Верность - И. Лири
Обе посмотрели в сторону небольшой беседки, куда подвыпившие мужчины вынесли бильярдный стол. Там царили настоящее игровое оживление и мужская страсть. Все дружно и громко то насмешливо гоготали, то удовлетворенно ухали, рубя воздух кулачищами, то разочарованно охали, широко разводя руками. И все это шумно, по-мужски широко и искренне.
Особенно выделялся уже седовласый, но еще сохранивший свои кудри здоровяк. Он гоготал и смеялся громче всех. И постоянно подшучивал над друзьями, то высмеивая одного и поддерживая другого, то тут же менял свое мнение и отношение на радикально противоположное. Вероника не разбиралась в бильярде, но, по ее мнению, даже для среднего игрока-любителя он слишком быстро передавал кий. И к нему не подходил ни один ребенок. Как и к немолодой женщине в обтягивающем ярко-розовом брючном костюме и с идеально уложенной прической, которая без устали трещала с оставшимися за столом женщинами. Но не этот факт позволил Веронике безошибочно определить их как пару, а то, что, хотя эта женщина ни на минуту не выпускала из вида своего мужа, выглядело это иначе. Со своего места она умудрялась быть в курсе всех событий за бильярдным столом. И столиком для напитков рядом с ним.
«Витя! Не налегай ты так на коктейль! Пропусти очередь в пользу молодых! — кричала она из комнаты в открытую на террасу дверь. — Прихватит опять желудок — не буду за тобой ухаживать!» «Витя! Не торчи на солнце — зайди под навес!» — настойчиво рекомендовала она здоровяку, задравшему футболку на грудь и довольно подставившему пузо под лучи солнца. «Витя! Сейчас вам закуски принесут, там твои любимые — с солонинкой. Они под зелеными шпажками!» — информировала она мужа, когда поднос с закусками только вынесли с кухни.
Вероника уже встречала такой род заботливых жен. И не раз. Но эта женщина ни удивления, ни возмущения, в виду их давно не юного возраста, у нее не вызывала. А вот реакция «Витеньки» ее и веселила, и умиляла. Он ни разу не откликнулся на указания жены. Не огрызнулся, не гаркнул, не поддакнул. Он вообще никак не давал понять, что слышит ее. Но всем было очевидно, и жене тоже, что он держит ее в поле своего внимания. Была между ними какая-то невидимая, но осязаемая чутьем, связь. Добрая. Крепкая.
Вероника наблюдала, как Влад, уставший и захмелевший, заметив, что за ними наблюдают из угла комнаты, передал кий здоровяку и направился к ним.
— Как отдыхается?
Вероника не первый раз за вечер заметила, что, разговаривая рядом с женой, Влад не смотрит на нее.
— Спасибо — нормально. Вот, наблюдаю тут за влюбленными парочками, — заговорщицки шепнула Вероника ему на ухо, чтобы люди за столом не услышали ее.
— Ну да, лето — время влюбленных, — неопределенно пробубнил тот в ответ, скользнув взглядом по Рыжей, которая продолжала почивать на плече Павлуши.
Из комнаты донеслось очередное ценное указание кудрявому здоровяку не пить ледяной пунш и Вероника не смогла скрыть улыбку.
— Интересная пара. Я их раньше у вас не видела. Новые друзья?
В разговор решила вступить Рита, до этого непривычно молчаливая в присутствии мужа.
— Нет, не новые. Наоборот — очень старые. Сколько ты их уже знаешь? — обратилась она к мужу, чуть ли не в первый раз за вечер.
Вероника заметила, что плечи Влада чуть дрогнули.
— Всю жизнь, по-моему. Витька достался мне от отца. Они вдвоем поднимали дело, которое потом досталось мне. Тогда он был парнем, я — пацаном. Так и познакомились — на первой их стройке.
Влад замолчал, и повисла пауза.
— Интересная у него жена… — сказала Вероника, чтобы заполнить напряженное молчание.
— О, да! Лизе можно памятник ставить. С надписью «Самая терпеливая и интересная», — чуть громче, чем требовалось, ответила Рита, и Вероника заметила краем глаза, как Рыжая метнула в их сторону пристальный взгляд.
— Да уж, — с неожиданным энтузиазмом поддержал Влад жену. — Чего только они не пережили вместе… Чего стоили первые шаги в бизнесе… Долги, кредиты…
Влад замолчал, погрузившись в воспоминания.
— А чего стоило им пережить проблемы с бесконечными попытками завести детей? — шепотом подхватила Рита. — Они потратили все заработанные деньги в надежде стать родителями, да еще и в долги влезли, но… А ведь Лиза могла родить…
— А потом он запил. Помнишь? Сколько раз Лиза вызывала нас по ночам, отвести его в больницу? Помнишь? — Влад бросил быстрый взгляд на жену, надеясь на продолжение разговора. Но она как-то вся сжалась и уже смотрела куда-то вдаль — в прошлое.
— А мне до сих пор кажется, он хотел так прогнать ее от себя. Мол, уходи, найди нормального мужика и роди себе ребенка… — тихо ответила она через какое-то время. — А это ее увлечение продажами?! Помнишь? — вдруг заулыбалась Рита.
— О, да! Чтобы рассчитаться с долгами и вернуть жену домой из этого долбанного ее офиса, ему и пришлось бросить пить! — быстро подхватил Влад и тоже улыбнулся.
Вероника чувствовала, как черная тень отступает от пары близких ей людей, когда они говорят об этой другой, немолодой паре.
— Да уж. Легче придумать, чего у них не было, чем то, через что им пришлось вместе пройти, — заключил Влад, осторожно пододвигаясь к Рите и нерешительно приобнимая ее за плечи.
Что на это могла сказать Вероника, которая впервые видела этих много видевших на своем веку Витю и Лизу? Она молча смотрела на веселого здоровяка с седыми кудрями, который, ничего не подозревая, размахивал руками и громко что-то рассказывал. И Рита с Владом тоже замолчали. Между ними тремя на долгие пару-тройку минут повисла тишина, наполненная для каждого своим смыслом.
— Измен, — вдруг тихо произнесла Рита, словно разговаривая сама с собой.
— Что? — не расслышав, переспросил Влад.
— У них не было измен, — повторила Рита, и у Вики заныли зубы от того, как она это сказала.
Влад поджал губы и, чуть помедлив, попытался притянуть Риту поближе к себе. Вероника приготовилась к тому, что она сейчас сбросит его руку и вся сжалась внутри. Но она не оттолкнула его. Во всяком случае сейчас, при ней.
— Да, ты права, — тихо подтвердил Влад и как-то неуклюже поцеловал жену в макушку. — Я знаю их очень давно — с самого начала их общей жизни, и у меня нет никаких оснований сомневаться в этом.
Вероника смутилась и, виновато улыбнувшись, нашла повод вернуться за стол, оставив их одних.
За
