Все из-за тебя - Ася Лавринович
Он кивнул в сторону моих друзей. Я почему-то смутилась.
– Как я тебя представлю? Соседом по даче?
– Своим бойфрендом.
Я рассмеялась.
– Для несвободного парня ты слишком ушлый.
– А с чего ты взяла, что я несвободен?
Тут же вспомнилось, как после слежки за Йованом и блондинкой я летела вверх тормашками с забора. Я махнула рукой:
– Проехали! К тому же подружки меня засмеяли бы.
– Эти? – снова кивнул Йован на Славку и Лику. Я обернулась. Ребята в это время дурачились. Слава расстегнул белую рубашку, явно пародируя бывшего ухажера Лики. Подруга громко хохотала и выкрикивала:
– Вот дурак! Какой же ты дурак!.. Застегнись, простынешь!
Слава продолжал манерничать и придуриваться, привлекая внимание прохожих. Перевесился через парапет, и Лика, схватив его за куртку, потянула на себя.
– Нет, Славик, не делай этого! Ты так молод…
Косой дождь зарядил с новой силой. И валяющий дурака Славка, и коротко стриженная Лика выглядели эпатажно. Мы с Йованом переглянулись.
– Прикольные у тебя подружки.
– Им не до меня, – вздохнула я.
– Сбежим? – внезапно предложил Йован.
– Куда?
– Прогуляемся, – пожал плечами Йован.
– На улице дождь, – поежилась я.
– Дождь – какая-то слишком глупая причина для того, чтобы не сбегать.
И мне захотелось сбежать. Бросить все и уйти с Йованом, возможно держась за руки. Это тайное желание испугало меня не меньше, чем осознание того, что я была рада встретить Гарбича субботним утром в центре города.
– Хорошо, бежим, – серьезно кивнула я.
– Даже не скажешь друзьям, что уходишь со мной? – удивился Йован.
– Я ведь тебе сказала: засмеют, что я общаюсь с малолеткой, – поддела я Гарбича.
Но Йован, кажется, ничуть не обиделся. Только нахально усмехнулся.
– Что ж, твое право.
Взял меня за руку и повел в сторону проспекта. Своим приятелям на прощание даже не кивнул. Я растерянно оглянулась, но Слава и Лика, занятые дуракавалянием, даже не обратили внимания на мой побег.
Дождь уже перерос в настоящий ливень и наверняка некрасиво прилизал мои волосы… Вода в реке пузырилась. Плащ и туфли промокли, но мы, вместо того чтобы спрятаться где-нибудь от непогоды, продолжали целенаправленно идти.
В конце концов вышли к пышечной, и только тут Йован обернулся и предложил:
– Может, зайдем?
– Куда еще мог пригласить меня ребенок, – усмехнулась я.
Йован снова сделал вид, что пропустил мой выпад мимо ушей. Только молча потянул за ручку тяжелую дверь. Та протяжно скрипнула.
– Слышала? – повернулся он ко мне.
– Что? – немного растерялась я. – Как дверь скрипнула?
– Ах, это дверь… Я думал, твои старческие колени.
Я рассмеялась и пихнула его пальцем под ребра.
– Ладно-ладно! Счет: один – один.
Мы заказали пышки и обжигающий пальцы чай. После «прогулки» под дождем хотелось согреться.
– Йован, – начала я, когда мы стояли друг напротив друга и внимательно изучали лица, будто виделись впервые. Я с интересом разглядывала Гарбича. Заметила на скуле едва заметный белеющий шрам, который ничуть не портил Йована. – Учебный год только начался, а ты уже прогуливаешь пары?
– Как и ты, – улыбнулся Йован. Я рассмеялась и опустила голову.
К прогулам я, увы, привыкла, а вот Йован, судя по стопке учебников, казался мне эдаким умницей и маменькиным сынком. Но и мальчишеского задора в нем, безусловно, было немало.
– Зачем ты пригласил меня на чай? – прямо спросила я. Юлить вокруг да около надоело.
– Ты красивая, – ответил Йован, не сводя с меня взгляд.
Я ожидала подобного ответа, но все равно смутилась. Красивой я себя точно никогда не считала. Все школьные годы пробегала пацанкой. Мама постоянно уродовала меня короткой стрижкой, которая совсем мне не шла. Из-за этого я в детстве страшно комплексовала. Одежду она мне тоже покупала несуразную, чаще всего на вырост. Многое я донашивала за старшей двоюродной сестрой. Эти вещи всегда сидели на мне безобразно, потому что у нас с кузиной были совершенно разные типы фигур. Мне было неуютно в этих шмотках, поэтому я часто переделывала их под свой вкус: резала джинсы, отпарывала рукава, расшивала джинсовку бисером. Но мама каждый раз твердила, что мне ничего из этого не идет. Выбирая немодные фасоны, мама экономила и на качестве одежды, ссылаясь на то, что я скоро вырасту и вещь придется выкидывать или кому-то отдавать. Росла я быстро, мама покупала мне обувь на пару размеров больше, отчего в начальной школе я чувствовала себя Пеппи Длинныйчулок.
Папа не обращал внимания на мою одежду, а сознаться ему, что комплексую, я боялась. Он и так вкалывал, чтобы у нас все было… вернее, все было у мамы. Уж она никогда не отказывала себе в хороших брендовых вещах, нравоучительно говоря мне, что вот она-то носит хорошую одежду, потому что умеет ее ценить. А я лазаю по гаражам, обязательно зацеплюсь где-нибудь, испачкаю, порву… А я всегда относилась бережно к вещам, потому что знала, что в случае чего новой шмотки мне не видать.
Только на первом курсе я решила поменять имидж. Я нашла первую подработку в кафе и наконец начала одеваться на свой вкус. Волосы к тому времени тоже отросли, потому что подростком я уже вовсю протестовала и не давала маме себя уродовать.
«Ты красивая» – редко кто говорил мне эти слова. Только папа. Мама всегда ревниво произносила: «Ну а в кого ей быть страшной? Машка – копия меня». Так и есть. Но меня это совершенно не радовало. Я не хотела быть копией этой холодной и зацикленной на себе женщины.
«Ты красивая…» Леня за время нашего знакомства ни разу не говорил, что я красивая. С того вечера недалеко от кладбища меня вообще не покидала мысль, что он со мной только из-за того, что я похожа на его погибшую невесту Ольгу.
Замешкавшись, я не ответила на комплимент Йована, а он охотно продолжил:
– А еще с тобой комфортно. И это тоже классно.
– Комфортно? – переспросила я. И отметила про себя, что это именно то слово, которое я искала, чтобы описать наше с соседом общение. Мне с Йованом тоже было комфортно. Я испытывала что-то ранее неизвестное: чувство легкого и беззаботного счастья. С Леней такого не проявлялось. А если вспомнить наше недавнее общение, то оно и вовсе было неприятным. Ленечка мне по-прежнему очень нравился. Нравился ли Йован? Теперь я с ужасом осознавала, что да – очень нравится.
– Я последнее время часто думаю о нашем разговоре на заливе. Хороший вечер был, – продолжил Йован, отправив пышку в рот. А я отметила, что с большим умилением наблюдаю за тем, как он
