Рыжик на обочине - Энн Тайлер
— Еще бы. Я ему так и сказал.
— Как он мог вбить себе в голову такую мысль?
— Что ж, может, если бы ты рассказала ему, кто его настоящий отец…
— Про университет он что-нибудь говорил?
— Про универ? Нет. Только что учится в колледже Монтагю.
— Монтроз, — поправила Лорна.
Майка присел на диван, отодвинув смятый плед.
— Как ты меня нашла? — спросил он.
— Я же получила твое электронное письмо. Я всегда проверяю рабочую почту, как только встаю. И я знала, что ты занимаешься компьютерами. Мне рассказывала Марисса Бэйрд. Она бывает на всех встречах выпускников и собирает сведения обо всех.
— В ее духе, — сухо заметил он.
Лорна глянула на него с упреком. Совсем как в старые времена.
— Я погуглила ремонт компьютеров в Балтиморе и обнаружила «Технаря-отшельника», — продолжала она. Технарь-отшельник — так звали тебя мои соседки по общежитию.
— А, да, — сказал он.
— В мире не так уж много Технарей-отшельников, — сказала она.
— Наверное, я довольно предсказуем.
С этим она спорить не стала.
— Сначала я хотела тебе позвонить, — сказала она. — Даже наполовину набрала твой номер. Но потом сообразила, что еще слишком рано, и решила подождать, а потом подумала, если уж все равно приходится ждать, почему бы не приехать самой?
— Могла и позвонить, — сказал он, — я обычно встаю с рассветом.
— Тогда было еще темно, — уточнила она. — В последнее время я мало сплю. — Она чуть помедлила. — К тому же… Ну, я всегда убеждалась, что лицом к лицу получаешь более искренний ответ.
— Ты думала, по телефону я отвечу неискренне?
Она пожала плечами.
— Значит, он тебя разыскал, — сказала она. — Пришел сюда и спросил, не ты ли его отец…
— Я ответил «нет», разумеется.
— И тогда он ушел.
— Да. Но потом вернулся. Я так понял, ему толком некуда было деваться. В итоге он поужинал тут. Переночевал у меня в гостевой комнате, наутро позавтракал… С виду, его ничего особо не беспокоило.
— Он говорил, что родные понятия не имеют, где он?
— Нет, на самом деле нет. Но потом я это вычислил, когда обратил внимание на эсэмэски. И сказал ему, что он должен связаться с тобой. Честно. Вообще-то из-за этого он и ушел, ну, когда ушел окончательно. Я сказал, что он должен сообщить тебе, где он, если хочет тут остаться.
Он думал, за это его можно бы и поблагодарить, но она сказала:
— И он даже не намекнул, хоть как-то, куда собрался идти?
Упорная женщина. Так и роет землю носом, так и буравит Майку взглядом.
— Ни словом, — сказал он.
— Мы пока не обращались в полицию. Я даже не уверена, что они согласятся его искать.
— Нет. Господи, нет, — сказал Майка. — Ему ведь уже восемнадцать.
— Да, но…
— И насколько я понимаю, его не уволокли вопящего и сопротивляющегося.
— Нет, но…
— А как это было — как он ушел? — спросил Майка.
— Ну, сначала он уехал из университета и явился домой, и это была первая загадка. Осенний семестр! Он только начал учиться в сентябре! Нам он говорил, что у него все хорошо. Не то чтобы мы много общались — так, эсэмэски время от времени. «Сколько капсул класть в стиральную машину?» и «Ты положила мне спрей для носа?» — в таком духе. Но это же мальчик, юноша. Я особо и не рассчитывала на задушевные разговоры.
— Ну да, — кивнул Майка.
— А потом — на прошлой неделе — я вернулась с работы домой и услышала, что в его комнате играет музыка. Поднялась на второй этаж, постучала в дверь, приоткрыла — и вот он, лежит на кровати и смотрит в потолок. Я сказала: «Бринк! Дорогой, что ты здесь делаешь?» Он сказал: «Нужны объяснения, почему я нахожусь в своей комнате?» Я спросила: «Но как ты здесь оказался? И что с Монтрозом? Что с твоими занятиями?» Он ответил: «Меня подвез парень из общежития. Я решил отдохнуть от занятий». И повернулся на бок, лицом к стене.
Майка сочувственно цокнул языком.
— Я решила, надо дать ему время, — продолжала она. — Думала, может быть, он собирается с духом, чтобы в чем-то мне признаться. Что он вылетел из университета или еще что. Но ведь сейчас только октябрь! Когда он успел вылететь? И я спустилась вниз, а когда домой вернулся Роджер, послала наверх его. У Бринка и Роджера отношения… несколько натянутые. Как у многих отцов с подросшими сыновьями, но я подумала, может, Бринку нужно поговорить с мужчиной, может, его беспокоит что-то — ну, по мужской части. Но Роджер добился от него не больше, чем я. Мы были в полной растерянности. Это все случилось в прошлый четверг, и в пятницу, субботу, воскресенье Бринк оставался дома. Он спускался в столовую поесть, но ни с кем не разговаривал, даже с братом и сестрой. Сначала они были рады его видеть, но он даже не глядел в их сторону.
— Может, какой-то удар по самолюбию, — предположил Майка. — Типа, в школе он считал себя таким особенным, а теперь попал в университет, а там все особенные.
— Да, я думала об этом, — сказала Лорна. — Я надеялась, что в этом все дело. В понедельник я ушла с работы пораньше и попросила его съездить со мной за продуктами. Я рассчитывала на «эффект автомобиля». Знаешь, как ребята, которые не желают разговаривать с родителями, вдруг принимаются изливать душу, стоит двинуться в путь. Словно все, что сказано в машине, не идет в счет. К тому же я думала, он одуревает без движения, сидя в четырех стенах, и будет рад выйти из дома. И еще у них с Роджером вышло небольшое… небольшое разногласие, так что на помощь мужа мне рассчитывать не приходилось. Роджер иногда слишком давит. Никак не может понять, что некоторым детям нужно… Что не все дети способны сразу добиться успеха. Так или иначе, Бринк, видимо, решил, что можно и поехать со мной, что от этого он ничего не теряет. И как только мы выехали, я заговорила о своем первом семестре. Сказала, что чувствовала себя деревенщиной. «Но у тебя-то, — сказала я ему, — у тебя столько преимуществ. Очень скоро все это поймут. У тебя все здорово получается в спорте, и ты талантливый музыкант!» Он говорил тебе, что играет на гитаре? У него идеальный слух. Не знаю, от кого он это унаследовал. Точно не от меня. Он может воспроизвести номер, просто запомнив, какие ноты прозвучали при наборе.
— Неужели? — заинтересовался Майка. — Погоди, а что, телефонный номер звучит при наборе одинаково на всех
