Десять/Двадцать. Рассказы - Олег Игоревич Якушевич
Дальше история нашей страны пошла наперекос. Александру Николаевичу делать здесь стало нечего, и он влюбился в Марлен Дитрих. Es war wunderbar.
А как-то утром, выйдя голым и мокрым после ванной, запел по-русски в глаза ошалевшей Дитрих:
«Стал я грустный, стал печальный поутру. Друг мой давний, я умру». Она дала ему нет, не пощёчин, полотенце и вскипятила чаю. И он уехал.
Дальше была русская колония в Китае. В местном шалмане он спел в конце «Желтый ангел» и вышел, закурив, из кафе, получив жалкий гонорар.
«Извините», – позвал он будущую супругу. Молодая женщина оглянулась.
«Я устал от белил и румян», – и он грустно улыбнулся.
И вдруг перестали писаться песни, как у любого влюбившегося нормального русского человека, не по своей воле живущего на чужбине. В Китае родилась девочка, а в Москве Сталин, нет не родился от Вертинскогого, но когда был в плохом настроении, Сталин слушал Александра Николаевича. Итак, Александр Николаевич через консульство получил опять Родину. Родилась ещё одна доченька, и он стал ездить по всей необъятной стране со своими прежними песнями. Он пел:
«Мне на клабдище споют всё те же соловьи» где-то в Забайкалье или на Дону. Залы зимой зачастую не отапливались, люди сидели в тулупах, отогревали ртом руки, а он пел, переступая летними туфлями по скрипящим от старости досок и мороза половицам местного ДК.
Говорят, Пол Маккартни за всю жизнь дал две тысячи концертов, Александр Николаевич дал три тысячи. И шесть раз проехав через всю страну, он опять вернулся в Питер, теперь уже навсегда. Поселился возле Исаакия в гостинице Астория. Ближе к ночи, после концерта, он вошёл в номер и снял галстук. Сел в кресло. А затем его не стало.
Ключи
Телефон и женщины
Герасим Тарасович перепутал номера телефонов и вместо любовницы позвонил жене. Он долго общался и, ничего не подозревая, обещал приехать. Жена приготовила ужин, а он, разумеется, не пришёл.
Человек в майке
Герасим Тарасович ошибся дверью. Ему открыл дверь человек в майке и высморкался в платок. Герасим Тарасович даже не успел ничего сказать, как его приняли за любовника жены человека в майке. Вскоре рядом с ним положили на снег очки и портфель.
Третий Плейшнер
Герасим Тарасович ошибся дверью как Плейшнер. Он так и сказал: «Я ошибся». Но ушёл под утро, потому что его не выпускали, и он был третьим.
Женская непредсказуемость
Герасим Тарасович постучал в дверь. Ему громко сказали женским голосом: «Занято».
Квартира и дачная баня
Герасим Тарасович открыл дверь квартиры ключом от дачной бани. И вошёл не домой, а в баню, где на полоке сидели какой-то мужик и голая женщина. Мужик ещё спросил: «Чего тебе?».
Собственная квартира
Герасим Тарасович пришёл домой. В кресле спал пожилой мужчина. Герасим Тарасович понял, что ошибся парадной и не стал будить пенсионера. Когда он спускался вниз, на нижней лестничной площадке его попросили «дядя, дай прикурить», но он чудом вырвался и побежал обратно наверх.
Гараж
Герасим Тарасович открыл ворота гаража в третьем каре у Павловских ворот, а там уже сидели его приятели.
Шкаф
Герасим Тарасович открыл ключом шкаф. Думал там найти скелет любовника своей жены, но нашёл свои старые штаны, и из шкафа вылетела моль.
