Идеалистка - Лилия Фандеева
– Но, мы не сможем отгрузить такой объём за такой срок.
– А это ваши проблемы. Вы сами решили внести изменения в последний момент. Можете назвать хоть одну причину такого решения? У вас её просто нет. Всего доброго господа, – она поднялась из-за стола и протянула руку за своей папкой.
– Минуту, присядьте, пожалуйста, – сказал турок по-русски и перевёл сказанное ею. Пока три турка переговаривались по-турецки, он продолжил: – Как вы предъявите нам штрафы?
– Вы получите окончательный расчёт за минусом штрафных санкций. Всё в пределах договора и закона. Вы как-то не оцениваете наши небольшие уступки и ставите свои интересы на первый план. Не думаете о том, что когда-нибудь нам это надоест? – Ксения была уверена, что часть из сказанного ею не будет переведена. Троица не воспринимала её всерьёз и надеялась настоять на своём, но упёрлась в глухую оборону. – Вы сами бы имели дела с людьми, которые преследуют в первую очередь свои интересы. Это уже не партнёрство. Скажите, зачем вам переводчик с английского, если вы говорите по-русски, а ваш босс понимает по-английски? Молчите? Вы пренебрегли правилами хорошего тона и даже не извинились за опоздания. Это неуважение. Может нам подумать и заменить поставщика?
– Ксения Сергеевна, мы подпишем договор без каких-либо изменений. Вы довольны? – улыбнулся переводчик с английского.
– А вы? Вы заинтересованы в контракте не меньше нашего. Я понимаю, Восток дело тонкое, но стоит как-то придерживаться общепринятых правил, а не ждать, когда ишак уйдёт в мир иной или падишах. – Она приняла подписанный договор, подписала два экземпляра и передала один Максиму Геннадьевичу, второй протянула турку и поднялась из-за стола. Она не ожидала, что ей протянут руку для рукопожатия, но это случилось.
– Передавайте господину Садовскому скорейшего выздоровления.
– Спасибо. Передам, – они вышли в приёмную, и Ксения набрала номер Марины Викторовны. – Максим Геннадьевич, а вы не хотите остаться на сутки в Стамбуле?
– Ты оставайся, заслужила, а я улечу сегодня.
– Добрый день, Марина Викторовна. Договор мы подписали. Можно я останусь на сутки на турецкой земле? Спасибо. Как ваш отец. Турки передают ему привет. Буду послезавтра. – Ну что? Идём в гостиницу?
– Ксения, а ты молодец. Как ты всё просчитала?
– Нет здесь секрета. Я в пятый раз прилетаю сюда, и такого неуважения с их стороны не было. Знаете, я как губка впитываю их настроение. Они смотрят в глаза, говорят одно, а думают о другом. Эта получасовая задержка, турок говорящий по-русски – всё было рассчитано на мои нервы. Они воспринимали меня как простого переводчика. Отсюда и отношение. Вы разве не заметили, что нам обеда никто не предложил? – она улыбнулась.
– Ксения ханум, Максим бей, машина внизу. Мы едем обедать. Прошу вас.
– Наши ставки растут, – тихо сказала она спутнику.
– Уточните рейс на Москву. Я улечу сегодня, а госпожа полетит завтра.
После обеда она проводила коллегу, переоделась и вышла в город до вечера, совмещая прогулку с шопингом. С утра повторила такое совмещение, Заходя в кафе перекусить, а после обеда вылетела домой, сделав покупки. В семь утра она была дома и позвонила брату.
– Паш, я дома. Передай маме, что я закажу столик в ресторане и зайду за вами в шесть тридцать. Пусть не готовит ужин.
– С днём рождения, сестрёнка? Как настроение? Как переговоры?
– Я в порядке, как и всё что я делаю. Шучу. Схожу в офис, поеду в больницу к Садовскому и закажу торт.
Она разобрала багаж, сложив на диван подарки купленные родителям и брату. Перед отправкой своих покупок в шкаф, сделала примерку. Оставив на диване лишь вязаное платье. Оно было чуть выше колена, с длинным рукавом и большим воротом. Оригинальный фасон и белый цвет делали его нарядным. Вспомнив свои размышления по поводу покупки, она улыбнулась. «Даже если после стирки оно потеряет форму, я его хочу надеть».
Закончив с вещами, и наведя в квартире порядок, перекусила тем, что нашла в холодильнике и вышла из дому. Прежде чем пойти в офис завернула в загс, написала заявление на расторжение брака и решила пройтись до работы пешком. Настроение было на нуле, хотя погода была по-осеннему тёплая, а в ушах звучала старая песня: Всё, что летом зеленело, пожелтело, отзвенело,
И однажды побелело медленно.
Всё, что было между нами, за дождями, за снегами,
Словно в старой сказке было – не было!
Позабыты обещанья в нашей сказке без названья,
Всё, что было, отступило медленно.
Были в золоте деревья, как жар-птицы оперенье,
Только вот жар-птицы было – не было!
Не было печали, просто уходило лето…
«Да, не прожить нам в этом мире без потерь, – думала она, глядя под ноги на опавшую листву, чуть подёрнутую инеем. – Может всё к лучшему? Теперь я могу не ждать удара в спину. Все карты на столе открыты».
В офисе её ждали, зная, когда она вернётся, и не забыли поздравить с днём рождения. Она зашла к Марине Викторовне, решить вопрос о своей работе.
– Пока ваш отец в больнице, потом курс реабилитации, как мне быть с работой? Буду работать с Антоном?
– Тебя напрягает ревность его жены? Не обращай внимания.
– Теперь, когда я подала заявление на развод, её воображение станет безграничным.
– Успокойся. Я поговорю с Антоном. Он не глуп и понимает, что без тебя не справится. То, что он делал и то, что ему предстоит делать, не только имеет разницу, но и колоссальную нагрузку. Две должности он не потянет, и он об этом не может не догадываться. Сегодня отдыхай, а завтра вернёмся к этому вопросу.
– Я хочу навестить Виктора Ивановича. Это возможно?
– Поезжай он тебя ждёт. У тебя есть приличный детектив? Я всё время забываю привезти ему книгу. Еду после работы и о книге не думаю.
Пришлось вернуться домой, оставить букет и взять книгу для шефа. В тринадцать часов она стояла у палаты Садовского. Он слегка улыбнулся, заметив Ксению, и обрадовался, увидев книгу.
– Максим был у меня и обо всём рассказал. Я в тебе не ошибся, – он похлопал её по руке.
Они проговорили полчаса, и Ксения не стала дольше утомлять больного, пообещав приехать в выходной. Дальше её ждал ресторан, в котором она заказала столик, обсудив меню, зашла в кондитерскую и вернулась домой. У подъезда она встретила Артёма. Он вышел из машины, заметив жену.
– Это тебе, – он протянул ей букет. С днём рождения. Ксюша, нам
