Клятва пацана - Владимир Григорьевич Богданов
— Откуда такие побитые, сопли? — спросил мужик в больничной пижаме.
Нездоровый цвет лица, на носу пластырь, глаза желтушные, зубы коричневые, от него тянуло кондовым табаком и сивушным перегаром.
— А что там у тебя под пластырем? — скривился Феликс. — Нос проваливается?
— Чего? — вскинулся мужик.
— Гы-гы, сифилитик!
— Ну, козел!
Желтушный бросился на Феликса, но получил кулаком в нос. Его дружок попытался ударить Феликса, но при этом повернулся боком к Кеше. Он явно не брал его в расчет, а зря. Точный удар в шею заставил его искать точку опоры. Добивать его Кеша не стал, но кулак занес. Но ненадолго. Феликс взбесился, прижав противника к опорному столбу, он бил в лицо правой рукой. Одной рукой держал за грудки, а другой бил, бил. И очень мощно. Кеша с трудом оторвал его от жертвы и потащил за собой, рискуя нарваться на удар.
— Вот козлы! Уроды! — ревел Феликс.
— Суки! — не мог не согласиться Кеша.
— Думают, что мы лохи!
— А мы не такие?
От удивления Феликс аж остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов. Рот открыл, чтобы накричать на Кешу, но вдруг согласился с ним.
— А мы такие!.. И все это видят!
— И я вижу. Рожа ты побитая!
— На себя посмотри! — засмеялся Феликс.
Нос распух, ухо разодрано, на щеке, на подбородке явные признаки асфальтной болезни, фиксу выбили. Кеша выглядел не лучше, единственное, что зубы целые. Пока.
— До свадьбы заживет!
— До свадьбы… — скривился Феликс. — Ты Агнешке звонил?
Кеша молча указал на Агнию, которая шла к зданию больницы. Феликс приложил ко рту пальцы, но свистнуть не смог из-за выбитого зуба.
— Эй!
Кеша крикнул, махнув рукой, Агния услышала, увидела, остановилась, повернула к ним.
— Вас не узнать, мальчики!.. — Она обращалась ко всем, но смотрела на Кешу. — Хотя нет, что я такое говорю? Для вас нормальный вид… Что с Колей?
— В реанимации Коля, к нему не пускают.
— Что, так плохо?
— Это же реанимация, операцию на голове сделали…
— Какие же вы все уроды!
— Передай это Коле, — усмехнулся Кеша. — Если сможешь.
Агния попробовала, но прорваться к своему Коле не смогла, не пустили. И не обнадежили. Из больницы она выходила, низко опустив голову, но не плакала.
— Завтра сказали прийти, — вздохнула она и пошла, махнув рукой и на Кешу, и на Феликса. Но вдруг остановилась, повернулась к ним и грозно нахмурила брови.
— Давай домой! — Она сурово смотрела на Кешу.
И так вдруг захотелось ей подчиниться. Бросить все и домой, там сейчас тепло, комфорт и цветной телевизор. «Офицеры» по второму каналу сейчас идут, можно посмотреть. За чашкой чая. Бородулину дачу из фондов ЦК выделили, они с мамой там сегодня ночуют, над душой стоять никто не будет. Принять душ, смазать ссадины, лечь на диван и укрыться пледом. А там Агния рядом присядет. А может, и приляжет. Ничего, конечно, не будет, но с ней и просто рядом быть волнительно.
— Агния, ты давай сама! А мы здесь побудем, за Колькой присмотрим! — обняв Кешу за плечи, сказал Феликс. — Вечером твоего братца верну! Если ты не против!
— Феликс, оставь его в покое! — не просила, а требовала Агния.
Но Феликс не уступил, и сам Кеша не мог бросить друга, чтобы уйти с ней, не по понятиями это.
Агния ушла, а они отправились к Жоре, сначала нашли его, затем Леню, Пашу искать не стали. Сурок сбежал, это предательство, встречу с ним Феликс отложил на потом. Не до него сейчас. Сначала нужно собрать команду, насчет помещения под качалку он уже договорился, завтра уже можно собираться. До темноты решали, кто подойдет, допоздна обходили пацанов, домой Кеша вернулся в районе одиннадцати.
Агния лежала в зале перед телевизором, на диване, под пледом. Смотрела какой-то фильм, на экране мелькала знакомая физиономия, «маршал Жуков» в роли какого-то штатского.
— А футбол не смотришь? — спросил Кеша.
На Первом канале играли сборные ГДР и СССР, отборочный матч чемпионата Европы.
— А тебя разве еще не отфутболили? — поднимаясь с дивана, с язвительной усмешкой спросила Агния.
Маечка на ней, шортики спортивные, Кеша с трудом оторвал взгляд от стройных ножек. Да и она сама надела длинный теплый халат. Прошла на кухню, пока Кеша принимал душ, отварила вермишель и разогрела котлеты.
— Футбол, говоришь?
Она попросила поставить журнальный столик перед диваном, перенесла туда ужин. Кеша захлопал глазами, глядя, как она ставит на стол бутылку «Массандры».
— За победу? — спросил он, глядя на экран телевизора, где заканчивался матч.
Счет «один-один», но наши играли на чужом поле, ничья в таком случае приравнивалась к победе.
— За здоровье! Или ты не помнишь, где Коля?
— Да помню…
— Или у вас сухой закон?
— У нас и мокрого закона нет… — невесело усмехнулся Кеша. — Ничего нет.
— Коля говорил, контора от вас отказалась.
— Контора не хочет жить по новым правилам.
— По каким новым правилам?
— По таким, где главное — деньги…
— За деньги убивают.
— Нас уже начали убивать.
— А когда закончат? — вроде как пошутила Агния.
Но Кеша даже не улыбнулся, совсем не смешно. Закончить могли уже сегодня, такой толпой навалились. Сначала Отшельник от них отрекся, затем Аксай наехал, бортанул по полной. Вроде как выжили, если разобраться, ничего страшного не произошло, если не драться за право искать на свою задницу приключений. Но Феликс как раз и собирается драться, пятерых сегодня под свою новую команду нашел, два пацана довольно крепкие на вид, завтра их проверят на удар, если выдержат, хорошо, если нет, Феликс будет подгонять их под свои стандарты. А он мог сколотить серьезную команду, организатор из него хороший. Это и пугало. Новая банда, новые высоты, новые разборы. А Кеша в бой не рвался, его спокойная жизнь совсем не напрягала. Это же здорово, сидеть сейчас на диване перед телевизором, рядом красивая девушка, бутылка вина, ему так хорошо с Агнией. Сначала вино, потом домино… Нет, с ней ничего не будет, но существуют и другие, к тому же более красивые девушки…
Кеша и не заметил, как прищурился, глядя на Агнию. Нет, она самая красивая.
— Что-то не так? — спросила она, безотчетно тронула полу халата, не сползла ли она.
— Да нет, все так… Сидим, вино не открываем…
Он поднялся, сходил на кухню за штопором, вернулся, а бутылки на столе нет.
— Не понял!
— Так не победили наши! — одними губами улыбнулась она.
— Но так и Коля не выздоровел.
— Выздоровеет. И без вина выздоровеет.
