Лишний. Потусторонние записки - Алексей Владимирович Скибицкий
– Все это замечательно, но знаешь, у меня есть к тебе один вопрос. Мне девочка одна из нашей школы нравится. А как подойти к ней, я не знаю, тем более, что она меня в упор не видит, другие вон сами подходят, а эта даже и замечать не хочет. Может, подскажешь, как подружиться с ней. У меня еще как-то такого опыта не было.
– Во, блин, задачка! – Саня от такого неожиданного вопроса даже затылок стал чесать в раздумье. – Если честно, я даже и не припомню, что делать-то нужно. Я так понимаю, проблема в том, что ты стесняешься подойти к ней. Посмотри, чем она занимается, может у вас общие интересы есть. Тогда был бы предлог познакомиться с ней. Ну, если здесь не получится, тогда придется все-таки тебе пригласить ее куда-нибудь погулять, например, в кино, или еще сам придумаешь куда.
– Саня! А ты любил когда-нибудь?
– Я? – Этот вопрос, видно было, поставил его в тупик. Он задумался, нахлынувшие вспоминания, может, и не совсем приятные, красноречиво отразились на его лице. Глядя куда-то в пространство, отсутствующим взглядом, печальным голосом, Саша начал рассказывать. – Я любил. Еще как любил. Только это было очень давно, совсем в других жизнях. Ее звали Иулия, если по-русски, то Юлия. Мы жили в небольшой деревушке округа Порта Капена Римской Империи. Это была любовь навсегда. Нет, конечно, в других моих земных воплощениях, у меня были жены, но она была чем-то больше, чем просто жена, хотя на самом деле мы и жениться-то не успели. Юля была красива, очень красива, ее красоту невозможно было не заметить. Все произошло внезапно. У нас уже был назначен день свадьбы, когда через нашу деревню проезжал римский патриций Квинт Фульвий Аттиан. Он был знатного рода и занимал высокую должность при дворе императора. Его кортеж остановился возле дома Юлии просто набрать воды. Патриций был молод и когда увидел Юлию, не смог себя сдержать, он забрал ее в себе в наложницы. Ее родители ничего поделать с этим не могли, да и спорить с таким человеком, как патриций, было равносильно самоубийству, он запросто мог приказать сжечь всю деревню.
Так, оживленно ведя беседу, они вышли из капеллы, прошли через площадь с фонтаном, нашли небольшой портик возле одного старого палаццо, присели на каменную, от времени всю в мелких трещинах скамейку, и продолжили свою беседу. Точнее, это была не совсем беседа. Володя очень хотел услышать историю своего друга, он просто сидел рядом, молча слушал, лишь изредка поднимая свой взгляд на Александра. А он, в свою очередь, никем не перебиваемый, все рассказывал и рассказывал, все дальше и дальше углубляясь в свои воспоминания, вызывающие у него, щемящее сердце, но такое приятное, чувство ностальгии.
– Когда ее забрали, – продолжал свой рассказ Саша, – я поклялся найти ее, вырвать из рук патриция, а если он навредил ей, то и отомстить. Найти ее оказалось довольно просто, имя патриция было довольно широко известно, он увез ее в свое имение недалеко от Рима. Сначала она работала у него на винограднике, но потом, когда он смог приехать в имение на довольно большое время, ее взяли прислуживать в доме, а патриций все больше и больше внимания стал ей уделять. В общем, ему удалось сломать ее, теперь в любое время дня и ночи он мог ее вызвать для своих плотских утех. В Риме того времени такое отношение к женщинам было нормой. Когда мне удалось всеми правдами и неправдами, а в основном с помощью подкупа, наконец-то встретиться с ней, то она была уже на грани самоубийства. Мы придумали, как мне попасть к патрицию на службу, чтобы постоянно быть с ней рядом. Так я стал охранником. Я мог свободно передвигаться по дому, не вызывая никаких подозрений. Главное это то, что мы были рядом, мы могли видеться когда угодно. Но одно обстоятельство никак не давало мне покоя, это то, кем была Юлия при патриции в этом доме. Такое обстоятельство мучило нас обоих, но как найти выход из положения, мы не знали. Мы очень хотели уехать оттуда, поселиться в какой-нибудь провинции, в деревне, но нам так и не было суждено воплотить наши мечты в реальность. Через несколько месяцев службы у патриция, он, по всей видимости уже что-то подозревая в наших отношениях, отослал меня на войну. Три долгих года скитаний по миру. Три долгих года полных опасностей, лишенных на всякую надежду на возвращение. Три долгих мучительных года, я жил лишь одной мыслью вернуться к своей любимой и забрать ее от этого тирана. Мое сердце очерствело, я был готов мстить и мстить патрицию, я привык к виду крови, как к виду заходящего солнца. Однажды мне приснился очень странный сон. Я был на поле боя, я рубил своим мечом противника налево и направо, весь залитый чужой кровью, не замечая усталости я все шел и шел вперед, уничтожая все на своем пути и тут, словно из-под земли, передо мной вырос высокий человек в черном плаще с накинутым на голову капюшоном, полностью скрывавшем его лицо. Он был безоружен, но я не замечая этого, стал рубить его, а мой меч, словно не замечая никого препятствия, свободно проходил сквозь его тело, не нанося ему никакого вреда. Когда я заметил это, силы разом покинули меня, я опустился на землю, положил рядом свой окровавленный меч и посмотрел на этого странного человека. Он стоял, как ни в чем не бывало. Его лица по-прежнему не было видно, только капюшон слегка стал шевелиться, когда он заговорил. Его голос был какой-то нечеловеческий, металлический, слова, вылетавшие одно за другим, выстраивались в причудливые картины, и я словно не слушал его, а смотрел все то, что он мне рассказывал. Это были страшные картины из жизни моей любимой, но что я мог поделать, находясь в таком от нее отдалении. Тогда он предложил мне служить ему, а он в свою очередь поможет мне вернуться в Рим,
