Шоу уходящих теней - Юрий Горюнов
Когда они вышли, то редкие листья деревьев светились цветами рекламных огней. Дождь прекратился. Темнота скрывала лужи, которые друзья с трудом видели и шли по ним; брызги разлетались в стороны. Семен и Николай жили рядом, а потому решили проводить Данилу, тот стал отказываться, но их было двое против одного. Таксист сначала отказался везти выпивших, но получив аванс и возможность гарантированной поездки назад, согласился.
Данилу сдали на руки жене, почти в буквальном смысле, со словами:
– Это мы пили за потерянную любовь, – произнес Николай.
– И кто из вас ее потерял? – заинтересовалась Нина. Она впервые видела мужа в таком состоянии, но понимала, что не все так просто.
– Вот он, – пролепетал Данила, указывая на Семена.
– Ну, в таком состоянии и голову легко потерять.
– О! Правильно мыслишь, – заплетающимся языком высказался Семен. – Я ее тоже там и потерял. Только нашел и тут же потерял, как и приобретенную любовь. – Он вывернул карманы куртки наизнанку. – Нет. Пусто.
– Приобретают вещи в магазине, а любовь приходит.
– И уходит, не задержавшись. Не договорились мы с ней, – философски изрек Семен.
– Идите, завтра поищите, – сказал Нина, и друзья отправились домой. Жили они в соседних домах. Когда Семен вошел в квартиру, то на его шумное появление, особенно когда снимал ботинки, ему на встречу вышли отец и мать. Оба, молча, смотрели, как он раздевается. Говорить, что-либо, не было смысла, тем более что сын не любитель алкоголя, поэтому они и промолчали.
– Иди, помоги, – сказала мать отцу. Тот подошел, помог сыну снять куртку, а потом провел его в его комнату к кровати. Мать принесла стакан воды с растворенным в ней аспирином. Семен не стал ничего спрашивать, а просто выпил, поморщившись, зная, что аспирин поможет избежать утром головной боли. Это был его малый опыт.
Затем разделся, и едва коснувшись подушки, отключился.
10
Прошло несколько дней. Семен старался занять себя работой насколько мог. Что ему еще оставалось делать? Звонить, а что он услышит?
– Семен, – окликнул его директор в один из дней, когда он был на арене. Семен отрабатывал номер, и подошел.
– Готовится новое представление в Питере и тебе предлагается поехать туда на месяц-полтора. Новая публика, новая площадка. А по приезде в Италию? Как такой расклад?
Если бы директор знал, как сейчас Семену было необходимо что-то изменить в жизни. Он готов был уехать в самый отдаленный поселок.
– Я с радостью, – выпалил Семен.
– Тогда собирайся. Через три дня можешь выезжать.
– Так быстро?
– У тебя есть не завешенные дела?
– Нет. У меня реквизит весь в один чемодан уберется.
– Вот и замечательно. Там труппа работает, так что вольешься.
День ушел на сборы. Семен перебирал реквизит, укладывал его. На другой день он позвонил Николаю и Даниле, известив, что уезжает в Питер и будет к Новому Году, если приедет.
– Наверное, судьба тебя балует, – изрек Николай. – Это лучшее, что сейчас она для тебя может сделать. Новые лица, новая публика, новая обстановка. Ты только нас не забывай, звони.
– Куда я без вас.
– Знаешь, – Николай замолчал думая, как лучше сказать и решил напрямую, – ты позвони Свете, сообщи ей, что уезжаешь. Мало ли что. Вдруг захочет позвонить, а тебя нет. Думать начнет всякое.
– Я подумаю, а ты запиши ее номер телефона, вдруг, что надо будет передать, а я не смогу.
– Это ты о чем?
– Я артист, всякое бывает.
– Семен, брось, даже не думай, но номер диктуй, разве, что весточку передать.
Семен продиктовал номер, действительно вдруг придется воспользоваться помощью друга. «Хорошие у меня друзья» – подумал он, не зная, что накануне его разговора с директором, Николай заходил к в цирк, и, не вдаваясь в подробности, сказав лишь суть, попросил отправить друга куда-либо.
– То-то я заметил, что настроение у него изменилось, – отреагировал директор. – Работает он, как и прежде хорошо, но и куража нет. Да, это хорошо, что вы зашли. Парень он хороший, жалко. Работа, смена обстановки отвлекает. А приедет, на конкурс. Спасибо.
– Только вы не говорите ему.
– Молодой человек, и я был молодым и знаю, что такое чувства. Это всплеск эмоций, это все на грани некоего безумства, которое уже, увы, не повторится. Сейчас безумство иного рода – сродни маразму. А безумства у Семена всегда было в избытке, иначе не сделал бы номер. Только безумный будет парить, цепляясь, а потом играть. Но играет шельмец. Да и на язык злой стал. А главное страх стал терять, вот что опасно. Опасности не видит. Это на ковре работать или, когда максимальная высота равна твоему росту, падать не больно. Была мысль его приструнить, но не стал. Хорошо, еще раз спасибо, что зашли.
Такой вот разговор состоялся у Николая с директором.
Семен же посчитал, что гастроли – это просто случайность. Его даже не удивило, что он едет один, а не в составе труппы. Да, и не до этого ему было. Накануне отъезда он все-таки решился позвонить Свете на работу, домой не хотел. Когда ее позвали, он, услышав такой родной и близкий голос, что несколько секунд молчал, слушая ее дыхание.
– Алло, – произнесла она, не услышав ответа. – Алло, я вас слушаю.
– Здравствуй, – произнес Семен несколько осипшим голосом.
– Здравствуй, – тихо ответила она.
– Я звоню, чтобы сказать. Я уезжаю в Питер на гастроли.
– Со своим номером?
– И с ним тоже.
– Будь острожен.
– Если получится.
– Это, как захочешь.
Он не знал, что еще сказать и понял, что пора прощаться иначе пауза затянется, и как из нее выбраться будет не известно.
– Тогда пока.
– Удачи.
Он повесил трубку. И все. Просто удачи. Ему было обидно, что разговор был такой сухой и вообще ни о чем, словно он позвонил знакомой сообщить какую-то мелочь. Можно было и не звонить.
Светлана, повесив трубку, осталась стоять возле стола. Медсестра спросила: – Светлана Владимировна, у вас все в порядке?
– К сожалению, нет.
– Вам помочь? Что-нибудь надо?
– Спасибо за предложение, но помочь себе я могу только сама. Сама ломаю, самой и восстанавливать, – грустно улыбнулась она и направилась по проходу, скрывая навернувшиеся на глаза слезы. «Что-то я стала плакать при мысли о нем. Почему не была чуть нежнее? Почему так сухо разговаривала? Он же звонил, ждал, что я ему скажу. Сама не знаю, что хочу. Все приедет, и поговорим, – решила она, – хватит ерундой заниматься».
Но он не приехал, тогда, когда ей хотелось. Гастроли Семена в Питере затянулись, и вместо полутора месяцев он пробыл там более двух. Новый Год
