На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова
— Значит, вы, как и большинство, склоняетесь к стереотипу, если стилист — мужчина, значит гей! Обидно!
— Но почему стилист? Почему вы выбрали такую профессию?
У него сузились глаза. Он даже отобрал ложку у Инны. Рассказывать о причинах своих поступков в его планы не входило. В душе заворочался гадкий червячок.
— Как много вам известно профессий, которым можно было бы обучиться за семь — восемь месяцев? Которая сумела бы вас прокормить, даже если владеешь ей лишь на уровне чайника?
Инна пожала плечами, а в голове тут же всплыл разговор о несбывшихся мечтах.
— К сожалению, в жизни не всё происходит так, как нам бы того хотелось, — вздохнул Романов, — когда пришло мое время принимать решения, я не очень задумывался над тем, чем именно буду заниматься. Нужна была профессия, и я ее освоил. Сейчас, без преувеличения, я один из лучших парикмахеров, визажистов и стилистов страны! Я мастер своего дела! Периодически это приходится доказывать на различных конкурсах, но оно того стоит. И я не гей. Этот человек, с которым вы говорили по телефону, считает, что я подавляю свою истинную ориентацию. Наша с вами шалость заставит его хотя бы пару дней мне не звонить.
— Думаю, он придет на разборки лично.
— Что??? — Вадим даже поперхнулся.
— Это напоминает поведение ревнивой девушки, не находите? — сказала Инна, наливая ему чай. — Если он действительно желает вас заполучить, а вы артачитесь, это лишь подогревает его интерес. Вы, в таком случае, становитесь еще более желанным. Он изводит вас ночными звонками, точно зная, что, как бы там ни было, вы одиноки. И вдруг бац — трубку берет какая-то девица! Сейчас этот дядя допивает бутылку водки, натачивая нож и придумывая речь к завтрашнему дню. Почему вы позволили ему усложнить себе жизнь? Трудно было заявить в полицию?
Вадим улыбнулся. Ох, уж эта улыбка плотоядного! Инна смотрела на него, как завороженная.
— Этот дядя, как вы его назвали, непростой человек. Он весьма и весьма известен. Вы не поверите мне, если я назову его имя.
— Тем более он не захочет огласки…
— Ему плевать на эту самую огласку, у него весьма скандальная репутация, — перебил Вадим, — единственный человек, который пострадает во всем этом — я! И как вы понимаете, я этого, ой, как не хочу. Мои клиенты — это отражение моего имени. Я не причесываю тетю Клаву из соседнего супермаркета. Большинство — это женщины бизнеса. Сильные и волевые натуры. Уверен на сто процентов, что не все останутся мне верны после скандала. Для них я мужчина, который способен сделать их еще более красивыми и желанными для других мужчин. Есть, конечно, звезды театра и эстрады, но таких можно по пальцам пересчитать, потому что у большинства из них личные парикмахеры. Есть несколько бизнесменов и даже политиков-мужчин. Для них я человек, который с мужской точки зрения может оценить их вид и дать дельный совет.
Он отхлебнул чай и даже прищурился от удовольствия. Хорошо-то как! Жаль только, что рассвет уже не за горами.
— Был у меня такой клиент, бизнесмен средней руки. У него, по сути, было очень прибыльное дело, но оно по каким-то причинам не развивалось. И вот он пришел на стрижку и вздыхает, и вздыхает. Я ему, дескать, вам нехорошо, может чай, кофе принести? А он мне говорит, что, несмотря на видимую прибыльность его предприятия, партнеры его всерьез не воспринимают и поставить дело на широкую ногу не выходит. И тут у него телефон звонит. Достает он из кармана допотопную трубку и отвечает. А я смотрю у него и часы командирские. Маникюр на двести долларов и часы на руке за полтинник наших деревянных. Он поговорил по телефону, и я ему посоветовал сменить часы и трубку на более дорогие и современные. Так выяснилось, что эти часы ему отец-покойник подарил черт знает когда, а на мобильнике фотографии и видео с маленькой дочерью. Она уже много лет живет не то в Париже, не то в Нью-Йорке, очень занята, вот папа и просматривает время от времени счастливые моменты своей жизни. Я ему объяснил неписаное правило людей его круга: зажигалка, портмоне, часы, мобильник показывают, что ты за человек. Он мне ничего не сказал. Вернулся через месяц и оставил на чай триста долларов. А я смотрю у него и авто новое, и часы на руке с бриллиантами. Говорит, что дела пошли в гору. Так он у меня до сих пор консультируется. Я даже ездил вместе с ним в магазин, чтобы подобрать пальто. А вы говорите…
— Ну а как быть с этим из телефона?
Но Вадим ее почти не слушал. Он вытянул ноги, взгромоздив их на стул, взял кружку двумя руками и с удовольствием стал прихлебывать чай, а лицо было довольное-довольное!
— Ну, вы еще помурлычьте, — усмехнулась Инна и стала убирать со стола, затем подмела осколки от кружки. Вадим молчал, щурясь от удовольствия. Она уже собралась уйти, как услышала:
— Спасибо вам за всё.
— Нема за що, обращайтесь еще, — ответила девушка, — и извините за вчерашнее. Мне очень нравится мой новый образ.
— Я свое дело знаю.
— Ну, от скромности вы не умрете!
— Это факт! Спокойной ночи.
— Уместнее было бы сказать, доброе утро.
— Ну, тогда, спокойного утра!
— И вам того же!
Глава IV. Чужая душа — потёмки.
Проснулась она мгновенно, как и уснула. На часах было почти девять, но Инна явно слышала голос Вадима.
— Онисама, у тебя опять руки болели? — ныла Алька. — Почему ты меня не разбудил? Я б тебе массажик сделала…
— Мне сделали массаж, даже с ложки покормили.
— Кто? Инна?
— А у нас еще кто-то проживает в квартире? Кстати, это она ошлифовала стены?
— Круто, да?
Конечно, Вадим заметил, что работа сделана хорошо, но он не привык чувствовать себя кому-то обязанным, поэтому не знал, что теперь делать и как себя вести с девушкой.
— Одним «спасибо» здесь не обойдешься, — проворчал он.
— А ты скажи два раза, — хихикнула Алька.
— Утро доброе, — сказала Инна, появившись на пороге кухни.
— Доброе, — отозвался Романов и посмотрел на нее. — Вы чего в такую рань
