Изгоняющий бесов. Трилогия - Андрей Олегович Белянин
Проверить, как оно конкретно будет действовать, здесь, в Пияле, под Архангельском, увы, не было возможности. С мечетями на Севере туго, это в Казани, хоть там и холодно зимой, всё равно шайтаны в каляпуше[3] разгуливают по центральным улицам едва ли не под ручку. Их можно хоть каждый день бить практики ради. У нас здесь с этим сложнее, поэтому многое приходится принимать на веру.
Но главное не в этом, а в том, что, кроме уроков рукопашного боя, отец Пафнутий вдруг вменил мне в обязанности ещё и стрельбу. Если кто не забыл, в моём военном билете была указана специальность «снайпер». То есть я и так стрелял неплохо.
Но он достал из подвала старое однозарядное ружьишко и протянул его мне. Сначала я смеялся, потом плакал.
— Это что вообще?!
— А ты от не видишь? Винтовка пневматическая, из тира.
— В каком веке сгорел этот тир? — продолжал стенать я. — У этого старья даже ложе деревянное. На сколько он бьёт, на три шага?
— Против ветра метра от на полтора, — задумчиво почесав бороду, поправил меня наставник. — От те пульки, давай стреляй по одному.
Мишенью были выбраны четыре снежка, установленные на заборе. Для человека, три года проходившего со снайперской винтовкой Дегтярёва, это задание было даже в чём-то оскорбительным. Я попросил право на один прицельный выстрел (никогда не знаешь, сбита ли мушка у чужого оружия), потом вскинул приклад к плечу и снял крохотный сучок на одной из досок забора.
— Всё отлично. Могу стрелять?
— А то! Пали ужо, паря.
В четверть минуты я снял все четыре снежка.
— Медленно, — вздохнул отец Пафнутий. — Ты, Федька, с ружьишком-то обращаешься, как тебя в армии учили. А надо от по-иному. В нашем-то деле скорость, она дороже меткости ценится.
Мне пришлось пожать плечами и переучиваться. Теперь я держал все три пульки во рту и, на мгновение приложив зарядную часть ствола к губам, просто впихивал пулю языком. Резкий хлопок, соединение, спуск крючка! Прямой выигрыш во времени примерно полторы-две секунды, что, как я уже понял, очень даже может иметь значение.
Так же мне пришлось учиться целиться не через мушку, а проведя взглядом воображаемую линию вдоль ствола. Это не так просто, как кажется, и стало получаться лишь на третий день тренировок. Вот только когда эта линия стала стрелой, а потом молнией, мне довелось выигрывать ещё секунду или даже две.
Потом меня учили «распускать» взгляд. Эту премудрость я освоил быстрее — сказывались навыки снайперских курсов под Новороссийском. То есть ты не концентрируешься на чёрном яблоке мишени, ты видишь и мишень, и всё, что находится в пяти-шести метрах, вправо-влево, вверх-вниз, и пускаешь пулю в то, что хотя бы пошевелится первым. Попробуйте.
Через неделю отец Пафнутий сводил меня в холодную баньку, приподнял половицы в сенях и показал схрон с оружием. Я только ахнул.
— Чегось? Я ж это дело от не за-ради преступления какого держу, — на всякий случай поспешил оправдаться героический батюшка. — От винтовка Мосина, в смазке, тридцать восьмого года выпуска. Надёжная как кремень! Ружьишко от охотничье старенькое немецкое фирмы Зауэр, уж как хорошо-то дробью лупит. Гранаты от противопехотные, шесть штук.
— А почему блестят, как у кота… кхм? Они у вас что, посеребрённые?
— Догада-а! Сам от серебрил-то, мало ли какие случаи бывают.
Ещё в схроне был автомат Калашникова, «узи» с коротким стволом и складным прикладом, три нагана (выпуск завершён ещё до Великой Отечественной войны), куча лотков с патронами и даже старенький «максим» без защитного щитка, но с шестью лентами патронов.
По словам отца Пафнутия, всё это добро ему честно приносили в подарок благодарные жители со всей Архангельской губернии. Типа вот те крест!
— Платон мне друг, но истина дороже. — Я вытер неслабо вспотевший лоб. — Отче, а районный участковый вообще в курсе?
— Да-а-а! — преувеличенно честно хлопнул себя в грудь милитаризированный старец. — Почитай, от на каждую Святую Пасху и светлое Рождество Христово бутыль двухлитровую требует. Да ещё и отпущение грехов ему, распутнику, от подавай, тьфу. Вот поубивал бы его, морду башкирскую! Однако ж ему от родственники та-акой мёд присылают…
Короче, рука руку моет, нога ногу чешет, ухо уха не видит, глаз глазу не подмигивает. Хотя в случае особенного крутого косоглазия, возможно, как-то и подмигивает. Но это непринципиально.
— Завтра от с утречка-то сам в Систему пойдёшь, — за ужином решил отец Пафнутий. — Считай два раза-то они тебя испытывали, теперича от ты их по-своему играть заставь.
— И как я туда попаду без оранжевого беса?
— Ну от какие-никакие связи-то остались. Проведу.
— А там что я должен буду делать? Записаться на задание у Марты?
— Это ты опять про девку от свою?! — Мой наставник демонстративно поперхнулся чаем, фыркнул, вытер платочком усы и продолжил: — Далась от она тебе, паря, девка энта? Ладно, дело молодое, жеребячье от, но не в Системе ж невесту искать-то. Придёт пора жениться, так, поди, от по деревням и получше сыщем, ась?
— Вась.
— Чёй-то — Вась?
— Просто так, в рифму, — не стал углубляться я. — Давайте вернёмся к заданию. Итак, я в Системе, мои дальнейшие действия?
— Бери от самое сложное, что предложат. Но тока, какой бы бес ни был, не бей его! Гони лесом от, в пень лбом, под хвост кайлом, а тока не убивай. Особливо ежели от он и сам нарываться станет.
— Почему?
— Многие знания умножают многие печали, — вольно цитируя первоисточник, ответил он. — Да, Геську с собой бери. Привык от он к приключениям-то, скулить без тебя станет, душу мне рвать почём зря. Испортил от… пса-то!
Уснул я в ту ночь не сразу. Слишком много вопросов, слишком мало ответов.
Когда я уходил из дома, так сказать, на поиски себя родимого, любимого, единственного с перекрученными мозгами и абсолютной кашей в голове, то и предполагать не мог, что у жизни порой закидоны бывают круче самой дикой фантазии. Скажите любому батюшке в ближайшем к вам храме, что вы хотите стать бесогоном, и гарантированно получите кадилом по голове!
Каким же образом мне-то свезло попасть в эту крайне закрытую касту, где ни один «брат ордена» толком не знает другого брата? Где существует практически всемогущая Система, а ей периодически противостоит одинокий тихушный архангельский дед с крупными тараканами в голове, убеждённый, что богомерзких бесов можно и не убивать?
Лысина Сократова, да за одно подобное заявление его бы закидали тапками отцы церкви всем личным
