хочу пойти с тобой.
Мы уже обсудили это по пути.
– Думаю, он уже остыл, а когда увидит тебя, снова взбесится, дай ему время.
– Ладно, – нехотя выдавливает парень. – Но если этот говнюк скажет какую-нибудь чушь или сделает что-то глупое, я прямо через дорогу. – Тянется, чтобы поцеловать меня, но я отстраняюсь.
– Я все еще помню, как пинать мальчиков по причинному месту. Все будет в порядке.
Нахожу ребят в кухне, Дэн сидит за обеденным столом, а Моника расположилась у него за спиной; она массирует его плечи, что-то неразборчиво шепча. Как боксер и его тренер перед поединком.
– Почему так долго? – грохочет голос Дэна, когда вхожу. Девушка сжимает его плечо, призывая сбавить тон.
– Хотела дать тебе время успокоиться, – вру я.
– Как
