Федор Сологуб - Том 5. Литургия мне

Александра. Ужасно то, что ты говоришь. Это грех.

Реатов. Любовь – не грех.

Александра. Ты сказал ему, что я приемыш, что я не дочь тебе. Может быть, это правда? Скажи мне, дочь я тебе или нет?

Реатов молчит.

Александра. Если б я не была твоей дочерью!

Реатов. Хорошо, Александра, я скажу тебе правду, но раньше ответь мне на два мои вопроса. Обещай, что скажешь мне правду.

Александра. Хорошо, я скажу тебе правду.

Реатов. Как бы это ни было тяжело?

Александра. Как бы мне ни было тяжело, я скажу тебе правду. Я скажу тебе правду даже и тогда, если и сама еще этой правды не знаю теперь. Я обнажу свое сердце и из самой глубины его выну правду. И тогда ты мне скажешь, дочь я тебе или нет.

Реатов. Да. Скажи мне: отец я тебе или не отец – это сейчас ты узнаешь наверное, – но и в том и в другом случае чувство твое останется то же? Сердце твое не перегорит же от одного моего слова, которое притом будет слово о прошлом, далеком прошлом?

Александра. Да, сердцу моему все равно, отец ты мне или не отец.

Реатов. Теперь скажи, любишь ли ты меня? Хочешь ли быть моею? Ты побледнела и молчишь, – но ты обещала сказать мне правду. Я жду… Какое долгое молчание! Да, не торопись ответом, испытай свое сердце, – ты скажешь правду.

Долгое молчание. Александра отошла. Стоит. Возвращается.

Реатов. Какую тайну ты несешь мне? Тебе страшно сказать ее. Скажи только одно слово: если ты любишь меня, если ты хочешь быть моею, скажи мне: «Да». А если не так, скажи: «Нет».

Александра (поспешно). Да.

Реатов. Я достиг цели. Но как тяжело! Это почти не радует меня. Да, теперь мой черед сказать последнее, роковое слово.

Александра. Скажи, я дочь твоя или нет?

Реатов. Я люблю тебя.

Александра. Я не дочь тебе? Да? Не дочь?

Реатов. Дочь.

Александра. Дочь!.. Что же, сожжем ветхие слова, которые нас разделили. Я хочу…

<1906>

Ванька ключник и паж Жеан*

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Князь.

Княгиня.

Ванька.

Старый слуга.

Девка-чернавка.

Кабацкие женки.

Пьяницы.

Княжеские слуги.

Поганый татарин.

Граф.

Графиня.

Жеан.

Агобард, дворецкий.

Раймонда, служанка.

Скворец.

Веселые девицы.

Пажи.

Графские слуги.

Первая картина

Широкий княжеский двор. Толпится всякая челядь княжеская – князя ждут. Князь выходит на крыльцо, с ним княгиня. Все им низко кланяются, а они величаются. Из толпы проталкивается Ванька. Кланяется князю в ноги и говорит.

Ванька. Здравствуй, князь с молодой княгинею, на многая лета!

Князь. Откуль тебя, молодец, к нам занесло?

Ванька. Жил-был я у батюшки единый сын; во дрокушке был у матушки, и во любви был у батюшки. Охвоч-то я был, молодец, гулять-загуливать, долгие вечеры прохаживать, темные ноченьки проезживать. Стрелял гусей, лебедей, стрелял сероплавных утушек. Да женил меня батюшка неволею, неохотою, приданого много, человек худой.

Князь. Вестимо – приданое большое на грядке висит, худая жена на кроватке лежит.

Ванька. Пошел я, молодец, от худой жены да неудачливой из земли в землю, попал я, молодец, к тебе на княжеский дворец. Бью челом, да покланяюсь, сам тебе, князь, да во служение даваюсь.

Кланяется в ноги.

Князь. А служить-то верно ли станешь?

Ванька. Служить я стану верою-правдою, в очью, заочью неизменною.

Князь. А и живи ты у меня, молодец, в конюхах.

Ванька. На том бью челом. Много доволен твоею княжескою милостью. Дай Бог тебе доброго здоровья и с молодою княгинею на многая лета.

Кланяется в ноги.

Двор графского замка. На дворе слуги и пажи. Выходят на крыльцо граф и графиня. Все им низко кланяются, а они милостиво отвечают на поклоны. Из толпы выступает Жеан. Склоняет колени перед графом и говорит.

Жеан. Милостивый господин мой граф и милостивая графиня, будьте благосклонны ко мне, бедному отроку, сыну благородных и благочестивых родителей.

Граф. Прекрасный отрок, кто ты и откуда?

Жеан. Имя мое Жеан, прозвище – Милый. Родом я из Гогенау. Отец мой – старый воин и верный ваш вассал, Роберт Сокол. Отец научил меня владеть оружием, от матери выучился я играть на лютне и петь забавные и приятные для дам и девиц песни, а добрый монах обители в Гогенау, брат Фома, не жалел трудов и розог, чтобы обучить меня чтению и письму. Родители послали меня в свет, чтобы я поступил на службу к одному из знатных господ, – и вот я склоняюсь к ногам вашим, милостивейший господин мой граф, и умоляю вас принять меня на службу. Обещаю служить вам верно и усердно, всею крепостью моих сил и моего разумения, и даже не жалея самой моей жизни для пользы и выгод моего господина и его любезной и прекрасной супруги, прелести которой сияют, подобно солнцу, если возможно одному солнцу сиять при другом, еще более блистательном.

Граф. Мальчишка болтает неплохо и кланяется-таки усердно.

Графиня. Мне кажется, что из него выйдет хороший паж.

Граф. Посмотрим. А пока пусть послужит под рукою нашего конюшего Адальберта.

Жеан. Да благословит вас Господь победами и славою, милостивый граф. Да благословит вас Господь счастием и любовию, милостивая графиня.

Кланяется низко и целует полу графского плаща и край графинина платья.

Вторая картина

Светлица в княжеском доме. Князь и княгиня с сидят одни.

Князь. Свет моя княгинюшка, душа Аннушка, а кто тебе хорош, кто пригож?

Княгиня. Ты хорош, ты пригож. Ты мне милей красна солнышка, ясна месяца. Из князей, из бояр, из торговых гостей, из простых людей никто с тобой, свет мой, не сравняется силой-удалью молодецкою. А и очи у тебя соколиные, а и брови у тебя соболиные, а и кудри твои черней темной ноченьки рассыпаются. А и мудрее тебя никто не сыщется, – слово скажешь – рублем подаришь.

Князь (самодовольно). Да уж я, вестимо. Уж меня взять. (Целуются.) А из дворни кто хорош, кого жаловать?

Княгиня. А из дворни хорош Ванька-конюх. И он год у нас жил, вина горького не пивал, сладким медом не закусывал.

Князь. А и быть Ваньке ключником. (Кричит.) Ванька!

За сценой слышны крики.

– Ванька, Ванька!

– Где Ванька?

– Князь Ваньку кличет.

– Беги, пострел, за Ванькой скореича.

– Ванька!

– И где он, леший, запропал?

– Ванька, черт, леший, шевелись, колода дубовая, князь тебя зовет.

– Иди, пентюх неоколоченый, – князь дожидается, шибко гневается.

– Дай ему туза, чтобы шибче бежал.

– Беги, беги, Ванька, закатывай, – князь тебя из собственных рук пожалует.

– Ну, чего мнешься, – иди!

– Иди, иди!

Кто-то вталкивает Ваньку в светлицу. Ванька влетает, бухает в ноги. Поднимается, встряхивает волосами и вторично кланяется в ноги степенно.

Ванька. Я, значит, тутотки, Ванька, значит.

Князь. Ай гладок ты, Ванька. Бог тебя, молодца, милует, а я, князь, тебя крепко жалую: вынимаю тебя из конюхов, кладываю тебя, добра молодца, в ключники.

Ванька. На том тебе, князь с молодою княгинею, много благодарствую. (Кланяется в ноги.) Пожалуйте ручку. (Целует князю руку.) Государыня княгиня, пожалуйте ручку. (Целует княгине руку.)

Князь. Ты, Ванька, смотри, не своруй, береги наше добро пуще своего живота.

Ванька. Уж это как есть, на том стоим.

Кланяется в ноги.

Князь. А и своруешь ты, Ванька, велю драть без милосердия, а потом нещадно повешу.

Ванька. Уж это как есть, такое дело.

Кланяется в ноги.

Князь. А и будешь ты верен, Ванька, я тебя много пожалую.

Ванька. Твоей милости, князь, рад служить, это что и говорить.

Кланяется в ноги.

Князь. А теперь, Ванька, иди.

Ванька. Будь здоров, князь с молодою княгинею, на многая лета, а я тебе верный слуга.

Кланяется в ноги, уходит и сплевывает.

Княгиня. Обходительный молодец.

Князь. Я на него в надежде, что не сворует.