Виктор Ерофеев - Энциклопедия русской души

-- Получается неувязка: добрые люди помогли вам бежать от злых детей и злых воспитателей.

Мелкая совесть удивилась, как будто в первый раз об этом подумала, беседы не опубликовала.

Русские переоценивают не только самих себя, но и своих детей. В каждом отделении милиции расскажут об их подвигах. В русском детском мире полагается быть жестоким. Мне рассказывали уличные проститутки, что самое страшное -- оказаться во власти подростков. Знакомый бандит, свидетель рассказа, кивнул:

-- Так везде. И в зоне. И тут, в Москве. Пацаны звереют. Бьют до смерти.

Драку заказывали? Ничего не изменилось со времен моей школы, где на перемене можно было влегкую получить по морде -- просто так

таланты и поклонники

Мне рассказывал французский посол, из русофилов, что у нас -- он много ездил -- в каждой церкви так замечательно поют. Голоса -- посол восторженно взмахнул рукой -- поднимаются к куполу, омывая лики святых угодников, навстречу Спасу. На свету, особенно в солнечный день, виден их непорочный музыкальный состав, и они растворяются в поднебесье. Такой талантливый народ. Я с ним согласился.

несознанка

Некоторые считают, что русские уходят в несознанку с тем, чтобы выкрутиться. Все равно, как рыба уходит на дно. Но,

по-моему, русские уходят в несознанку, потому что это нормальное состояние их сознания.

счастье

Как хорошо ничего не чистить, не отмывать. Пусть все окажется неотмытым.

непонятно что

Разве герои сказки -- нация? Они -- из сказки. Взгляните на себя. Мы -сказка.

польза

Любимым напитком Серого был чефир. Кому кактус, а кому чефир. Делал ли Серый детишкам свистульки из глины? Из орехового прута? Или самокаты? Посадил ли он клен? Или только курил, наклонившись низко к столу?

Если в тех автобусных измерениях жизни, где живет опустившийся усталый народ, где обитает Клавдия Федоровна и все остальные несчастные люди, где у Ирины Борисовны взламывают дверь, чтобы забрать сломанный телевизор, заводится Серый, то, возможно, все решается очень просто. Какая польза от убийства Серого? Во-первых, он не будет мешать прогрессу. Во-вторых, разрушится сказочное измерение России. В-третьих, она перестанет быть мутной.

человек-исповедь

-- Grattez le Russe, et vous verrez un Tartare (Поскребите русского, и вы найдете татарина), -- говорят французы.

Они по-своему правы, но, как всегда, не заглядывают глубже феноменологии.

-- Поскребите русского, и вы найдете исповедь, -- dirais-je.

Русский -- человек-исповедь. Совсем не надо для этого обстановки движущегося предмета: поезда или самолета. Как перезрелый гранат, русский взрывается и истекает исповедью в самый неподходящий момент. Или как гнилой гранат. Скорее, как гнилой. А может быть, все-таки как перезрелый.

отношение иностранцев к россии

Серый считал иностранцев обмылками и никогда не интересовался их мнением о России. Он ценил неподдельное чавканье русской жизни.

-- Зачавкала! -- одобрительно жмурился Серый, прислушиваясь к событиям жизни.

Он любил мутность русского человека.

-- Ты погляди, -- говорил он мне, -- как безобразно мутен русский человек. Он озадачивает жизнь. Она не знает, чего он хочет. Он срывает с петель ход жизни и ставит жизнь раком.

-- У него паралич воли, -- говорил я.

-- Хуйня все это, -- незлобно отзывался Серый. -- Ты лучше прислушайся к этому вечному хрипу русского мужика, как он сипит и говнится.

Я уходил на цыпочках прислушиваться и возвращался в полном умилении.

-- Ну что, меняешь взгляд на Россию? -- подмигивал Серый. -- Про Россию никто не подобрал верных слов. Одни бьют себя в грудь и клянутся в любви и верности. Не верь

их клятвам. Другие, подражатели немцев, которые надели немецкое платье и думают про себя многое -- они, конечно, ублюдки, но хотя бы ясны. А эти -они вроде бы делают вид, что любят, а сами подмахивают с пользой для себя. Может, до них что-то доходит, но они глухие. Россия -- это хрюканье. Если не хрюкаешь, тебе тут нечего делать. Иди в интеллигенцию и придумывай теории.

-- Не хочу! -- невольно вырвалось у меня.

-- Россия по-умному не гордится умом. Она его топит, как котенка, но не потому, что любит утопленников, а потому что ум мешает жизни.

-- Ах, Серый, -- заплакал я.

-- На России мир держится, -- сказал Серый, залезая под одеяло.

плакун-трава

-- Серый, сыграем в жмурки? Ты -- гений этого гнилого места. Не Пушкин, не Достоевский, а -- ты. Ты -- гений. Ты -- шаман. Нечленораздельный человек. Ты держишь в руках братву, ты крутишь русскую политику, вершишь судьбы армии.

-- Солдаты -- необученные, -- сказал Серый. -- Мрут, как мухи.

-- Ты -- Спартак и ЦСКА, ты спускаешь мочу в попсу, ты болельщик отечественных команд, ты -- вой стадиона, судорога трибун, ты насосался крови, ты грандиозный клоп, ты -- друг Христа, большевик, автор русских сказок, три богатыря в одном лице, трое братьев, от старшего до дурака, серый волк и Иван-царевич, владелец всех джипов, молодой месяц над снежным полем, ты -- все русские тараканы в ванных и на кухнях, ты -- кровавое воскресенье, седьмое

ноября, великий почин, день победы, ты -- герой Советского Союза, ты -пивная, ты -- мое раздвоение, пребывание между двух невест, моя неустроенность, моя бестолковость -- вот почему смывается русское знание, не идет вперед цивилизация, ты держишь Россию за пизду. -- Я -- плакун-трава, -- застеснялся Серый.

Пятизвездочный морг

удавка

Стук в окно.

-- Кто там?

-- Это мы! Силовики! Я зажег свет.

-- Вы еще живой? -- недовольно спросил Пал Палыч.

-- Живой, -- недовольно ответил я.

-- А чего пропали?

-- Заболели? -- просунулся Саша.

-- Скорее, выздоровел.

-- Встречаетесь с ним регулярно? -- прищурился Пал Палыч.

-- Бывает.

-- Ваше впечатление? -- спросил Саша. -- Противный?

-- Нормальный, -- ответил я.

-- Будет с нами сотрудничать? -- спросил Пал Палыч.

-- Куда он денется! -- рассмеялся Саша.

-- А вы не смейтесь, референт, -- нахмурился я. -- Дайте мне еще время на размышление.

-- Ты не тяни, -- захрипел Пал Палыч. -- Страна дурит.

-- Удавку сзади и конец Серому, -- шепнул доверительно референт. -Поздравьте Пал Палыча, ему новую бляху дали.

-- Да ладно тебе, -- притворно смутился Пал Палыч.

-- Дуги золотые, обруч, листки сельдерея, -- ликовал Саша.

-- Двух дельфинов, сходящихся хвостами, забыл, -- не выдержав, просиял Пал Палыч. -- Помните, как я вас учил? Половину преступлений провоцируют сами потерпевшие, -- быстро заговорил он. -- Надо ходить в ватниках, в вязанных шапочках, дамам -- тоже в ватниках, на низких каблуках, в темные переулки не заходить.

Силовики исчезли.

за секунду до кончины

Серый зажег свечи, врубил Вивальди.

-- Луноход, полный ход! -- осклабился Серый, запуская на ковер тело невесты с зубами. На теле невесты две кнопки страсти и один пятачок безумия. На теле невесты Серый воссоздал большой стиль советской галантереи образца года: васильковый пояс от чулков с резинками, болтающимися на больших белых пуговицах. У пуговиц удивленное выражение лица. Сам Серый нарядился в голубые кальсоны с тесемочками. Невеста поползла по ковру на локтях и коленях. Он -- давай фотографировать.

-- Одуван ты мой эротический, -- подобрел Серый, когда невеста уперлась в угол. -- На подоконник! Она вскарабкалась.

-- Покажи письку!

-- На! -- сладострастно застеснялась она, сунув лицо в волосы.

-- В лифт!

Она помчалась на лестницу, тряся резинками.

-- В ванну!

Невеста поплыла в ржавой, чмокающей посудине.

-- А сними меня, как я писаю!

-- Ну, давай, -- нехотя сказал Серый, не поощряющий женской инициативы.

Невеста выпустила желтую струю в ванну.

-- Какие вы, все-таки, женщины -- гадость, -- сказал Серый, переводя кадр. -- Когда ссыте, у вас моча по волосам течет.

-- А сними меня, как я какаю! -- не унималась невеста.

-- Ты попу как вытираешь: снизу вверх или сверху вниз?

-- Понятия не имею, -- пожала плечами невеста.

-- Всем спасибо! -- закончил съемку Серый. Когда Серый проявил фотографии, он выглядел огорченным.

-- Одуван ты мой нефотогеничный, -- задумчиво сказал он.

Невеста вырвала у него из рук фотографии и побежала показывать мне:

-- А это я, за секунду до кончины! -- с гордостью заявила она. -Скажи: классно!

половина россии -- негры

Лена -- русская негритянка. Теперь она ведет ночную программу о сексе, но было время, когда она в нем совсем не разбиралась, путала мужскую мастурбацию с сонным почесыванием в паху. Мы познакомились в Нью-Йорке. Мне нужно было увидеть Гарлем, и она помогла найти нужных людей. Мы ехали в такси, и белый лысый таксист спросил:

-- На каком языке вы разговариваете?

-- По-русски, -- ответил я.

-- Вы русский?

-- Да.

-- А почему она говорит по-русски?

-- Она тоже русская.

-- Как?

Я подмигнул Лене.

-- Половина русских -- негры, -- сказал я.

-- Как?

-- Так, -- спокойно ответил я. Шофер резко затормозил и выругался.