Судьбы женщин. Рассказы - Мила Орловская

той же женщины, и поняла, что они все еще общались, и то, что она основательная дура, по глупости упустившая возможное счастье с Леонидом. Ольга подала на развод. Через несколько недель, не сговариваясь, они с Леней опять встретились в том же парке, катаясь на роликах, куда Ольгу вытащила подруга. Долго разговаривали, молчали, смотрели в глаза, Оля не могла себя простить за слабость и глупость, Леня — за то, что не удержал, но чувства были сильнее и они разрешили себе еще одну попытку. Их счастью даже не помешал тот факт, что Ольга узнала, что опять ждет ребенка от бывшего мужа, но об аборте никто не думал. Оля решила рожать, Леня принял ее выбор и дочку, которая родилась здоровенькой и красивой, теперь зовет его папой и души в нем не чает. А Кирилл не поверил, что это его дочь, поэтому общается только с сыном.

Кто-то осудит Ольгу за чрезмерную влюбчивость, кто-то не поймет Леонида, который воспитывает теперь двух чужих детей, как своих. Старшая дочь Ольги осталась жить с дедом, там ей удобнее и спокойней. Ведь в няньки к мелким она не записывалась. Родители Леонида не знают о его отношениях с многодетной матерью, но это и к лучшему. Они не поймут и не примут его решение, он это прекрасно осознает, поэтому не спешит их знакомить. А Ольге тоже хорошо, зачем ей свекровь, которая НЕ бабушка ее детям. Она понимает даже, что это счастье может быть лишь временно, пусть так, зато у нее есть ее дети, чудесные, умные и здоровые, и она — их мать, теперь уже осознанно и навсегда.

У каждого своя правда

Вероника

Мать и дочь неспешно шли по улице, по привычке держась за руки. Обе молчали, каждая думала о своем. Они возвращались в дом, где больше нет и не будет человека, который, как оказалось, испортил жизнь матери. Валентина Николаевна, женщина 63 лет, сегодня развелась с мужем, а ее дочь, Вероника, осуждала мать за этот порыв и объявила ей бойкот. Они возвращались из ЗАГСа, в сумочке Валентины Николаевны лежало заветное свидетельство о расторжении брака, и несмотря на свой протест, Вероника не могла оставить мать одну. Она и так приехала на три дня навестить родителей, а стала свидетелем развода. Сначала Вероника решила проводить мать, а потом пойти к отцу и задать ему несколько неудобных вопросов. Когда зашли в квартиру, Валентина Николаевна сняла обувь, и легко кружась по комнате протанцевала до дивана и упала на него, смеясь в голос. Вероника, глядя на все это безудержное веселье, не смогла больше молчать:

— Мам, кажется еще недавно у тебя болели все суставы и сердце колотилось от лишних движений. А сейчас ты танцуешь, ты что, симулировала все время?

— Верона, не старайся испортить мне этот день, у тебя не получится. Еще вчера я была старой замужней заплесневелой бабкой, а сегодня я — свободная, немолодая, но счастливая женщина. Чуешь разницу?

— Я чую, что ты с катушек слетела. Ты почти сорок лет прожила с отцом, меня родили и воспитали, что-то я не помню черных дней вашей совместной жизни. Ну были ссоры, у кого их нет, но ты же сама всегда первая оправдывала все его истерики и крики, мол, не обижайся на отца, он просто устал, или у него был плохой день. Хотя в те моменты, когда он позволял себе орать на нас, я ненавидела его и хотела, чтобы мы от него ушли. Но нет, ты терпела, меня уговаривала потерпеть, чтобы что? Бросить его теперь, старого и немощного?

— Ой, ну ты прям перегибаешь, немощный? Твой отец? Он еще всех своих дружков переживет, с кем по рыбалкам да охотам катался почти каждые выходные. А мы с тобой всегда вдвоем развлекались. Вроде и есть муж и отец номинально, не стыдно людям в глаза смотреть, а по факту не было его никогда рядом. Нет, он конечно, хозяин, все в дом, и руки с нужного места, но чтобы он их использовал в доме, надо было долго уговаривать. Мне, кстати, это быстро надоело, и я стала вызывать мастеров, готовых помочь в бытовых вопросах за деньги. Отец твой не был против, ему было даже удобно.

— Неужели все было так плохо? Я всегда считала, что живу в полной счастливой семье, с любящими родителями. Это все фикция была?!

— Нет, конечно, дочь. Так и было, вернее, так казалось всем. Главное, что ты была уверена в своем счастливом детстве, для этого я и играла свою роль заботливой жены и матери. Ты не думай, сначала я любила отца, очень, до умопомрачения прям. Он был отчаянный, красивый, сильный, либо любовь сделала его таким в моих глазах. Ты родилась в любви, папа тебя нянчил даже по ночам иногда, когда я уже выла от усталости. Но знаешь, первый звоночек случился, когда тебе было лет восемь, и ты разбила коленку, упав с велосипеда. Было столько крови, тебе в травме три шва наложили, между прочим…

— Да-да, я помню это. И шрамы даже до сих пор чуть видны…

— Ну вот, а когда я прибежала к твоему отцу в сарай и просила отвезти нас в больницу, он сказал, что уже опаздывает к Витьке Тихонову, мол, тот ждать не будет и уедет на охоту без него. И убежал. А я стою среди двора, реву, благо сосед, дядя Петя, завел свой драндулет и домчал нас с тобой до больницы. Вот тогда я начала сомневаться, что могу опереться на своего мужа. Но проглотила это, а что делать было, не разводиться же с "хорошим" мужиком. Что люди скажут — все думала, дура.

— Мам, я всегда от тебя слышала только добрые слова в его адрес, как же так, я была слепой, глухой и глупой дочерью?

— Не надо так о себе. Что ты могла понимать в детстве и юности, ведь ты так рано от нас уехала, считай сразу после школы поступила в институт в Новосибирске, да там и прижилась. Замуж вышла, ребятишки твои чудесные появились, зачем же тебе о наших проблемах говорить было. Прожили худо-бедно как-то еще двадцать лет по соседству. Общались нормально, только когда ты с семьей приезжала, ну притворялись немного, прости нас, дочь. Стыдно было мне.

— А почему теперь-то развелась, ведь не молодеете оба?

— Узнала я кое-что такое, от чего волосы дыбом встали. А когда узнала, сразу в памяти всплыли еще тревожные звоночки, которые