Озарение - Владимир Моисеевич Гурвич
— Другое измерение? — удивилась Дана. — А ты, наверное, прав. Ничего подобного я в нашем измерении не видела. — Она посмотрела на Юлия, который по-прежнему лежал на ее груди, а его член был в ней. И Дане это было очень приятно. — Со мной раньше такого не случалось.
— Ты часто трахаешься? — спросил он.
— Часто.
— И такое впервые?
— Я же уже сказала, — даже слегка обиделась на его недоверие к ее словам, Дана. — Зачем мне врать?
— Не зачем, — согласился Юлий. — Значит, так случилось. Разве это плохо?
— Замечательно! — воскликнула Дана. — Я пережила что-то небывалое. И все благодаря тебе.
— Я старался, — засмеялся Юлий. — Но если честно, сам не ожидал.
— А что ощущал ты?
— Мне было очень хорошо, но не более. Никаких картин я не видел. Но все равно ты супер любовница.
— А ты супер любовник.
— Я знаю, мне это уже говорили.
— Мог бы сейчас об этом и промолчать. Думаешь, мне приятно это слышать?
— Не накручивай. Какая тебе разница, что было до тебя и что будет после тебя. Сейчас я полностью с тобой. Мне выйти из тебя?
— Нет! — вдруг даже испугалась Дана. — Пусть он еще побудет во мне. Это ужасно приятно.
— Пусть, — согласился Юлий. — Пока он в тебе, все же расскажи, что видела. Мне хочется знать.
Дана снова задумалась.
— Но я не знаю, как это описать, — огорченно простонала она. — Это были цвета, много цветов, и они постоянно менялись, мерцали, переходили друг в друга. И на этом фоне вдруг неизвестно откуда появлялись какие-то фигуры.
— И что за фигуры? На что они походили?
— Ну, не знаю, это трудно сказать. Они постоянно менялись, то походили на людей, то совсем не походили. Очень часто вообще не понятно, на что или на кого они похожи. Понимаешь, это какой-то совсем иной мир.
— А что делала ты?
— Ничего, просто наблюдала. От этого зрелища я не могла оторваться.
— И все?
— Кажется, да. — Дана сосредоточилась, но больше воспоминаний не возникало. — Если что-то еще и было, то уже не помню.
— Ну, ладно, ты и без того много порассказала. Представляю, как это было красиво!
— Не представляешь, — покачала головой Дана. — Чтобы представить, надо увидеть. Слова на самом деле ничего не значат.
— А еще увидеть хочешь?
— Да! — с воодушевлением воскликнула Дана. — Но как?
— Так же. Ты там оказалась благодаря оргазму, значит, это можно повторить. Сможешь еще раз кончить?
— Смогу, у меня часто бывает по несколько оргазмов. Но не таких сильных, как с тобой, — добавила Дана. — Наверное, это потому, что ты мне очень нравишься. Меня давно так никто не возбуждал.
— Значит, еще полетишь. До утра у нас масса времени.
— Почему до утра, а потом? — встревожилась Дана.
— Потом придется уйти, важные дела.
— А их нельзя отложить?
— Нельзя. Зачем ты думаешь, что будет потом? Это помешает твоему оргазму здесь и сейчас. Выбрось из головы все эти дурацкие мысли.
— Хорошо, выброшу, — согласилась Дана. Но она не могла до конца избавиться от досады.
— Вот и умница. — Юлий поцеловал ее в губы. Поцелуй был долгий и страстный, и Дана ощутила, как внизу живота начал зарождаться горячий вихрь желания. И это сразу же избавило ее от всех посторонних мыслей и чувств. Все вокруг стало быстро меркнуть, а затем совсем исчезло, зато стало стремительно нарастать предвкушение небывалого полета.
27
Дана терпеть не могла утро, обычно она чувствовала себя разбитой, не выспавшейся, даже если хорошо поспала. Просто оно было не ее время суток. Но сейчас все было наоборот, спала она совсем немного, а ощущала себя необычайно бодрой. Такой легкости в теле она давно не чувствовала, каждое движение приносило радость. Она даже не представляла, что так может быть.
Они сидели за столом, и пили кофе. Дане хотелось, чтобы этот завтрак продолжался как можно дольше. Иногда она вспоминала, что сегодня к ней должен пожаловать Гершович, но тут же об этом забывала. Она даже удивлялась тем, насколько эта тема ее мало интересует в данный момент.
Единственная нота, которая вносила диссонанс в эту утреннюю симфонию радости, было поведение Юлия. Он вел себя как-то отстраненно, как будто бы этой ночью между ними не случился невероятный секс. Он мало обращал внимания на Дану и думал о чем-то своем. Ей очень хотелось узнать, о чем именно, но она не решалась задать ему прямой вопрос. Интуиция подсказывала, что такое ее любопытство ему не понравится, что он из тех, которые не любят, когда полузнакомые люди лезут им в душу. Хотя, возможно, она и ошибается.
Юлий допил чашку кофе.
— Налить еще? — спросила Дана.
— Да, нет, хватит, сколько можно. Пора идти.
Дана испугалась, что он сейчас встанет и навсегда исчезнет из ее жизни, как ночное привидение.
— Поешь еще что-нибудь, у меня есть очень вкусный йогурт.
— Йогурт давай, я это люблю.
Дана бросилась к холодильнику, достала оставшийся там последний йогурт и поставила его перед своим гостем.
— А тебе? — покосился на нее Юлий.
— Я не люблю, — соврала Дана.
— Зачем тогда держишь в холодильнике?
— Сама не знаю, увидела и купила.
— Ты всегда не знаешь, почему делаешь то, а не другое? — хмыкнул Юлий.
— Бывает, но чаще знаю.
Юлий с аппетитом принялся за йогурт.
— Тебе понравился наш секс? — спросила Дана.
Юлий на мгновение прервал поедание йогурта.
— Вполне.
— А мне очень. Лучший секс в моей жизни.
— Поздравляю.
— А у тебя не лучший?
— Не знаю, я как-то не задумывался. Каждый секс не похож на предыдущий. Это самое главное в нем. Представь, если бы всякий раз он был одинаковый.
— А я готова заниматься так, как сегодня, много раз.
— Это ты сейчас так говоришь, а пройдет месяц — захочется чего-нибудь новенького.
— Не захочется.
— Ты не можешь этого знать. Все приедается очень быстро, поверь мне.
— Это не относится к нашему сексу, — упрямо повторила Дана. Ее раздражало то, что Юлий упрямо не желал соглашаться с ней.
— Думай, как хочешь. — Юлий закончил есть йогурт. — Мне пора.
— Подожди! Еще рано.
— Ничего себе рано, одиннадцать часов.
— Без двадцати одиннадцать, — уточнила Данаю.
— Большая разница, — фыркнул Юлий.
— Я о тебе ничего не знаю, — сказала она.
— А зачем тебе знать?
— Я не привыкла трахаться с человеком, о котором ничего не знаю.
— Но ты же трахалась, — резонно возразил Юлий.
— Да, — вынуждена была признать Дана. — Я могу о тебе узнать хоть что-нибудь?
— А тебе это надо?
— Надо. Мне даже неизвестно, чем ты занимаешься?
— Я пытаюсь стать автогонщиком.
