Шломо Вульф - Гекуба
"Женя! - не выдержал Ури. - Так что вы все-таки думаете? Что теперь будет? Я с минуту на минуту жду сообщения о разгроме инфраструктуры Автономии, ареста Арафата и..." "Ждите, - спокойно сказал Женя. - Если вам делать нечего." "То-есть... Вы полагаете, что Америка простит Арафату... уничтожение финансового сердца своей страны?!" "Назначат другого виновного. Больше всех от этого действа достанется нам. Теперь от нас потребуют немедленно уступить Арафату. И вообще во всем, в конце концов, обвинят Израиль. Дескать заобижал арабов, вот они и озверели." "Вы соображаете, что вы говорите? Мы - ближайший стратегический..." "Я не силен в стратегии, но, как журналист, чувствую реалии." "Да палестинцы сейчас с ума сходят от радости, что сгорели и погреблены заживо тысячи американцев. И каких американцев - деловой элиты страны! Этот восторг наших врагов показали крупным планом на весь мир. Тетка в очках и платке клокотала, как индюшка от счастья, что искалеченные люди задыхаются под развалинами во тьме, пыли и смраде, без всякой надежды на помощь, а их родные об этом знают и сходят с ума от своей беспомощности! На глазах всего мира палестинские дети воют от счастья, что тысячи их американских сверстников остались сиротами и выражают желание скорее стать террористами-смертниками, а вы..." "Они скажут, что это результат оккупационной политики сионистов, что восторг их толпы - коллаж произраильских СМИ, а на самом деле палестинцы в массе умирают от скорби. Лживый раис немедленно выразит соболезнование и понимание американцам от имени своего многострадального народа. И ему тут же охотно поверят, что бы он ни произнес. Поймите, антисемитизм - наследственное психическое заболевание..." "Вот для лечения таких болезней и применяется шоковая терапия. Это ли не шок? Это хуже Пирл Харбора. Японцы напали на военных, которые для того и существуют, чтобы погибать в бою. А тут - на брокеров и девушек из бесчисленных буфетов на всех ста этажах. А циничное разрешение обреченным пассажирам авиалайнеров попрощаться с родными по мобильнику? А злорадное равнодушие к жизни этих пассажиров! Японцы с гордостью признали атаку своей победой, а все мусульмане уже заявили о своей непричастности. Японцы-камикадзе были солдатами и воевали только против солдат, а эти трусливые твари... Нет, Женя. на этот раз чутье вас подвело! У власти в Израиле стоят решительные люди. Момент для удара настал. Уже через час-два вы поймете, что прав я. Гордая Америка никогда не простит арабам такого позора."
Через час-два не произошло ничего.
В ушах звенело от американского патриотизма. Тошнило от лобызаний между собой нынешних чемберленов. Левые интеллектуалы Израиля еще более страстно рвались к ноге Арафата, продолжавшего свое черное дело. Америка поспешила дистантироваться от Израиля и заверить арабов в своей неизменной дружбе, а агрессивный ислам объявила гуманнейшей из религий и своим духовным партнером в борьбе с абстрактным терроризмом. Наложившие было в штаны лидеры стран-бесов тут же возопили, что международным террористом они считали и считают только Израиль, а их новоявленные партнеры по коалиции против черт знает кого немедленно согласились, что взрывать израильских детей у их дискотеки можно и нужно, ибо это акт войны, к тому же, против тех, кого бить всегда надо, чтобы спасать... На этот раз - спасать святотатственную коалицию убийц и убитых. Политики, каждый в своих целях, лихорадочно и цинично спешили использовать американскую трагедию. Россия получила благословение на замочку уцелевших было чеченов, Пакистан легимитировал исламскую атомную бомбу. Иран был спешно прощен за все и льстиво приглашен в коалицию - читай против Израиля. Наконец, сбылся и самый наглый вариант сценария абсурда - на борьбу с террористами позвали самого Арафата. А тот сказал - только вместо сионистского образования. И дядя Сэм тут же согласился. Дались ему эти евреи - без нефти-то! Арафат засучил рукава, празднуя очередную победу безумия над разумом. И все тут же стало на свое место.
Американцам еще выковыривать и выковыривать из рухнувших небоскребов фраг-менты тел своих ни в чем не повинных граждан, а политикам - решать свои проблемы за счет жертв новых катастроф в Израиле и в Америке.
Впрочем, возможно все, а невозможное просто требует чуть больше времени, чтобы стать возможным. В принципе, возможно вступление России в НАТО и ее распространение на восток до последеющего вступления туда же и Японии. После чего стремительно набирающий сметроносную мощь Китай уже не Китай...
Менее возможна переориентация Запада с арабской нефти на российскую.
Еще менее возможно, с той же целью лишения исламского скорпиона ядовитого жала, осуществление проекта Алекса Беккера, естественно и ненавязчиво ставшего до того проектом Давида Заца.
Возможна поимка авторов американской трагедии и демонстрация по телеви-дению их казни на электрических стульях. Возможны еще более жестокие теракты, как месть новых монстров за этот киносеанс - отравление или заражение чумой водоемов в приличных странах. При таком-то откровенном флирте последних с бесами, почему бы и нет?
Еще более возможен поворот всей чудовищной коалиции против единного врага - едва различимого на карте мира Израиля и атомный ответ последнего, как акт героического самоубийства - современной Массады. Возможны после этого погромы евреев по всему миру с тотальной гекубой тех, кому бежать уже некуда. .
Пока же подтверждались прогнозы Домбровского. Миллиарды были потрачены на пыль и дым при перетряске заросших травой советских еще развалин самой нищей центрально-азиатской страны. Назначенный автором теракта тысячелетия Бин-Ладен бесследно исчез. Арафат снова распоясался и подставил свой народ под израильские танки, вызывая гнев в Америке против этих несносных израильтян, унижающих целый народ из-за каких-то сотен своих взорванных сограждан. Хотя все видели, что танки работали не по прямому назначению, а, как всегда, "для ужаса". С лучших в мире вертолетов прицельно разрушались пустые оффисы. А по нашим улицам лилась реальная еврейская кровь, к которой человечество привыкло давно и охотно. Поэтому Америка запросто сдавала Израиль под аплодисменты Европы и России, как до того предала верную ей десятки лет Югославию.
А наши левые и правые хищно жрали друг друга. На переднем крае этой битвы за еврейские умы был Евгений.
На свою голову!..
Затихший было Ури разразился серией статей на личном сайте Домбровского. В своей манере он требовал сделать из Рамаллы копию Грозного, выселить всех арабов ко всем чертям (без уточнения), а потом судить архитекторов Осло, арабских и еврейских на одной скамье. Он не только предугадывал смертный приговор, но и красочно описал всех подсудимых на одной перекладине с синими высунутыми языками. Если против такой позы лидера мировой палестинской революции вроде бы никто не возражал, то все прочие дрыгуны - герои публицистического триллера почему-то сильно возмутились. А сам Женя, который спокойно помещал в свой гайд-парк любой левый или правый бред, и не думал о гибельных последствиях. Он полагал, что Интернет, как кольт, уравнял всех в правах. Что в сети, как на заборе, можно безнаказанно воспроизвести и стихи поэта, и неприличные слова.
Резкий телефонный звонок прозвучал рано утром в самый канун Нового года.
"Откройте дверь, - резко прозвучало в трубке. - Полиция."
Как в кино, в его квартиру решительно вошли трое рослых молодых людей в штатском - двое мужчин и женщина. В них не было ничего угрожающего, кроме иврита, который Женя мгновенно начисто забывал, если волновался. С трудом он понял, что речь идет именно о художествах храброго Ури. И о подстрекательстве к убийству политических деятелей на личном сайте Евгения. Кто-то где-то решил, что праздник демократии в Интернете затянулся и что неправильных пора урезонить. Тех, кто идет не в струе контролируемых кем надо средств массовой информации. На сеть были втихаря распространены подзаконные акты 1995 года, когда кто-то убил лидера правильного лагеря, а во всем обвинили подстрекателей из лагеря нехорошего.
"Дело Домбровского" вполне могло стать отличным юридическим прецедентом. Чтобы правым впредь жизнь медом не казалась, а левые сохранили фактическую информационную власть над страной.
Прекрасная стать ворвавшихся стражей подчеркивала их физическое примущество перед пожилым евреем среднего для своего поколенья ростом. Они сунули в нос подследственному небрежно написанную на иврите бумагу, из которой он понял только, что это все-таки не налет, а законное вторжение в его "дом-крепость".
С этого момента все здесь больше ему не принадлежало. Мужчины стали деловито рыться в бумагах, изымая заграничный паспорт, чековую и записную книжки, дискеты со статьями, перепиской и литературными произведениями, даже его частный дневник - более интимный и доверенный собеседник Домбровского, чем сама Наташа. Женщина развязно шныряла по шкафам, проверила всю обувь преступника, усевшись для этого прямо на пол. Несколько секунд она изучала портреты Эйнштейна и лидера правых по прозвищу Ганди, невинно спросив у Жени, кто это. Поскольку Домбровскому было запрещено трогаться с места, он вытянул шею, не понимая, о ком именно спрашивает красивая представительница власти. "Ивжен, - строго сказал главный. - Не слышишь? Кто это?" "Это или это?" "Этого мы хорошо знаем, - снисходительно пояснил тот о Ганди. - Кто у тебя тип с высунутым языком?" "Эйнштейн." "Я тебя не спрашиваю его фамилию. Кто он?" "Лауреат Нобелевской премии." "О!.." Портрет не конфисковали. Зато по-хозяйски полезли под стол, отсоединили процессор и приобщили его к делу. Наполнив вещественными доказательствами две коробки и пошныряв по спальне и кухне, вошедшие удалились так же стремительно, как и ворвались.
