Александр Вельтман - Светославич, вражий питомец Диво времен Красного Солнца Владимира
Светославич вздохнул.
— А ты любишь его песни? — спросил он.
— Я?.. — произнесла дева, смутясь. — Злодей Зуввель наговорил тебе на меня… хотел оторвать от твоего сердца, разлучить хотел…
— С Радо?
Девица зарделась.
— С тобою, — произнесла она и обвила снова Светославича.
Но он равнодушно принял ее ласки, какая-то память вдруг обдала его холодом; схватив узду и сдавив коня коленами, он быстро помчался за бегущим псом.
Едва только выбрался Светославич из леса… за широкой долиною, на покатости, разделенной тремя истоками, вытекающими из горы, покрытой садами и лесом, открылось село, огражденное деревянной стеною с отлогами; на расстоянии полупоприща возвышались каменные бойницы; между разбросанными по холмам домами, похожими на сброшенные на землю крыши; стояли несколько мольбищ с вежами высокими.
— Отец мой! — вскричала дева. — Вот и станица твоя, Босна! О, как радостна душа моя! Вон горница моя… светит за зеленым садом!
Пес бежал прямо к городу. Встречные люди останавливались, всматривались в Светославича и вдруг с удивлением снимали мохнатые шапки, кланялись в пояс.
Вот подъехал Светославич к воротам; стража с изумлением выровняла свои секиры.
— Жупан Марко! — раздалось во всех устах, и молва перегнала приезжего. Весь народ поднялся на ноги, стекается отовсюду на встречу.
— Пан ты наш, Государь! — кричат со всех сторон.
— Да где же глас рогов и бубнов?.. не взметается пыль по пути? — шепчут все, смотря на извивающийся путь в гору, с которого приехал Светославич.
— Не видно!.. или сгинули отцы, мужья и дети наши от меча и жажды в недозираемой дали?
Но, несмотря на все сомнения, народ стекается, кричит:
— Здравствуй, Пан ты наш, Государь, Краль Марко! и с своею Кралицею Волною!
Снимают Светославича и Вояну с коня, ведут под руки в высокие палаты; обступил народ палаты, сошлись скоморохи, зычат в бубны, побрякивают кольцами, дудят в глиняные дудки, пищат в сопелки, рады все, что приехал Краль Марко.
И Светославич доволен, что приехал в Уряд Бошнякской Жупании. Он не дивится, что у него борода как лес, а полы багряницы, словно шатер, вокруг него раскинулись, а сорочка бисером покидана, цетавая гривна на шее висит, на руках золотые обручи, стан перетянут поясом велеремитом и меч золотой при бедре, а вокруг него стоят Бояры и Редялы в златых гривнах, и поясах, и обручах. Никто не спрашивает его, какими крылами взлетел, каким путем пришел.
Ведут его в светлые палаты. Стены цветными камнями разукрашены, посреди мраморный водобой. Против солнца у стола пристолец золотой, кругом — лавки дорогими шелковыми коврами устланы.
Садится он на пристолец, берет костыль, сажает подле себя Кралицу.
— Приведите ко мне, — говорит он, — Гусляра Радо. Вспыхнула, вздрогнула Кралица Вояна.
Привели Гусляра Радо; бледен, как лунный свет, упал в ноги Светославичу.
— Ну, Гусляр Радо, заиграй, запой ту песню, что любит Кралица Вояна; ладно споешь, дам тебе все желанное.
Ходит страх по членам Радо. "Ну, — думает он, — заиграю я себе конечную песню!" Строит гусли, ударил в звонкие струны, вскинул очи к небу, вздохнул и запел:
Встала тьма от синего моря,Взвилась тьма по раннему небу!А в зеленом садике сударик сидит,Сударик сидит, душа плачется!Вьется вран над его головою,Тощий вран накликает братью:"Ей, слетайтесь, братики, недолго пождать,Горюн молодец истоскуется".
Кончил Радо песню, поклонился Пану Жупану и Кралице.
— Ладно ты спел, — сказал Светославич, откидывая висячие усы на сторону. — Отдал бы я тебе за сладкую песню и Кралицу Вояну, да станется ли ей то по сердцу!
Не верят Радо и Вояна слуху своему, не верят речам Пана Жупана; припала Кралица к руке его, покатился Радо в ноги, зарыдали от радости, — верно, много было слез на сердце.
Дивятся знаменитые мужи Жупанства, Редялы и все люди дворовые и сельные: Краль отдает Кралицу за Гусляра Радо!.. будет нам часть под панские гусли плясать!
— Ну, — говорит Светославич Редялам, — подайте мне череп Русского Князя Светослава, хочу им сладкий мед черпать и за здравье Вояны и Рады выкушать.
Заметались Редялы во все стороны, бегут в панские кладовые, перерыли в ларях сокровища… Черепа нет!
— Государь, Краль, Жупан Марко, — говорят они, — почерпни сладкого меду иным златым ковшом, а череп Князя Светослава ты изволил с собою взять, верно, сгубил.
Вскипело у Светославича сердце злой досадою, затряслась борода.
— Коня! — крикнул он. Идет на крыльцо.
Не ведает никто, чего угодно их Жупану Марку.
Радо, Вояна и дворовые люди идут за ним на крыльцо.
Готов конь, землю роет, сбруей потряхивает.
Садится на коня Светославич; лает пес, хвостом мотает, выбегает вперед на путь.
— Оставляешь ты нас. Государь родитель! — заплакали Вояна и Радо.
— Опять оставляешь ты нас сиротами, Государь родной отец! Кто ж без тебя будет рядить Царство? — заголосил народ.
— Вот вам Царь Государь и с Царицею! — отвечает Светославич, указывая на Радо и Вояну.
Закинул узду, вскочил на коня, несется городом, мчится в широкое поле, только пыль вьется вихрем.
Смотрит народ вслед за ним, недобром поговаривает, на Радо искоса поглядывает.
Не быть тут добру.
Скачет опять один-одинехонек за мурым псом; опять ни жажды, ни голода, ни усталости.
Вот уж переехал Светославич реку Святую Перунову, широкий Дана-Пирун, да реку Святого Пана Буга, да Да-настр, святую реку Торову, распахнулось влево море, раскинулись вправо высокие горы Волошские.
Вьется Дунай, извивается, впился в море семью устьями.
Видит Светославич, сошлись две силы великие, готовятся к бою; одна стоит по одну сторону долины, другая по другую. Одна сила Угорская, Семиградская, Капитан ее племени Альмов;[45] другая сила Бошнякская, Воеводою у ней сам седовласый Жупан.
Всполошились обе силы, завидели издали Светославича… а за ним тянется черное облако взвитого праха. "Ох, думают, к кому-то из нас помощь идет!"
Высылает Бошнякский Жупан послов навстречу Светославичу, спросить: кого ему надобно? кого ищет он, друга или недруга? к кому ведет рать, очами необъятную?
— Ищу, — отвечает Светославич, — Бошнякского Краля Марку.
Обрадовался Жупан Марко нежданной помощи, идет сам навстречу к Светославичу.
— Как тебя звать-величать, добрый, младый Витязь? не ты ли Царь-Царевич Ордынский ведешь ко мне в помощь рать великую? О, спаси тебя промысел! теперь возвращу я родную Паннонию!.. предки наши жили в ней под кровом Истины, не знали иных господ и судей, кроме жрецов; никто не покорял нас, кроме Александра и Трояна… Пришли с Аттилой Гунны в пятом веке, покорили землю нашу… Вызвались к нам на помощь Саки Азы, Хангары да Хазары… изгнали Гуннов, а сами с своим Воеводою Арпадом поселились на земле нашей, завладели кровами и женами нашими… С тех пор мы не знаем приюта под небом, с тех пор бьемся мы за Дунайские берега, за родную Паннонию…
Светославич нетерпеливо слушал рассказ Жупана.
— Стой, Жупан Марко! прикажи сперва подать мне сладкого меду, утолить жажду; да прикажи подать мне любимую свою чашу, добытую мечом; не люблю я ни золота, ни дерева…
— Рад я гостю желанному! — говорит Марко. — Так рад, что напоил бы его из любимой своей чаши — из черепа Русского Князя Светослава; обделал я его в золото, выложил жемчугом и светлыми камнями — да отослал в дар Царю Византийскому…
Встрепенулась на Светославиче кованая броня, вспыхнула досада на лице.
— Прощай же, — говорит, — прощай Жупан Марко, не из чего у тебя гостей поить, верно, и пить нечего!
— Не сердись, Царь-Царевич, будь добр и милостив! Светославич не внимает ему, садится на коня.
— Царь-Царевич! — продолжает Жупан. — Не хочешь ты сослужить мне службу, оставь хоть рать свою! а я бы угодил душе твоей, отдал бы за тебя единым единую дочь свою красную Вояну, наследовал бы ты Царство мое…
Не слушает Светославич, вставляет в стремя ногу.
— Царь-Царевич! — продолжает Жупан. — Оставь мне хоть рать свою!..
— Рать перед тобою! — отвечает Светославич и не оглядываясь мчится Дунайской долиной.
— Ну, — говорит Жупан Марко, — скачите гонцы к стану вражьему, трубите в гулкие трубы, вызывыйте на бой!.. теперь у меня много силы! Завяжем дело, а к жаркой сече подоспеет рать Ордынская, хэ!.. смотрите, тьма темная идет с горы!
Скачут гонцы к Симиградскому стану, вызывают на бой. Велит Марко петь ратные песни, возглашать хвалу богам. Высыпают его воины из цветных шатров, наступают на силу вражью, Семиградскую… сыплют стрелы, мечут сулицы, принимаются за крутые сабли, ждут помощи, а в помощь им только туча седого праха тянется с горы и стелется вдоль по равнине.
