Сердце на холсте - Арина Малых
Ася сделала шаг в полной уверенности, что сейчас наткнется на разрисованную стену. Но никакой стены не было. Можно было идти в любую сторону безо всяких препятствий.
– Круто. – Художница сложила принадлежности в этюдник и отправилась к реке.
Она шла по мягкой изумрудной траве. Ветерок играл ее растрепанными прядями, выбившимися из косы цвета сухой соломы. Рядом с рекой шумел высокими зелеными кронами лес.
Ася дошла до речки, села на берегу и устремила взгляд в бурлящие потоки воды.
– Надо живности добавить.
Раскрыв этюдник, она принялась рисовать. Водила кистью в воздухе, и в местах, где оказывался кончик с краской, моментально возникала твердая прозрачная поверхность. На ней писать картинку было не только удобно, но и невероятно легко. На ветку высокого дуба Ася посадила беспокойного дятла в красной шапочке. Из дупла выглянула пятнистая серо-белая сова. В небе распахнул крылья орел. В поле зашуршали мыши, замелькали маленькие ящерки. Из леса выбежал серо-коричневый заяц, вышла олениха с пятнистым детенышем, торопливо просеменили друг за другом ежики.
Воздух наполнился щебетанием птиц. В реке заплескалась рыба. Над полем запорхали бабочки. Все зашевелилось и ожило.
– А где я буду жить? Я бы предпочла стеклянный шар на дне озера или готический замок на горе, но для начала сойдет и домик на берегу реки.
Ася взяла карандаш и стала рисовать будущий дом за поляной, ближе к лесу. Одноэтажное строение с большими окнами, крылечком и ступеньками. На покатой крыше – высокая печная труба. Вокруг – живая изгородь. Колодец с витиеватой ручкой и ведром на цепи. Дорожка от дома к поляне и берегу реки. Клумбы с цветами у входа.
Закончив эскиз, художница взялась за краски. Набросок превратился в дом из белого камня с красно-коричневой черепичной крышей. Колодец стал темно-серым, дорожка – песчаной. В клумбах появились яркие желтые, оранжевые и синие цветы. Ася отправилась к дому, останавливаясь, чтобы прорисовать детали и непрокрашенные фрагменты.
Потратив много времени, но оставшись довольной своей работой, она поднялась по двум кованым ступенькам с деревянным настилом и вошла в дом. Перед ней было белое пространство.
– Конечно, – засмеялась она. – Тут рисовать и рисовать. Ну что ж! Это я люблю. Зато будет все, как мне нравится.
Ася разложила краски и взялась за кисточку. Комната: стол, стулья, лавочка, печка. Кухня: шторки, столешница, кастрюли, сковородки, столовые приборы, тарелки и прочая мелочь. Перегородка. Гостиная: диван, письменный стол рядом с окном, занавески, кресло. Вход в спальню. Кровать, шкаф, тумбочка, светильник-ночник, плотные жалюзи. Ванная комната…
– Фух. Вроде все.
Она вышла в просторную кухню-столовую и выглянула в окно. По-прежнему ярко светило солнце и по голубому небу плыли неторопливые облачка.
– Так. Нужен вечер.
Художница вышла из дома с палитрой синих и фиолетовых тонов. Через некоторое время мир погрузился в сумерки. К Асе подполз ежик, пофыркал и убежал в лес. Она почувствовала теплое дыхание и обернулась. Рядом стояла олениха с детенышем, который тыкался мокрым носом в ее ногу. Художница погладила свои произведения, внимательно осмотрела и сказала:
– Сейчас плохо видно. Приходите завтра, я вас проверю при солнечном свете и подправлю, если что-то не так.
В чаще ухнула сова. Олениха вздрогнула и убежала. Детеныш умчался вслед за ней. Ася вернулась в дом, прошла в гостиную и плюхнулась на мягкий диван.
– Надо еще часы нарисовать.
Она вытащила мобильный. Экран был совершенно пустой. Ася выключила телефон и сунула в карман.
– Ладно. Пусть сейчас будет… Десять часов вечера.
Художница вновь взялась за краски. На стене появился деревянный корпус часов с огромными цифрами, с вензелями и тремя стрелками разной длины.
– Идут. Замечательно. Теперь у меня тут будет свой часовой пояс, – усмехнулась она. – Жаль, что нет моего дневника. Хотя… Подождите… Я могу его нарисовать!
Когда появилась нарисованная тетрадь, похожая на ту, что осталась в тумбочке ее комнаты в академии, Ася открыла первую страницу. Белый чистый лист. Никаких записей.
«Теперь у меня новая жизнь, еще более новая, чем последние три месяца. Здравствуй, мой прекрасный эгомир!» Она отложила ручку и вздохнула. Непрошеным вихрем налетели воспоминания последних двух месяцев. В памяти возникли грустные события. Отчуждение Мирона. Как он стал меньше проявлять к ней внимания и общаться. Перестал заходить в гости. Односложно отвечал на сообщения. Избегал на занятиях. На лекциях начал садиться рядом с парнями-одногруппниками и разговаривал с ними в перерывах. Все чаще ходил в кафе один.
«Мне казалось, что неправильно ревновать своего парня по такому поводу. Я думала, что ему просто нужно мужское общение. Была уверена, что он занят и не стоит ему мешать. Предполагала, что он просто любит быть в одиночестве… Да-а-а, как глупо. Это из-за меня он стал редко ездить в академию. Чтобы меньше пересекаться! А я, дурочка, ждала. Радовалась, когда его видела. Просила съездить со мной порисовать, а он находил разные причины, чтобы мне отказать. И если ездил, то с неохотой, из вежливости. А я ничего не замечала. Какая же я глупая!» Ася смахнула слезинку. «Не хотела думать о плохом, находила ему оправдания и ловила каждый взгляд его зеленых глаз…» Она всхлипнула. «Я считала, что мы вместе, что мы – пара…» Она встала и прошлась по комнате. Остановилась и потрясла кулаком воображаемому Мирону. «А на самом деле ему было просто удобно!»
– Почему я не задавала вопросов? – отчаянно воскликнула она. – Почему я делала вид, что ничего не замечаю? Зачем?!
Она вытерла побежавшие от обиды слезы. Села за стол, взяла ручку. Отшвырнула ее в сторону и закричала:
– Ненавижу!
Захлопнула дневник и отправилась в ванную. Умыла лицо и пригладила волосы.
– Глаза, наверное, красные. Больше не буду плакать. Все. Это в прошлом! Осталось там, в реальности. Больше не буду об этом думать. У меня прекрасный новый мир. В котором, кстати, еще куча дел!
Ася вытерла лицо белым пушистым полотенцем и прошла на кухню.
– Так. Что у меня сегодня будет на ужин?
Она потерла ладони и вернулась в гостиную за красками.
– Какая я балда. Так долго рисовала все эти кастрюльки и сковородки. Совсем не подумала, что могу сразу нарисовать готовую еду! Вот, например, чизбургер.
Художница быстро изобразила бургер и стакан с апельсиновым соком. Подхватив нарисованную еду и напиток, отправилась за стол. Уселась на стул, пририсовав ему мягкую спинку, и откусила бургер. Пожевала. Сделала глоток сока.
– Странно. Никакого вкуса.
Она откусила еще кусок и запила соком.
– Вообще ничего. Никаких вкусовых ощущений. Странно. Может, я что-то не так нарисовала?
Ася вновь взялась за краски.
