Бывает и так - Сергей Данилов
Ты безоговорочно присоединяешься к вольному туристическому братству. Целыми днями, не снимая, носишь штормовку, пытаешься бренчать на подаренной на день рождения гитаре. С каждым годом на твоей куртке прибавляется разноцветных нашивок. Словно заслуженные военные регалии, они рассказывают о дальних походах и песенных слётах. Водоворот разнообразных, насыщенных событий увлекает и кружит тебя. Теперь уже ты сам основательно пакуешь брезентовые тюки с «Салютами» и «Тайменями», умело закрепляешь стрингера и шпангоуты перед выходом на озёра и разбираешься в байдарочном оборудовании, словно заправский боцман в корабельной оснастке.
Не чувствуя тяжести, ты легко таскаешь на спине неподъёмный рюкзак и заполняешь громоздким скарбом тамбуры родного поезда. Засыпая в привычной плацкарте, ты видишь романтические сны о дальних странствиях, новых землях и захватывающих дух приключениях. Ты предвкушаешь, как с утра начнёшь собираться в очередной поход.
…Наутро, проснувшись, ты обнаруживаешь, что произошло что-то странное. Внимательно посмотрев по сторонам, понимаешь, что ты уже не в плацкарте, а в мягком и уютном купе, изолированном от вагонного мира и людского гама зеркальной, плотно закрывающейся дверью. На окнах висят чистенькие бело-голубые занавески, а при желании можно полностью отгородиться от дневного света, опустив плотные тёмно-синие жалюзи. Аккуратно одетая проводница не пытается сорвать на тебе плохое настроение. Она не ворчит и не гоняет тебя, как раньше: «Не стой где попало, не бегай, освободи от вещей проход!» Вежливо поприветствовав, она предлагает тебе свежезаваренный чай и, что уж совсем непривычно, сама приносит прямо в купе дзинькающий о металлический подстаканник стакан с маленькой ложечкой и долькой лимона.
Пропал назойливый запах общежития, сопровождавший тебя все годы пребывания в общем вагоне и плацкарте. Теперь вошедший пассажир не споткнётся о твою случайно забытую в проходе сумку, не потребует убрать в сторону громоздкий рюкзак. Для нового кожаного, с выдвигающейся ручкой, закрытого на хромированный замочек чемодана здесь же, в купе, предусмотрено специальное багажное отделение.
В устланном ковровой дорожкой коридоре, прямо напротив твоего чистенького купе, появилась маленькая откидная скамеечка, обтянутая мягким красным плюшем. На ней можно временно расположить багаж, а то и самому расположиться, если появится такое желание. Как недоставало такой банкетки в далёком детстве! В ту пору, помнится, не хватало роста, чтобы пристроиться посерёдке окна. Встал бы тогда на неё на коленки и смотрел бы, смотрел, как вдаль убегают скошенные поля, мелькают деревья, огромными ватными комками висят в небе пушистые облака…
Постельное бельё в купе тщательно отутюжено и не такое сырое, как давали в плацкарте. Простыни и пододеяльники выглядят гораздо белее и свежее своих сероватых, заштопанных предшественников. Конечно, весёлой туристический юности не было до них особого дела. Но похоже, что теперешняя жизнь стала значительно качественнее. Более приятной и благоустроенной.
А стала ли?
Лишь очень скромная горстка людей сопровождает ныне тебя в летящем поезде-жизни и скрашивает — да уже не красит! — одинокие и однообразные дни.
Иногда ты выходишь из уютного, обжитого купе покурить в специально оборудованное пепельницами и держателями сигарет помещение. Изредка прохаживаешься от одного тамбура до другого, чтобы размять в коридоре затёкшие от долгого сидения ноги. Надо же дать возможность отдохнуть красным от бесконечного чтения толстых газет глазам. И вдруг ты встречаешь своего старого приятеля. Сталкиваешься нечаянно с тем, с кем много лет назад ехал в общем вагоне, делил одну полку. Твой прежний товарищ тоже вышел прогуляться из похожего новенького, добротно обустроенного уголка, на ходу расправляя на груди тугой струной натянутые подтяжки.
Ваши слегка одутловатые лица расплываются в приветливых, радостных улыбках. Вы звонко хлопаете друг друга по округлым плечам, бегло оцениваете литраж объёмистых пивных животов и примерное количество жиденьких волос, которые чудом сохранились на почти лысых головах. «Сколько лет, сколько зим! Привет, старик! Не ожидал тебя тут увидеть. Да вот, который год мотаюсь по стране, важные и серьёзные дела в провинции, постоянные командировки по предприятиям», — вы пытаетесь завязать беседу. Но отрывистый, словно высушенный разговор больше напоминает речь на отчётно-перевыборном собрании или короткие выдержки из передовой статьи партийной газеты. Дальше вопросов о состоянии начинающего пошаливать здоровья, составе семьи, последнем месте работы и занимаемой ответственной должности дело не идёт. Напряжённый, с затяжными паузами, причмокиванием и вздохами диалог плохо клеится, общие темы для обсуждения отсутствуют.
Докурив лёгкие, с пониженным содержанием смол и никотина сигареты, вы с явным облегчением расстаётесь. Естественно, вы приглашаете друг друга в гости на ближайшей неделе, или, быть может, даже раньше, как позволят прилипчивые дела, под диктовку которых вы живёте уже много лет, безоговорочно подчиняясь бешеному ритму. Отстроенные вами обоими хоромы позволяют свободно разместиться двум обширным семействам и приятно провести тёплый дружеский вечер. Но, зазывая к себе бывшего товарища, вы оба прекрасно понимаете, что ни завтра, ни через неделю, ни через месяц не увидитесь, если только повторно не столкнётесь случайно нос к носу.
Сейчас каждый из вас будет употреблять припасённые в дальнюю дорогу продукты в своём хорошо отапливаемом и кондиционируемом купе, чтобы не стеснять другого. Хотя раньше ели из одной тарелки за общим откидным столиком в грязноватом вагоне, набитом под завязку сидящими с поклажей на коленях пассажирами. И из одного походного котелка хлебать приходилось…
Очень далеки друг от друга вы стали после не такой уж долгой разлуки. А ведь считались закадычными, верными друзьями, прошли вместе уйму различных дорог, спели массу хороших песен, не раз делили одну сырую, пропахшую дымом палатку.
Время, как и поезд, неумолимо стремится вперёд, по ходу дела расставляя всё по своим местам. Вы и ваш попутчик, случайно встреченный старый знакомый, неуклонно расходитесь. Остались в прошлом былые походы, почти стёрлись из памяти годы, проведённые в совсем другом вагоне, куда вы вместе вошли когда-то на одном из пустынных, тихих полустанков.
Теперь он именно попутчик, хоть и был когда-то лучшим другом, с которым вы коротали бессонные ночи за доверительными разговорами и крепко заваренным чаем. Так обыкновенно и происходит в спешащем поезде-жизни. Не прекращая напористого движения, он разграничивает всех окружающих на «своих» и «чужих», как было в наивной, полузабытой военной игре далёкого детства. Время делит людей на тех немногих, кто останется с тобой до конца, доедет до конечной остановки, и на попутчиков, которые присутствуют рядом лишь до следующей станции. Как только поезд остановится на ней, они легко и беспроблемно спрыгнут на перрон, навсегда покидая твою
