Марина Бонч-Осмоловская - Южный Крест
В комнате стоял легкий гул, полные запотевшие бутылочки на столе быстро становились пустыми. Света внесла приготовленную коробку для пикника, и кто-то сказал: "Пора". Все повскакали, болтая и смеясь. Через несколько минут, подзывая друг друга, собрались у машин, любезно открывая дверцы и уступая места.
Шустер потеснее придвигался к Свете, намереваясь вскочить за ней на сиденье и караулил момент. Она и еще одно заинтересованное лицо - Илья сразу отметили это, и, если Света замешкалась, не отдав предпочтение ни одному и даже устранилась от решения, то Илья, не колеблясь, сам сделал решительный шаг.
- Нина Ивановна, прошу со Светочкой! - уверенно сказал он, указывая дамам на заднее сиденье. Быстро, лукаво взглянул на приятеля, скользнув следом. Николай Николаевич садился за руль, и Шустеру ничего не оставалось, как плюхнуться впереди, наливаясь раздражением и думая о быстрой мести.
Вадим уже выводил свою машину со двора, и Николай Николаевич заторопился следом, боясь потеряться.
Еще через пол-часа кавалькада машин, миновав бесчисленные перекрестки, вырвалась на волю.
Под гибельной, мучительной мощью солнца дорога горела раскаленной серебряной лентой, цепляясь за землю, как в смертной истоме, за землю, сотворенную без участия зеленого цвета. Очумевшие от жары коровы валялись под редкими эвкалиптами, забывая отмахиваться от мух - как в глубоком анабиозе. Никто не бегал, не блеял, не мычал. Мир дрожал в отчаянии, отдавая силы, покрываясь испариной крепкого новогоднего пекла. Сухая земля, забывшая запах воды, закатив выжженные глаза, глубоко продернулась сетью морщин, обнажая бесплодную сердцевину. Время замерло над соломенным миром до дна прогоревшей травы, обессиленными равнинами, под полыханием неутолимого солнца.
- Это и есть настоящая Австралия, - сказал Илья Свете, в изумлении смотрящей на странный пейзаж. На ее лице появились чувства, которые наверняка хоть на минуту испытал каждый европеец, приехавший сюда в любой из прошедших веков и впервые увидевший эту землю. Она замерла, словно в остекленении, и глубокая тоска наполнила ее глаза, отраженная от вековой суши пустынного мира. Ее плечи передернуло.
- Боже мой... - только и выговорила она.
Илья кивнул, разглядывая ее ноги в очень коротеньких шортах слева от себя. Он непременно положил бы на них руку, если бы не мама, тихой кошечкой сидевшая третьей.
Мелькнули придорожные знаки, указатель, поворот, и машины въехали на территорию парковой зоны. Вмиг все переменилось. Нет, лес не стал другим: те же эвкалипты, с рассеянными между ними кустами, под ними горячая земля, засыпанная палками и сухой корой - по которой даже больно представить прогулку. Тихо, сухо, мертво. И несколько бетонных дорожек для любителей походить. Но здесь, в парке, открытые участки, хорошо поливаемые, покрылись зеленой травкой, к тому же ровно подстриженной. Это газончики больше всего напоминали человека, вышедшего от парикмахера: голова кругла и свежа, как кочан, глазки блестят, а щеки радостно пылают.
Машины тем временем оказались на стоянке, вокруг которой в тени насаженных настоящих лиственных деревьев были разбросаны столики. С одного из них им усиленно замахали. Там, попивая вино, разместилась Анжела. Вокруг нее хлопотали Ирка и ее сын, Костик.
В две минуты машины были разгружены, и мужчины потащили ящики к пиршественному столу. Места на нем уже не было.
Кто-то чокался, кто-то предпочитал пиво, радостно делая первые жадные глотки и с облегчением оглядываясь вокруг. Женщины сгрудились над коробками с мясом, деловито тыча пальцами в разнообразные соуса.
Неожиданно у Светы вытянулось лицо.
- А жарить-то на чем?! - воскликнула она, дергая за рукав Ирку, как обычно играющую первую скрипку на кухонном поприще. Та, не оборачиваясь, ткнула пальцем в сторону странного вида тумбы.
Вадим подвел Свету ближе и показал на кнопку сбоку и металлический лист, встроенный наверху.
- Это что же - плита в лесу?.. - протянула она пораженно.
- Вот именно. Газовая, - он, не выдержав, расхохотался, увидев ее лицо. - Эта штука называется "барбекью". Они в лесах, на речках, на лужках. То есть, барбекью - это, одновременно, печка и мероприятие. Будете жарить со мной мясо? - предложил он, включив плиту.
Металлическая поверхность начала нагреваться, а Света побежала к поварам предлагать свою помощь. Они с Вадимом перетащили на печку все, что им поручили пожарить и, заметно развеселившись, затарахтели, попивая что-то и даже забыв об окружающих. Впрочем, поначалу их уединение никто не замечал: утоляя страшную жажду, открыли сразу два ящика пива. Голоса зазвучали бодрее, вскоре естественно слившись в радостный хор.
* * *
Нина Ивановна обвела глазами шумевшую компанию и остановила долгий взгляд на Илье. Она видела его красивый профиль, отметив белую, прозрачную кожу и яркие краски волос и губ, придававшие ему, в сочетании с изяществом всей фигуры, что-то миниатюрное, фарфоровое, хотя, в действительности, он был на голову выше остальных мужчин в этой компании. Он, как провинциальный поэт, откидывал назад блестящие волосы, выставляя вперед то одну, то другую ногу, и часто подбоченивался.
"Грубая работа", - подумала бы Нина Ивановна, если бы оформила в слова свои впечатления. Но вполне вероятно, что и оформила. "Впрочем, женщинам он нравится", - проговорила она почти вслух, разглядев увлеченные лица Лены и Ирки, слушавших Илью, их, пожалуй, чуть-чуть торопливый смех и сверкающие глаза.
Очевидно, у Нины Ивановны были какие-то виды, потому что она посерьезнела и глаза ее дрогнули. Она оглянулась на свою дочь, отметив, что та давно увлеченно и беспечно лепечет что-то Вадиму, и они, не переставая, улыбаются друг другу. Затем покрутив в руке зонтик, с тихой улыбкой, не торопясь, она отправилась туда, где стоял Илья. Незаметно и ненавязчиво встала в кружок, умными глазками оглядывая лица. Голоса женщин вблизи показались ей еще более возбужденными. Она посмотрела вниз, и краешки ее губ презрительно дрогнули. Но в ту же секунду ее лицо осветилось самой приветливой улыбкой.
- Я, девушки, у вас кавалера на минутку отберу, - беззаботно и ласково проронила она.
Илья удивился, но все же покинул аудиторию. Нина Ивановна увлекла его на тенистую лавочку и принялась расспрашивать о житье-бытье: один ли живет, хороша ли квартира, не собирается ли дом покупать. Особенно она интересовалась работой. Сколько еще работать на этом месте, все ли хорошо с начальством; едва не спросила, сколько Илья получает. Но все вопросы у нее выходили заботливо, естественно и совсем не обременительно, так что Илья, вначале насторожившийся, сразу уверился, что он и его бытовое устройство представляют огромный интерес. Впрочем, с ним так случалось всегда.
Нина Ивановна рассказала о себе. Оказывается, она тоже рабочий человек.
- С ребеночком сижу, - проговорила она с нежностью и посмотрела на Илью: - Дома совсем не бываю. Всю неделю ночую там. Моя красавица управляется одна...
Тот смотрел без выражения, но через секунду в его глазах сверкнуло понимание. Он задержался на лице Нины Ивановны и тут же почувствовал, что и она его понимает. Он опустил глаза.
Впрочем, Нина Ивановна уже говорила что-то, и в ее голосе не было места этому ничтожному случаю. Она приветливо рассказывала, что любит Светочка, ее малышка, которой так трудно угодить!
- Красивой дочке нужна особенная жизнь, - сказала она и получила согласие Ильи, потянувшегося к ней вопрошающим взглядом. Их взгляды зацепились. Нина Ивановна стала как будто посмелее и, оглянувшись вокруг, тихо и увлекаясь, шепнула:
- У нас что случилось, не поверите!
Они непроизвольно приблизились друг к другу.
- Светочка Максима прогнала! - соврала она.
- Серьезно?! - вспыхнул Илья, машинально посмотрев в сторону приятеля.
- Прогнала, прогнала и возвращаться не велела! Но он слушался ее только два дня. А теперь опять тут как тут, вот и сегодня пришел! ах, ах, и ходит, и ходит, что ты будешь делать... - горюя прошептала Нина Ивановна и повесила голову.
- А она что?! - сдерживая задрожавший голос, спросил он.
- Ну что она может сделать! - Нина Ивановна всплеснула ручками. Никакой у нее защиты, ведь не прогнать его!
- Это не дело... - мрачно заметил тот.
Нина Ивановна сокрушенно кивнула головой.
- И ходит, и ходит... - как будто про себя проговорила она, все больше огорчаясь. - Посудите сами, ну разве он ей пара?
Илья ничего не ответил, но побледнел. Нина Ивановна заметила это и покорно сказала:
- А что я тут... Не надо бы мне вмешиваться... - Она услышала его дыхание. Они еще немного помолчали, когда она осторожно продолжила: - Вы, Илюша, дружите с Максимом, я слышала?..
- Э-э-э... - уклончиво отозвался тот, - мы скорее приятели...
- Я это имела в виду! - с готовностью подхватила она. - Я вот что думаю. Вы такой человек солидный. Хорошо бы с Максимом поговорить...
