Devil ex machina - Марьяна Куприянова
– Уже давно не начало пути.
– Ты ошибаешься. Тебе с этим всю жизнь жить, так что сейчас – как раз самое начало пути. Сражайся, мать твою! Нельзя отдавать болезни свое юное тело. Нельзя. За это надо сразу расстрелять. Да, я понимаю, что это не лечится. Но ведь живут другие люди с этим. И счастливо живут! Принимают меры, и болезнь отступает. Не навсегда и не насовсем. Но ее можно усмирить. Держать в узде. Не усугублять, как ты! Можно вести полноценный образ жизни, ощущая лишь небольшие неудобства. А ты позволяешь диабету уничтожать себя! Да как ты можешь? Ведь все это очень серьезно, как же тебе это вбить в твою чугунную голову?
Фаина не ответила, лишь поежилась на ветру. Она внимательно слушала поток нравоучений, но прекрасно понимала – это еще не все. Запал Милы не исчерпан.
– Ты должна лечиться. Фэй? Пожалуйста. Не откладывай это в долгий ящик. И лечись нормально. Комплексно. Не так, чтобы принимать таблетку лишь тогда, когда совсем станет плохо. А остальное время делать, что хочется. Надо за себя взяться. Надо найти силы. Ты же понимаешь не хуже меня: добром такое отношение к своему здоровью не кончится. Ты не сумеешь вечно делать вид, будто ничего страшного не происходит. Оно происходит, Фэй. И ты должна на это посмотреть широко раскрытыми глазами. Твой организм молод и силен, да, сейчас он еще может справляться со всем этим. Но он устанет. Рано или поздно. И тогда…
Мила глубоко вздохнула, покачала головой и смолкла.
«Выговорилась, наконец», – подумала Фаина.
Некоторое время они молчали, медленно бредя по набережной. Внизу шумели холодные волны, врезаясь в сырые каменные плиты, поросшие темно-зеленым мхом. В воде отражались цветные огни. Город переходил в режим ночной жизни.
Несколько парней совершили тщетную попытку познакомиться с Милой. Но, получив отказ, покрутились в хвосте, посвистели вслед и соскочили. Всегда находился кто-нибудь, желающий познакомиться с Милой. Ее внешность вполне оправдывала имя. Но начать стоит даже не с этого.
В мировоззрении Фаины Мила укладывалась в формат «неплохой человек». Может, потому что она хорошо ее знала. Но многих раздражал такой типаж и модель поведения, которых придерживалась эта девушка с замашками вечно страдающей и никем не понятой сложной личности.
Шаблон, который Мила на себя неумело пришила, был прозрачен и прост, как целлофановый пакет, но издавал слишком много шума для подобной безделицы. Мила была четко прорисованным эскизом неуверенного в себе творца. Она всегда стремилась прослыть загадочной и скрытной, а выходило, что все те черты, которыми она больше всего кичится, выпирали наружу даже при беглом взгляде.
Мила виделась Фаине вывернутой наизнанку – настолько ей всегда хотелось казаться кем-то, а не быть. Поставить жирную линию там, где стоило едва коснуться бумаги. И это было так непохоже на Фаину, буквально противоположно ей. Ведь сама она была из тех, кто и вовсе отложит карандаш в сторону, оставив лист пустым.
Бывшая однокурсница много курила, любила послушать грустную музыку по ночам, сидя на подоконнике, из алкоголя пила исключительно красное вино или портвейн, писала печальные стихи, вымученные собственными неудачными отношениями, мечтала о сильной драматичной любви со слезами, скандалами и, наконец, красивой свадьбой. Как в книгах Джейн Остен.
Из литературы Мила любила Достоевского, Коэльо и Камю, полагая, что обладает изумительным чувством вкуса, эрудицией и начитанностью. Но саму ее легко было представить персонажем никчемного женского романчика, которые продаются на вокзалах.
Скорее всего, Мила воспринимала себя героиней куда более сложной, отвергнутой внешним миром. И, несмотря на это, она все же была неплохим человеком. Ни разу еще она не сделала Фаине ничего дурного. А вкусы – это вкусы. Чтобы изменить их или хотя бы понять, придется отправиться в далекое прошлое.
Ей страшно не везло в отношениях. Недавно Мила вновь рассталась с очередным героинщиком. Парень неоднократно поднимал на нее руку, но в этот раз переборщил. Доверчивая девушка не училась на своих ошибках, зато щедро раздавала советы всем, кто нуждался и не нуждался в моральной поддержке. Если бы она хоть раз последовала своим же наставлениям, ее жизнь изменилась бы до неузнаваемости.
Главной ее проблемой была неспособность оценивать себя и свое поведение со стороны. Только слепой не засматривался на Милу, а она с удовольствием таяла от мужского внимания, умея ловко им манипулировать. Миловидная, с пухлыми щечками и ямочками, большими светлыми глазами, полными губами, Мила вдобавок красила волосы в яркие цвета от синего до розового, чем и делала контрольный выстрел в сердца тех, кому нравятся дерзкие и яркие птички.
Годами наблюдая за жизнью подруги, Фаина поняла, что той даже нравится экспериментировать с отношениями. Да, все они неудачны и непродолжительны, зато парни осыпают ее подарками, питается она бесплатно и в неплохих местах, всегда имеет карманные деньги, часто ходит в кино, развлекается, в общем, берет от жизни все.
Без этого опыта частой смены парней, считает она, ей ни за что не найти своего единственного. А он ведь существует и ждет, пока Мила пройдет свою дорогу и будет готова ко встрече с ним, чтобы навсегда изменить свою жизнь. Фаина назвала бы это проще: никак не может нагуляться, но при этом хочет встретить свою любовь и выйти замуж.
Эти желания были ей непонятны. Слишком примитивно. Так глупо. И так по-человечески. Повторяющаяся с каждым поколением история, которой много столетий. И почему эта история все еще никому не наскучила? Почему каждый человек, даже наделенный интеллектом, теряет голову, едва услышит слабенький зов инстинкта? Ведь все это случалось с миллионом твоих предшественников и случится с миллиардом твоих последователей. Одно и то же. Кольцо замыкается.
– Давай выпьем пива, – предложила Фаина, прервав затянувшееся молчание.
– Ты же знаешь, я не люблю этот гадкий мужланский напиток, – вздохнула Мила. – Но мне сейчас грустно, так что давай. Это только ради тебя, поняла?
Фаина усмехнулась. Вскоре они нашли свободную скамью недалеко от фонаря и расположились под кроной дерева. Девушка подумала о том, что пройдет каких-то два месяца, и густая сочная листва на этом дереве будет шуметь, перебивая волны. Но пока что на ветвях лишь крохотные почки. Все большое начинается с малого, и это казалось Фаине одной из самых прекрасных вещей на свете.
– Ну что, давай за этот чудесный вечер, когда мы, наконец, увиделись? – предложила Мила, едва подруга откупорила бутылочки открывашкой, которая всегда висела на ее ключах.
– Надо видеться чаще.
Они звякнули донышками и сделали по глотку.
– Приходи ко мне в общагу на неделе, – подумав, предложила Фаина. – У меня будет свободное время, кажется, в четверг.
– Да вообще без проблем. Приду и буду следить за тем, чтобы ты не ела
