Олег Блоцкий - Последний поход
И наши саперы решили проверить их на вшивость. Положили на обочине ящик с патронами ночью, а с утра засели тихонько в окопе и стали смотреть, что из этого получится.
Двое прошли, посмотрели, но ничего не тронули. А потом дед какой-то плетется. Подкрался к ящику осторожненько, посмотрел, что в нем, и тут же намылился его в кишлак тащить.
Егоров засмеялся. Девушка непонимающе смотрела на него, но тоже постаралась изобразить улыбку.
- Ты что, не поняла? - оборвал смех парень. - Ящик же заминирован был. Потащишь его, а мина под ним и сработает. Патроны в одну сторону, а дед в другую. Целый час лапками махал, пока помощь из кишлака не подоспела.
- Ну, Витя, - заскулила Светка.
- Что, Витя? - вновь озлобился Егоров, и глаза его сузились. - Этими патронами они нас бы убивать стали. Понимаешь. Это - война. Идешь ты, так и иди, а не лезь куда не следует. Думаешь, духи так с нашими не поступали? Еще как! Сейчас, наверное, сидят у себя в кишлаках и веселятся, вспоминая, как наши парни на их бакшишах, подарках значит, подрывались. Это война. Здесь кто кого обманет!
- Я ничего не думаю, - сказала Светка и заплакала.
Девушка съежилась, и ее лопатки двумя беззащитными крыльями разошлись в стороны.
Светка старалась плакать беззвучно, но это у нее не получалось.
- Прости меня, - всхлипывала она, комкая маленький платочек. - Я не специально.
"Какой же я идиот, - смешался внезапно Виктор, - нашел, чем ее развлекать. И что бы она подумала, когда узнала бы, что это мы с Файзи подложили ящик. А сделали исключительно потому, что вечером нажрались и поспорили. Я говорил, что первый тут же и будет последним. А Файзуха утверждал, что я не прав. И он, сволочь, Царство ему небесное, тогда у меня бутылку водки-то и выиграл".
Глядя на девушку, которая, наверное, и крови-то в жизни не видела, Егорову подкатил ком к горлу, и острое чувство вины вспороло сердце. Он осторожно коснулся рук девушки, которыми та закрывала лицо.
- Это ты прости меня. Я не хотел. Не знаю, что на меня сегодня нашло. Это и в самом деле не смешно. Извини, милая. Прости, родная.
Официантка вздрогнула и замолкла.
- Проводишь меня? - осторожно спросила Светка, не отрывая рук от лица, но в то же время кончиками пальцев ухватывая ладонь парня.
- Да, - согласился Виктор, поднося зажженную спичку к сигарете.
Только сейчас официантка заметила глубокие морщины не только на его лбу, но и под глазами.
7.
Они остановились у блочного дома, где в двухкомнатной квартире Светка снимала комнату. Девушка отдых на море сочетала с работой. Семья у нее была большая, и лишних денег, разумеется, не было.
Квадратом стояли близнецы-пятиэтажки. Фонари большей частью были разбиты, и свет скупо падал на небольшой дворик, посреди которого были традиционная песочница, естественно, без песка, и свернутые набок детские качели, походившие на жирафу с подломившимся передними ногами.
По стенам дома ползли толстые виноградные стебли, свисая с бетонных козырьков над подъездами большими зелеными бородами.
Расплавленная по южному темная, почти черная ночь постепенно наполнялась свежестью. Пахло пересохшей землей. В жухлой, полегшей от яркого солнца траве дружно трещали цикады: звонко, громко, до постоянного звона в ушах.
- Присядем? - предложила Светка.
- Устала?
- Нет, нет! - поспешно ответила Маленькая Мэрилин.
Они опустились на лавочку. Черными точечками вокруг разбегалась шелуха от семечек, которую Егоров принял сначала за тараканов.
- Не зябко? - спросил он.
- Возле тебя нет, - ответила Светка и склонила голову.
Пышные пряди погладили ему щеку.
Где-то гремели посудой и пьяно, а поэтому громко разговаривали. Слов было не разобрать. Впрочем, Егоров и не пытался это сделать.
Он думал о сегодняшнем дне и той, которая покинула его. Как хотелось, чтобы хоть кто-то узнал о его горе! Но друзей рядом не было.
- Я тебе нравлюсь? - спросил он, не глядя на официантку.
- Неужели сам не видишь? - обиделась Светка и слегка прижалась к Егорову.
- Почему?
- Ты такой хороший.
- Я злой и агрессивный.
- Нет, ты хороший. Я знаю.
- Это не ответ, - зло сказал Егоров.
- Ты - заботливый.
- Не смеши. Пять стаканов два раза помыл и несколько тарелок, когда ты зашивалась. Ерунда, в училище в нарядах мне десятки раз приходилось мыть сотни тарелок.
- Ты - добрый.
- Добрее некуда, - с сарказмом согласился Егоров, - прямо-таки ангел шестикрылый. Всегда плачу, когда фильмы добрые смотрю.
Здесь Виктор беззастенчиво врал. Вернувшись оттуда, где лейтенант и слезинки не уронил, он и в самом деле порой плакал, особенно тогда, когда в кино люди совершали добрые и человечные поступки. Правда, слезы были редкими, и скатывались они только тогда, когда рядом никого не было.
- Нет, ты очень добрый, - уверенно сказал Светка. - Я знаю.
- Много ты знаешь.
- Знаю, - Маленькая Мэрилин упрямо закусила губку. - Знаю, Витя, знаю. Ты можешь быть злым. Ты не представляешь, как я испугалась, когда ты с теми ребятами разговаривал, ну, которые не хотели уходить. Я думала, что ты их убьешь, и тебя в тюрьму посадят.
"Странно, - подумал Егоров, - убиваешь одних, в принципе хороших и смелых мужиков, которые защищают себя, землю свою, семьи, - ордена получаешь. А стоит размазать по стенке подонка, который мразь и негодяй, так точно на зону отправишься".
- У тебя, - продолжала Светка, - у тебя глаза были такие ... такие ... ну ... прямо бешеные. Я, если честно, подумала, что ты их ударишь.
- Если бы ударил, так точно не остановился. - сказал Виктор, - Поэтому и не стал трогать.
- Я, вот, Витя, все время смотрю за тобой, когда ты к нам приходишь. Иногда лицо такое злое-злое, а чаще - грустное, очень грустное. Мне так тебя жалко становится.
- Только не надо, - перебил резко Егоров. - Этого не надо. Мужика жалеть - последнее дело.
- А у тебя брат или сестра есть?
- Есть, сестренка. Я ее очень люблю.
- Наверное, она тебя тоже очень любит? - спросила Светка.
- Очень, - согласился Виктор.
- А знаешь, как наши девочки тебя любят?
- И ты?
- И я, - немного погодя тихо сказала Маленькая Мэрилин.
- За компанию, - усмехнулся Егоров.
- Зачем? Сама по себе, - прошептала Светка.
- За что?
Девушка уткнулась лицом в плечо Виктора, а руки положила на другое, обняв его.
- С тобой очень спокойно. Когда ты рядом, я знаю, что у меня все будет хорошо.
"Как жаль, что Ирина так не считает, - с горечью подумал Егоров. - Если и жить, то лишь ради нее.
Парень сидел, не шевелясь, и недвижимо смотрел в одну точку.
Светка тихонечко заплакала:
- Почему она? Почему? Чем я хуже? Чем? - с таким отчаянием спрашивала девушка, что Виктору тоже хотелось заплакать и спросить: "А я чем хуже его? Чем?"
Егоров слегка обнял девушку и принялся осторожно поглаживать по голове. Светка зарыдала и сильнее прижималась к Виктору:
- Я знаю, ты думаешь о ней. Хорошо - думай. Но прошу тебя - будь со мной! Только сегодня! Ну пожалуйста!
Виктор ошалело взглянул в девичьи глаза, взяв мокрые щеки Маленькой Мэрилин в свои ладони.
На него смотрело лицо с черными овалами от потекшей туши.
- Да ты с ума сошла! - только и мог вымолвить парень.
- Ну и пусть! Да сошла! Но я не такая, которая с каждым. Я не такая. Поверь! У меня в жизни всего один парень был, и то я верила, что люблю его, а потом поняла, что нет, не любила, когда он бросил меня.
"Наверное, я безнадежен, - обреченно подумал Егоров, - потому что вместо того, чтобы проникнуться сочувствием, сразу вспомнил циничное изречение, которое особенно любил Ромка Храмцов, щедро делясь им на каждой офицерской пьянке: "Запомните, господа хорошие, когда женщина лишена девственности, то любой другой мужчина у нее всегда именно второй! И не бо-о-ль-ше!""
- Не смейся надо мной! Не надо, Витя, я так люблю тебя! - рыдала Светка, и Егоров подумал, что сейчас, наверное, на балконы высыпет весь дом.
Он растерянно держал в неловких отстраненных объятиях вздрагивающую девушку и с сожалением думал, что многие мужчины были бы, безусловно, счастливы от подобного признания, но его оно совершенно не трогает.
"Ну почему получается так, что слова, за которые ты действительно готов умереть, обязательно слышишь не от того человека?"
Еще Виктор поймал себя на мысли: ему очень хочется, чтобы этот момент увидела бросившая девушка и поняла, что и его тоже кто-то может любить по-настоящему.
Егоров попытался убрать руки и отпрянуть, но Светка не отпускала.
- Прощу тебя, будь со мной! Хоть эту ночь! Прошу!
"Черт, мелодрама какая-то получается, - все больше терялся Виктор". А вслух неожиданно для себя спросил:
- Так у тебя же бабка?
- Она спит. Она крепко-крепко спит. Она ничего не услышит. Пойдем, Витя.
Сам не осознавая, что делает, Егоров вдруг крепко обнял девушку и поцеловал в губы.
"Пусть, - зло думал парень, - пусть. Да, я негодяй, но делаю это лишь оттого, чтобы доказать тебе, что и я могу быть кому-то нужен. Как жалко, что ты нас в этот момент не видишь. Обидно. Но ничего, ты еще пожалеешь обо всем. И о том, что сейчас с ним, а не со мной".
