Михаил Панин - Камикадзе
А в отечество буду иногда наезжать инкогнито - чтобы подышать дымом и попить гидролизного спирта.
Я вышел из сарая на свежий воздух и сделал несколько гимнастических упражнений. Воздух был великолепный. Передо мной открывался чудный вид. Просторная хижина, где я провел ночь, по всей видимости, была загородной резиденцией вождя и располагалась на самом берегу небольшой, уютной бухты. Вода в ней розоватая от утреннего солнца, чистая и гладкая, сюда не докатывались большие волны, и это весьма удобно для рыбной ловли. Однако сколько я ни смотрел на водную поверхность, я не заметил ни одного паруса, ни одного каноэ или пироги с рыбаками. Или было еще слишком рано, или здешние туземцы не имели даже примитивного рыболовецкого флота, а рыбу, которой меня угощали, промышляли в пресных водоемах - в лагуне и в ручьях. В ручьях должна ловиться форель. И я подумал: хорошо, что у меня есть надувной плот, буду ловить в бухте с плота - на червяка или на опарыша. Лучше всего, конечно, ловить на мотыля, но мотыля где взять - это же личинка комара, а комаров тут нет. Иногда и такая гадость, как комар, на что-нибудь годится, как и опарыш. Круговорот дерьма в природе. А есть ли какой другой круговорот - сказать трудно.
Загородная резиденция была обнесена со всех сторон невысокой оградой из сложенных один на другой камней, и я сделал для разминки вокруг усадьбы несколько кругов трусцой, как мы это обычно делаем по утром на взлетной палубе авианосца. Потом отбежал за надобностью в банановую рощицу неподалеку... А дальше отбегать не стал, чтобы не заблудиться и не привлекать к себе внимания местных жителей. Мало ли что. Не все еще знают, кто я такой, дадут чем-нибудь по голове или укусит собака. Но собак я тут пока не видел и не слышал, и почему англичане в свое время их сюда не завезли - сенбернаров, доберман-пинчеров, - было непонятно. Видно, понимали, что если еще и собаки тут будут гадить, некуда будет ногой ступить. Жаль, что я потерял при катапультировании сандалии... Такая природа, такое изобилие, и дерьмо на каждом шагу. В Англии даже собаки оправляются в специально отведенных местах, а хозяин ходит выгуливать своего четвероногого друга с совочком и с ведром, чтобы потом в ведро - из совочка. А куда из ведра? Непонятно. Не нести же ведро с говном домой.
Я вытер запачканную ногу о траву и вернулся во двор загородной резиденции. Странно, но ни одной живой души нигде не было видно. Я заглянул за угол сарая - там какой-то тощий старик с трубкой в зубах мочился на ствол пальмы. Старик был в набедренной повязке, старость везде скромна. А что ей делать? Некоторые пытаются качать права, митинговать. Но тут митингуй не митингуй... Старик вежливо мне улыбнулся и продолжал брызгать, что мне не понравилось. Может, совсем посторонний старик. Кричу: есть тут кто-нибудь, кто отвечает за порядок, или нет? В конце концов - где охрана?! Или, думаю, нет никакой охраны, и меня, пока я спал, запросто могли придушить.
Но я ошибся, охрана все-таки была. На мой крик незамедлительно явилось человек десять молодцов с копьями и деревянными щитами, в полной боевой раскраске. Откуда они повыскакивали, я не заметил. Старика прогнали в шею и быстро построились передо мной в одну шеренгу. Без набедренных повязок, нудисты-мудисты... Голые, но какая-никакая строевая подготовка у них все-таки была. Все рослые, молодые, пятки вместе - носки врозь, готовые исполнить любую мою команду. Это мне понравилось. Думаю: надо же будет и армию перестраивать, а не только политику и экономику. Но тут я - подкован...
Я прошелся перед строем. Говорю:
- Значит, так, ребята, я ваш новый вождь капитан Кравцов. И, соответственно, главнокомандующий всеми вооруженными силами, которые у вас тут есть. Во многих странах главнокомандующий и даже министр обороны - совершенно гражданское лицо, иногда даже - баба. Откуда им знать нужды военнослужащих? Но вам, считайте, повезло, силовыми структурами буду заниматься лично. Никого не обижу. Но считаю своим долгом напомнить устав, чтобы потом не было недоразумений. Пункт первый устава вооруженных сил гласит: начальник всегда прав. Пункт второй гласит: если начальник не прав - смотри пункт первый... И я думаю, что это правильно. Вольнодумство в армии ни до чего хорошего не доведет, по себе знаю. Как поняли? Если все поняли - о'кей. Если не поняли непонимание устава не освобождает от гауптвахты.
Я еще хотел сказать, что хоть и выступал всегда за реформы, но пока понятия не имею, как реформировать здешние вооруженные силы, по какому образцу. В иностранных армиях не служил, родственников за границей не имею. Но что-нибудь придумаю. Все армии в общем-то похожи. В армии, как в курятнике, основной принцип: заберись повыше, клюнь ближнего и обосри нижнего. Реформируй не реформируй, все равно тому, кто ниже, достанется говно. Но может, у вас и ничего реформировать не надо - я ни на кого не собираюсь нападать. В некоторых странах, провозгласивших такую доктрину, обходятся одной полицией и спецназом. Хороший спецназовец заменяет двадцать человек, а полиция там на полном хозрасчете, что добудут, то и съедят, бюджет не обременяют. Летчиков, конечно, жалко: летают мало, и что летчик может у себя в части утянуть? Но с другой стороны, чем меньше летчики летают, тем меньше бьются. Когда начинаешь по-государственному смотреть на вещи, все видится в другом свете. Это с земли смотреть приятно, как летает истребитель или штурмовик. А сколько он керосина жрет? А сколько стоит ракета, подвешенная у него под брюхом? И сколько надо платить летчику, чтобы он, выполняя высший пилотаж, не загнулся в пике от дистрофии. Это же все деньги, а где их взять? Но тут нет денежной системы, реформировать будет проще.
И вообще, передо мной сейчас стояло не армейское подразделение, а именно спецназ, все мордастые, с толстыми руками и ногами, доставшаяся мне по наследству гвардия вождя.
- Всё поняли? - еще раз говорю.
Поняли, поняли, как не понять, загалдели гвардейцы. О'кей, начальник... Ноу проблем. Что мы, не военные? И лопочут по-своему, мол, будем подчиняться. Черт вас знает, думаю, будете или не будете. Я давно заметил, что, когда говорят на иностранном языке, всегда думаешь, что иностранцы умнее тебя. Хотя кто знает, что они там несут, - может, что и мы, про баб или издеваются над начальством. На всякий случай говорю: а разговаривать в строю нельзя, в строю надо стоять и слушать старшего по званию, каким бы он дураком ни был. Кое-кому не нравится, но это - пункт третий устава вооруженных сил.
В общем, ребята неплохие, думаю. Но вот что странно. Давно известно, что гвардия умирает, но не сдается. Не сдается она не потому, что такая храбрая, а потому, что гвардию во все века не брали в плен, ее уничтожали вместе с тем, кому она служит и кого охраняет. А тут, понимаешь, вчера произошел государственный переворот, но где была гвардия? На глазах этих засранцев чуть не закопали живым в землю вождя, какого-никакого, а они на другой день стоят и преданно смотрят в глаза совсем постороннему человеку. И не боятся, что я их всех уволю за беспринципность и наберу себе других чекистов. Тут что-то не так, думаю. Сплошные загадки.
Еще я все время думал: а что все-таки вождь унес с собой в чемоданчике? Золото? Валюту? Не был же это - ядерный чемоданчик... Но с другой стороны, должно же первое лицо за время своего правления как-то обеспечить себе старость. На одну пенсию жить скучно.
Я отдал кое-какие распоряжения: завтрак на траве, потом, по-быстрому, инаугурация, надо же что-то людям пообещать. Некоторые, правда, ничего не обещают. Так и говорят: вы меня выбирайте, но положение трудное, ничего не обещаю, это будет не честно. Вот чудак! Да если ты ничего не обещаешь, на хрен ты мне нужен. Пообещать всегда надо. А сдержишь или не сдержишь обещания, все равно зависит не от тебя, а от международного положения, климатических условий и мировых цен на нефть. Цены я не назначаю, климат тут хороший, а международное положение мне теперь - по фигу.
Потом пошли купаться, в открытом океане. Охрана меня сопровождала, ощетинившись копьями. По-моему, в этом не было никакой необходимости, но все равно приятно - первое лицо. Я вошел в воду и пошел по мягкому песку, хотя под ноги попадались и большие камни, принесенные прибоем. Вода приятно освежала. Потом поплыл, саженками. Плыву. И так мне хорошо, как в детстве, когда я купался в нашем мелководном заливе Черного моря, где можно было заплыть черт знает куда и не бояться, что утонешь: встанешь на ноги, а вода - по яйца... Пардон. Я плыл и плыл, словно с закрытыми глазами.
Вдруг охранники на берегу что-то закричали. Сэр! Сэр! Я оглянулся - кому это они кричат? И тут неожиданно огромная волна накрыла меня с головой, несколько раз перевернула и со страшной скоростью понесла под водой к берегу. Несла, несла, я ничего не видел и не соображал, и выкинула на берег, где меня подхватили под руки телохранители. А то бы унесло назад к чертовой матери. Когда отдышался и повыплевывал воду и песок, говорю гвардейцам: "Пошли вы знаете куда, ребята, знаю я эти шутки! Куда вы меня привели? Всю задницу ободрал о камни! Нельзя же так, вы местные, а я приезжий. Я же утонуть мог!" А они стоят и лыбятся, придурки. С копьями, с луками. Извините, сэр! Мы больше не будем, сэр... А морды хитрые! Думаю: а как тут рыбу ловить - такие волны.
