Театр абсурда - Сергей Семенович Монастырский
— Ты что делаешь?
Анна, конечно, уже не была наивной девочкой. И первый парень у нее был, и второй и страсти как у каждой в ее возрасте кипели, были и бурные ночи, и девичьи слезы, но после первого аборта, который пришлось сделать после горячей любви, как отрезало!
— Ань! — сказал на следующий день Антон, — что-то у нас плохо получается. Давай дома порепетируем!
Она сделала вид, что поверила. Ждала этого вечера со страхом, но сопротивляться себе не могла!
Домами, конечно, были стены общежития, поэтому комнату деликатно на этот вечер освободила подруга.
Прошлых ошибок Анна, конечно, не повторила, и когда Антон, сев вместо стула на кровать и случайно сдвинув подушку, увидел пачку презервативов, она, не стесняясь, сказала:
— Я еще ничего не решила, но по-другому не будет!
По-другому не было и потом, когда поженились, потому что оба со страхом представляли себе, что будет, если появится ребенок.
Ребенка очень хотели. Но на этом для Ани наступил бы конец карьеры.
Как быть дальше, оба не знали. А возраст поджимал.
— … Хорошо, — сказала Анна. — Я пойду?
Олег промолчал. Вроде как оставил выбор за ней.
Конечно, по возвращению Анны в гримерную, Антон спросил, о чем была речь.
Просил на тебя повлиять, чтобы ты вошел в роль, — просто ответила Анна.
— И все? — Антон подозрительно посмотрел на нее.
— И все!
… Вызывал главный Анну к себе теперь почти ежедневно.
Приходилось идти.
— Олег, наконец, решилась Анна, — это становится уже неудобно. В театре поползли слухи!
— О чем? — вроде бы удивился Олег. — Разве у нас что-нибудь было?
И положил ей руку на колено.
Анна поняла, это был знак. Ей требовалось ответить.
— Нет, — сказала она. И убрала его руку с колена. — Надеюсь, и не будет.
— Жаль, — сказал Олег. — Ты все-таки подумай, — и через паузу добавил, — про Антона.
Фраза была двусмысленной. То ли подумать про Антона по поводу роли, то ли о том, чего главному жаль!
Выскочив, наконец, из его кабинета, Анна, столкнулась с проходящими мимо режиссерских дверей двумя актрисами. Те, взглянув на нее, не двусмысленно поджали губы и устремили глаза куда-то в потолок, явно давая понять, что встреча была неожиданной.
… В театрах, как водится, все дружат против всех! И сплетни о странном внимании главного режиссера к Анне, естественно, разлетелись по всем укромным уголкам этого творческого заведения.
… — Вот что! — как-то вечером Антон ударил кулаком по столу. — В театре это, конечно, не в первый и не в последний раз! Но я не думал, что это произойдет именно с моей женой! Твое, конечно, право, кому продавать свою драгоценность, ну давай уж тогда определяться! Ходить рогатым посмешищем я не намерен.
— Ты не рогатый! — Анне не хотелось играть этот спектакль.
— Нет?!
— Нет!
И Антон, уходя, хлопнул дверью.
После спектакля, в котором Анна в этот вечер не участвовала, домой он не пришел.
Через час Анна не выдержала:
— Ты где? — спросила она в телефонную трубку.
— У главного режиссёра на репетиции! — язвительно ответил Антон.
— А! Ты, оказывается, еще педераст! — взорвалась обидой Анна.
Это была их первая крупная размолвка за последние годы.
Неизвестно чем-бы закончился этот скандал и в личной их жизни, и в жизни театра, если бы на следующее утро главный не объявил генеральный прогон, спектакля.
Как всегда, на это событие был приглашен узкий круг так называемых друзей театра: чиновников Министерства культуры, журналистов, спонсоров из числа предпринимателей, просто действительно друзей, родственников.
В общем «узкий круг» заполнил половину зрительного зала. Настала финальная сцена роли Антона. Таким его еще никто и никогда не видел. Всю ярость своей натуры, всю боль, которую ему приходилось играть по сюжету, он вложил в этот и немудреный текст, и казалось, не спектакль проходил перед глазами зрителей, а сама жизнь! И в финальном аккорде, когда Антон размахнулся, чтобы ударить режиссера табуреткой, публика ахнула и многие от испуга закрыли глаза!
Аплодировали стоя!
… После прощания с гостями, поздравлений, Олег как обычно собрал труппу для разбора спектакля. …. У нас появилась еще одна «прима», если можно так сказать о мужчине! — Объявил он. — Антон, ну иди сюда!
И обнял растерянного Антона.
— А теперь, — объявил Олег. — Я открою один секрет, чтобы положить конец вашим сплетням, которые я знаю, идут в театре. И объяснить одну известную актерскую истину: играть ребята нужно самого себя, а не выучивать текст!
И дальше он объяснил то, что повергло всех в шок!
— Я нарочно спровоцировал ситуацию, о которой идет речь в пьесе. Сделал вид, что между мной и актрисой, мужа которой играет Антон (мужем, которым он на самом деле является), начинается тот роман, о котором идет речь в пьесе.
И вот результат!
Еще раз говорю: — поставьте себя на место героев: влюбляйтесь, убивайте, да все что угодно! А между мной и Анной ничего не было.
В большом, гулком режиссерском кабинете повисло молчание.
— Вот это номер! — раздался чей-то приглушенный голос.
Олег услышал.
— Режиссер, ребята, — спокойно и почти равнодушно сказал Олег, — имеет право делать все, чтобы добиться своей цели. На то он и режиссер, — и помолчав, добавил:
— А вы актеры.
И закончил:
— На сегодня все!
На другой день неожиданно было объявлено, что премьера откладывается на два месяца.
Взволнованные актеры послали гонца к директору театра.
— Не чего страшного, — объяснил тот, — Олег Валерьевич хочет что-то изменить в сюжете пьесы и согласовать это с автором. Все остаются при своих ролях!
***
Прошел месяц. Олег словно не замечал Анны, вел себя с ней ровно, как и с остальными актрисами. Конечно, после того знаменательного разбора у Анны с Антоном было бурное выяснение отношений, но Анне действительно не в чем было признаваться, и Антон успокоился, он понял, что такую искренность не сможет сыграть даже великая актриса.
На очередном собрании группы директор объявил, что премьера, «Обыкновенной истории» откладывается еще на два месяца, зато принято решение поставить знаменитый спектакль «Утиная охота» Великанова.
После утренней репетиции Олег вызывал Анну к себе.
Это было первое появление ее в этом кабинете после случившегося. Она внутренне напрягалась, подходя к двери. На всякий случай оглянулась, нет ли никого проходящего по коридору.
— Садись, — пригласил главный, и интуитивно угадав ее состояние, добавил:
— Успокойся. Та пьеса сыграна.
— Я решил тебя поставить на главную героиню, — начал он. Надеюсь, пьесу знаешь?
Анна кивнула.
— У меня свое виденье главной героини, — продолжил он. — Ближе
