Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина
После вечернего чаепития мы, девы, по обыкновению хохмили перед сном. У каждой в то время был «кадр», носящий одну из приведённых выше фамилий, и мы веселились: «Вот выйдем замуж и все перепутаемся: кто Гаврилова, кто Никифорова, кто Анисимова, а кто Сидорова. Через несколько лет будем гадать: Алка у нас кто – Гаврилова или Никифорова? А Люси? А Ийка? А Нинель?» И мы хохотали. Именно тогда я сказала девчонкам, что свою девичью фамилию Кузьмина не сменю, за кого бы ни вышла замуж. И слово своё, спустя годы, сдержала. Осталась Кузьминой, выйдя замуж за … Иванова.
22 декабря, мой день рождения отметила концертом Давида Ойстраха в филармонии. Девчонки тоже были. Передали Ойстраху записку, что вотде у нашей подруги день рождения, и она хотела бы услышать «Рондо-каприччиозо» Сен-Санса в его исполнении. И он играл сверх программы!
Перед самым Новым годом я записала в дневничке стих Роберта Бернса:
«Ропот сердца отовсюду посылать тебе я буду». И собственные слова: «Ещё один год прожит. Песня о несбывшейся мечте… Но ещё не всё потеряно. Я живу. Жизнь идёт. Надежда ещё не умерла… А грустно всё-таки».
С таким настроением я закончила последний студенческий Новый год, ещё не зная, что следующий мой Новый год – тагильский – будет преддверием самых счастливых и светлых дней в моей дальнейшей жизни.
Неужели я такой была – страдающей от неразделённой любви? Да нет. Это я в своих потаённых записях ною. А в реальной жизни я была всякой: и серьёзной, и весёлой. Но не страдающей мечтательницей. Стоит перелистать альбом с фотографиями и убедиться в этом. Меня и для газеты фотографировали. Одна из фотографий в нашей университетской многотиражке в рубрике «Наши дипломники». Подпись под фотографией такая: «У студентов пятого курса химического факультета 7 февраля начался последний учебный семестр. Сейчас пятикурсники трудятся над экспериментальной частью своих дипломных работ. На снимке: Людмила Кузьмина за выполнением дипломной работы «Получение эфиров эль-камфарной кислоты».
Эта фотография взбудоражила мужскую часть нашего хора: вот, оказывается, какая наша Люся! Дело в том, что в хоре я отнюдь не выделялась среди продвинутых журналистов да историков, да и голосом не вышла – так, всего-навсего скромный второй альт во втором ряду. Знали бы они, что и на химфаке я была просто Люся и не особо выделялась по успеваемости – была средненькая хорошистка. И попала я на корреспондентский снимок, потому что приглянулась корреспонденту своей фотогеничной мордочкой. Я случайно шла мимо него по коридору химфака, он тормознул меня и повёл в лабораторию фотографировать. А в деканате Мария Андреевна назвала ему вовсе не меня, а безногого отличника Гену Овчинникова да отличницу Люсю Ишимникову. Он их тоже фотографировал, но вот Гену в газету почему-то не поместили – вероятно, лицом не вышел. А мы с Люсей вдвоём попали ещё и в городскую газету «Вечерний Свердловск».
Но я никогда не была «синим чулком», пропахшим химией. В этом можно убедиться по такому поздравлению девчонок 29-й комнаты.
«В студенческом общежитии,
по ул. Чапаева, 16.
Март 1962 г.
Дорогая Людмила Андреевна!
Поздравляем Вас с женским днем 8 Марта и желаем Вам только хорошего в Вашей дальнейшей жизни. В этот радостный для всех нас день мы с болью в сердце отмечаем проскальзывающиеся в последнее время некоторые недостатки в вашем некогда достойном поведении. Особенно горько останавливаться на том усиливающемся интересе к алкоголю, который совсем не вяжется с Вашим хрупким видом и нежным сердцем. Вы должны помнить, что алкоголь разрушающе действует на человеческий организм, а особенно на организм женщины. Поэтому мы настойчиво советуем Вам избегать поглощения алкоголя в таких порциях, как это было в ночь с 24-го на 25-е февраля и во время вашей гастрольной поездки в Омск.
В вышеназванном городе Вы недостойно вели себя с мужчинами. Вами, старой испорченной женщиной, было совращено с пути истинного нежное, чистое создание – мальчик Боря с голубыми глазами. Несчастный Боря!! Он не знает, что на Люсином пути таких Борь было много. Они, как полевые цветы, были сорваны и погублены ею. Одновременно с этим Вы не оставляли в покое и более взрослых мужчин. Хитростью, красотой и лестью Вы сумели завлечь в свои коварные сети гражданина Ванюлина – человека с развитой грудью и прекрасными бицепсами. А Вы подумали о том, что стало с гражданином Ванюлиным (он же Омский) после Вашего отъезда? Так что теперь мы Вам советуем, когда Вы будете находиться в гастрольных поездках, вести себя, как положено порядочной женщине – студентке химического факультета Уральского университета им. А. М. Горького.
Но все эти отрицательные черты не могут затмить лучшие стороны Вашего характера, которые позволяют нам надеяться, что в будущем из Вас вырастет советский человек, достойный жить при коммунизме, путь к которому начерчен программой 22-го Съезда партии».
Такое шутливое поздравление от лица девчонок накануне женского праздника 8 Марта сочинила моя однокурсница и тоже органик Валя Азарова.
В послании подруги отмечена гастрольная поездка нашей студенческой капеллы в Омск. У меня эта поездка чуть не сорвалась из-за отравления алкоголем на общежитской пирушке накануне поездки. При этом я выпила не так уж и много и всего лишь полстакана портвейна, но отравление было столь сильным, что я потом пластом валялась на кровати всю ночь, тогда как все другие участники застолья были наутро в полном порядке. Что же это было со мной?
Дело в том, что весь день накануне пьянки я трудилась в лаборатории на химфаке. Я экстрагировала синтезированные мной камфараты из реакционной смеси с помощью диэтилового эфира. В вытяжном шкафу для меня не нашлось места, и работала я в коридоре на широком подоконнике, используя закрытую делительную воронку трёхлитровой ёмкости. Если бы это увидели Есафов или Николай Иванович, мне бы здорово попало за несоблюдение правил пожарной техники безопасности – могла бы запросто сгореть от случайной искорки огня, но мне очень хотелось быстрее закончить эту часть работы. За ночь мои камфараты подсохли бы в эксикаторе, и на следующий день можно было исследовать их свойства.
При наливании диэтилового эфира в воронку вне вытяжного шкафа я, видимо, надышалась его парами, а вечером в общежитии ещё и выпила портвейн. Эфир усилил действие алкоголя. Всю ночь меня корёжило, рвало какой-то зеленью, были даже галлюцинации – видела какие-то страшные рожи. Утром следующего
