Прости, если сможешь - Елена Владимировна Джамалбаева
– Мамочка, может мы пойдём уже спать? – нерешительно начала Даша, теребя свои светлые косички. Ей было страшно, не зная, какой ожидать реакции. Она попыталась положить свою детскую ладонь на плечо матери, но та вдруг с искаженным от злобы лицом скинула эту руку:
– Поздоровайся с дядей Витей для начала. Это так я тебя воспитывала? И давай, сообрази нам закуску на стол, не видишь, что матери закусить нечем?
Мужчина лет тридцати, ещё вполне неплохо выглядевший, но уже было видно, что любит выпить. Его небритое маслянистое лицо выразило что-то подобие улыбки:
– Тоня, ну что ты, не обижай девчонку, она у тебя умница, – масляный взгляд карих глаз скользнул по детской фигурке Даши. – смотри, какая ладная растёт деваха. – волосатые крепкие руки погладили по голове. Она отшатнулась в сторону.
– А ну пошла вон отсюда, – прикрикнула Тоня на свою дочь, толкнув ее рукой к двери, потом ногой захлопнула дверь кухни. – Ты чего это руки вдруг вздумал распускать? – доносилось из – за закрытых дверей. Даша быстро ушла в комнату, закрыв дверь за собой на щеколду. Детское сердечко часто- часто билось, она плакала, плакала тихо, беззвучно. Не раздеваясь, потому что так девочка себя чувствовала в безопасности, она нырнула под одеяло, накрывшись с головой, только маленькую щёлочку оставила, чтобы можно было дышать. Даша долго не могла успокоить частый и гулкий стук в груди и сжав свои маленькие кулачки, как- будто сдерживала сердце. До ее слуха доносились приглушённые звуки пьяного разговора взрослых, кажется, они ругались, девочке пришлось заткнуть свои уши пальчиками. Она лежала и думала о том, что было бы хорошо, если ее мама была как мама Лиды- тетя Поля: такая же милая и красивая, готовила вкусную еду, любила бы ее, а самое главное- не пила. С этими мыслями девочка наконец заснула, но сон ее не был крепким сном ребёнка, она то и дело вздрагивала во сне со словами:
– Мама… Папочка.
Два года назад они втроём – папа, мама и она, ехали на отдых в машине. Всё было хорошо: мама, счастливая и улыбающаяся, папа, сильный и смелый, очень весёлый и добрый. А самое главное- они все любили друг друга и в их доме жило счастье…
А потом этот грузовик, который выехал на встречную. Папа не успел среагировать. Он погиб на месте, на Даше и маме ни царапины. Мама долго не могла прийти в себя, начала пить, и со временем девочка стала жить словно сорняк. Ее источником и смыслом жизни была живопись, увлеклась этим занятием вскоре после того, как потеряла отца и была ее Лида, самая близкая и родная с которой можно было поговорить обо всём на свете.
В шесть тридцать Дашу разбудил будильник, стоявший на столе. Это были старые часы голубого цвета с кнопкой, нажав на которую можно было прекратить этот пронзительный звонок. Девочка, по обыкновению, прошла по коридору на цыпочках, и там обнаружила мужскую пару обуви – значит дядя Витя не ушёл вчера. Ей было больно за папу, Даша не понимала, как можно так быстро забыть, как можно пойти на предательство. И она ревновала маму ко всем этим посторонним мужчинам, с которыми мама обходилась лучше, чем с ней.
Наскоро позавтракав глазуньей, Даша закинула рюкзак на плечи и вышла из прокуренной и пропахшей дешевым вином квартиры. В школу совсем не хотелось: ей казалось, что все до единого – и мальчики и девочки, знали о том, что ее мама пьёт и будто боялись испачкаться, общаясь с ней, а учителя не особо жаловали.
Ещё пару лет назад жизнь была совсем другая, Даша была любимой Дашулей папы.
– Дашуля, кого боятся слоны? – отец поднял дочь на руки, чтобы ей было лучше видно этого зверя с необычно мягким хоботом и мягкими и широкими конечностями.
– И кого же? – смеясь спросила девочка своего отца. Она так любила, когда у него был выходной и они обязательно куда-нибудь выходили погулять. Синие глаза мужчины широко раскрылись, он схватил Дашу и щекоча ее, крикнул:
– Мышку! Маленькую и такую же серую как слон мышку! – он спустил дочку вниз и присел на корточки.
– Папочка, обещай мне, что будешь со мной всегда-всегда! – она провела по светлым волосам отца своими маленькими ручками.
– Дашуля, мы с тобой никогда в жизни не расстанемся, – очень серьезно ответил он ей и поцеловал поочередно пухлые щечки.
Да, раньше у неё они были пухлыми и под кожей век не просвечивали мелкие капилляры. Она очень изменилась с того момента. Чувствуют дети что-то такое или нет, но у Даши защемило сердце, и она крепко, до боли, обхватила своего папу за шею.
Это было их последней прогулкой вдвоём. А на следующий день она уже попрощалась с ним навсегда…
–Кульжанская, ты что ворон считаешь? Повтори, что я сейчас говорила классу! – девочка не заметила, как оказалась в классе и что уже начался урок.
Весь класс засмеялся.
«Вот бы сейчас оказаться рядом с папочкой, на небесах». – подумала вдруг Даша, вернувшаяся в реальность детским злым смехом. Она робко взглянула на Павлика, хотела увидеть, что он не смеётся, но жестоко ошиблась. Паша чувствовал, что нравится Даше, и она ему тоже нравилась, но толпа сильнее, и он не находил в себе сил противостоять ей. Пашка, как называла мальчика Асем, тихонечко смеялся со всеми, к Дашиному горлу подступила тошнота. Она не выдержала и выбежала из класса.
– Кульжанская! Даша! – испуганно крикнула классный руководитель Светлана Георгиевна, поняв, что они все перегнули палку. Женщина выбежала вслед за девочкой, её ученица сидела на полу и рыдала, школьное платье было испачкано. С ней началась настоящая истерика и пришлось вызвать скорую помощь.
Глава 3
– Сообщите родным, – на ходу бросил санитар, несший на носилках девочку. В школьном дворе мигала огнями карета скорой помощи, уроки во многих классах были сорваны, дети прильнули к окнам.
– Вы мне ответите за все! – процедила сквозь зубы Ольга Андреевна потупившей взор Светлане Георгиевне. Блондинка от природы, с длинной косой, пшеничного цвета бровями, высокая и статная, лет сорока-сорока пяти в жакете и юбке строго кроя песочного цвета достающей до колен, своими бледно-голубыми глазами сверлила коллегу.
Она проработала в этой школе больше двадцати лет, сначала пришла на практику будучи студенткой, потом вела начальные классы и дослужилась до директорского кресла. Ольга Андреевна была предана своей работе, своим ученикам и идеям,
