Запах ландыша - Север Феликсович Гансовский
— Щеглов.
— Имя?
— Андрей Сергеевич.
— Год рождения?
И строгая официальность судебной процедуры, тишина, сразу наступившая в зале, дали ему понять, что это не игра, а настоящий суд. А когда показания стал давать Фомичев, еще перебинтованный и похожий на человека-невидимку из романа Уэллса, Аадрей растерялся, ссутулился, опустил голову и только иногда, отыскивая взглядом Валентину, просил ее жалости, просил подтверждения, что она-то все-таки его любит.
А Валя сидела в жестком и неудобном кресле и через силу улыбалась глупо н вымученно, чтобы хоть как-нибудь подбодрить его. Она улыбалась и тогда, когда читали приговор; "…хулиганские действия, выразившиеся в избиении… к одному году лишения свободы…"
Потом он отбыл свой срок, и Валя встретила его на перроне Павелецкого вокзала. Дома, на старой квартире, отец и мать уверяли ее, что Андрей вернется с блатными словечками на языке, испорченный соседством с ворами и бандитами. Она шла на вокзал настороженная, испытывая и гнетущий страх в радость, убеждала себя, что если муж снова начнет пить, она разойдется с ним. Но в дверях вагона он усмехнулся так виновато, что сердце у нее заволокло жалостью и любовью. И все уже наладилось, как вдруг эта дикая ссора! Валя поднялась с дивана, нервно сжимая руки в повторяя:
— Нет, нет, теперь все кончено! Больше он мне не муж…
И она стала думать о том, что надо сейчас же, пока еще не остыла ее решимость, начинать дело о разводе.
В коридоре скрипнула, отворяясь входная дверь, послышались шаги соседки и ее мужа. Валентина с облегчением подумала, что соседей прежде не было дома в что они не слышали, как она ссорилась с Андреем. Но потом она отмахнулась от этой мысли: все равно!
Она прошлась по темной, освещенной только лунным светом комнате и у двери остановилась, пораженная новым, неожиданным чувством.
Сердце у нее вдруг наполнилось резким, почти непереносимым ощущением счастья, таким, какое она испытывала всего два раза в жизни: однажды, когда отец взял ее еще совсем девочкой на представление «Щелкунчик» в Большом театре и она, сидя в глубоком, обшитом красным бархатом кресле, увидела, как под звуки музыки подымается огромный занавес, и второй раз, когда она поняла, что Андрей любит ее.
Недоумевая, откуда пришло это чувство, она прижала руки к груди и недоверчиво оглянулась. Лунный свет лежал на паркете бледными серебристыми плитами; он как будто раздвинул стены и сделал все предметы прозрачными, невесомыми. Воздух едва светился в комнате и был пронизан каким-то слабым, но явственно ощутимым запахом.
Валя глубоко вздохнула, и ей вспомнилось, как четыре года назад Андрей объяснился ей в любви на выставке цветов в Парке культуры. Он обнял ее, и она замерла от радости, вдыхая запах ландышей, которые были высажены белым ковриком у фонтана.
— Запах ландыша… — сказала она, оглядывая комнату.
И сразу поняла, почему пришло к ней это неожиданное и такое неуместное сейчас ощущение счастья.
Она открыла дверь и вышла в коридор. Здесь запах был еще резче. Казалось, что ландышем пахли и ее пальто на вешалке, и пальто соседей на другой, и стоявшие в углу лыжи Андрея, которыми он не пользовался уже два года, и книжный шкафчик, где еще хранились ее школьные тетрадки и его справочники по строительному делу.
Валя зажгла свет в передней и на полу под вешалкой увидела маленький блестящий прямоугольничек. Она нагнулась, подняла его. Это был восьмирублевый флакончик духов «Ландыш». Стеклянная пробка треснула. Флакончик был наполовину пуст.
Держа его в ладони, она покачала головой. Тут он весь и был, ее Андрей: сначала купил ей духи в подарок, а потом вспылил и поссорился с ней.
Она вздохнула и поняла, что сейчас уже не может думать о муже так, как думала четверть часа назад. Ведь, в сущности, он действительно очень переменился с тех пор, как пришел из заключения. Бросил пить, и перестал встречаться со своими прежними «дружками».
Она вспомнила, как они впервые пришли в эту комнату, как сидели, обнявшись, на чемодане. Женщина-комендант сказала им тогда:
— Совет да любовь!
Да, тогда у них были совет да любовь. А теперь? Неужели все кончено?
Вале пришло в голову, что сегодняшняя ссора была всего только ссорой, не больше, что она все равно продолжает любить своего Андрея, грубоватого, не очень начитанного, немножко своевольного, но доброго парня.
"Мой… Все-таки он мой" — сказала она себе.
Часы начали бить двенадцать, и дребезжащий и в то же время мелодичный звук этот напомнил ей, что вот уже три часа, как Андрея нет дома.
Озабоченная теперь уже совсем другим, она порывисто встала, схватила с вешалки большой вязаный платок, прямо на халат надела пальто и кинулась на лестницу.
Добежав до площадки первого этажа, она застегнула пуговицы пальто и вышла на улицу.
Было темно, пустынно и холодно. Ночь смыла все дневное и вечернее очарование, которое придавали этому району люди. На улице не видно было ни души, только асфальт и каменные стены, освещенные редкими фонарями.
* * *
…Андрей сидел и пил у Кугалева, бывшего бригадира на той стройке, где он сам когда-то работал. Всего час назад Андрею казалось, что Кугалев встретит его, как родного, предложит ночевать или даже жить у него. Но получилось не так. Кугалев уже спал, несмотря на ранний час, и Андрею пришлось долго стучать к нему в обшитую рваной черной клеенкой дверь. Когда Кугалев наконец открыл и узнал Андрея, он спросил, отсидел ли тот свой срок, и только после этого впустил его в большую, тесно заставленную мебелью комнату. Андрей сказал, что поссорился с женой и не хочет ночевать дома. Кугалев выслушал его хмуро, потирая большой рукой морщинистое заспанное лицо, и ничего не ответил. Он смягчился только, когда Андрей предложил выпить и вытащил из кармана пятьдесят рублей. В том же доме жила старуха, у которой всегда можно было достать водку. Кугалев взял деньги, сунул босые ноги в растоптанные большие валенки и пошел к старухе.
Теперь они сидели за деревянным засаленным столом и пили, закусывая черным хлебом и капустой.
В комнате с закопченным потолком и зелеными обоями в сальных пятнах стоял тяжелый запах никогда не проветриваемого человеческого жилья. Сначала Андрея коробил и запах в комнате и разнокалиберные, с мутными стенками стаканы, из которых пили водку, но потом, когда одна бутылка была уже распита, он почувствовал облегчение, как человек, оставивший все заботы позади.
Кугалев, маленький, с рыжими усами на
