Время сомнений - Ирина Калитина
— Почему без денег? — с некоторой обидой спросила мать, — Семён Михайлович зарабатывает, но заведующим кафедрой сейчас платят не много. А познакомились мы в нашем институте на занятиях по китайской гимнастике. Меня всегда интересовал Китай, с твоим папой изучали Конфуция.
— У Дани с наркотиками нет проблем? Школы, сама знаешь…
— Надеюсь, нет. Был занят: учёба, музыка и спорт. Я отслеживаю.
— Согласна, — дочь задумчиво посмотрела на мать.
— Всё-таки беспокоюсь, — продолжила мама, — может быть, нужно было честно спросить у него денег взаймы? Я потом отдам…
— Когда? Сколько лет нужно трудиться доценту, чтобы заработать сумму на лечение за границей? Понимаешь, не хочу, чтобы он мне отказал. Такого ещё не было, да и прошу редко.
— Иногда думаю, как вы общаетесь? Он книжки какие-нибудь читает?
— Мама, мой муж — бывший офицер ФСБ, а, может быть, и не бывший. Проанализировала всё, спросила себя: «Совпадение ли то, что после моего с ним знакомства начались аресты сутенёров в нашей школе»? Ты говоришь о нём, как о банальном бандите, но, — пауза и вздох, — книжек не читает.
— О чём же вы разговариваете?
— Мы и не разговариваем, времени нет. Это ты беседуешь с папой про Конфуция, с Семёном Михайловичем про китайскую гимнастику. А результат какой? Все проблемы на тебе. Сейчас не то время. Я привыкла молчать, военные — неразговорчивы. Мы и видимся редко, он съезжает с нашей квартиры…
— Почему?
— Не хотела говорить…
— Что происходит?!
— Будешь волноваться. Ладно, всё равно, не скрыть. Убили компаньона по бизнесу, он думает: настал его черёд. Оформили развод, чтобы меня не тронули. Запомни, квартира теперь — моя собственность, поняла? И счёт в Испании. Документы у нашего нотариуса, ты его знаешь.
— Что ты говоришь?! Что значит «запомни»?! Причём здесь квартира? Тебе что, жить негде? Переезжай сейчас же домой, отдай ему деньги, не нужно ничего, ни квартиры, ни счёта в Испании! Так и знала, не хотела вашей свадьбы, — мать полезла в сумку за долларами.
— Мама, — дочь, через столик, положила свою руку на её, — он сделал всё, чтобы меня не тронули, и обеспечил. Невозможно бросить мужа в момент, когда его хотят убить. Я, ведь, порядочный человек, как ты учила. А замуж вышла потому, что не было у тебя больше сил тащить семью. Другой вариант: согласиться на предложение сутенёра, который с восьмого класса отвозил моих одноклассниц из элитной школы в гостиницу к иностранцам, те расплачивались долларами. Ты нам объясняла: лучше пострадать от добродетели, чем от порока. Вот и не могу в гостиницу.
— Девочка, — пауза затянулась, — прости…, если неправильно воспитывала вас…, но, всё равно, не смогла бы научить красть или продавать себя, раз сама не умею. И впервые слышу, что замужество твоё — жертва…
— Нет, не жертва, он мне нравился, разумеется, и сейчас нравится. Извини, мама… Не нужно было тебе этого говорить.
— В церковь пойду, — голос очень уставшего человека.
— С каких пор ты её посещаешь, физик?
— Как Даня разбился… Посмотрела на бабушкину икону и попросила: «Помоги мне, буду молиться». Больше не к кому было обратиться.
— Что ж сходи. Он обязательно поможет.
— Когда увидимся в следующий раз? Снова ждать два месяца я не в силах.
— Первого сентября в «универе». Кстати, что из одежды у тебя есть на осень? Возьму с собой пару свитеров и джинсы.
— Спасибо. И ещё обещала сапожки, которые тебе тесны.
Я хихикнула про себя, сколько бы ни было неприятностей, женщины остаются женщинами.
— Первого у меня нет лекций, — продолжила мама, — с оплатой учёбы не будет проблем?
— Ты всё путаешь, когда волнуешься. Говорила же, что он оплатил бесплатное обучение сразу. Это, конечно, дороже, чем платное, но за пять лет всякое может случиться…
— Не трудно запутаться: бесплатное дороже платного. Ты и так могла бы поступить из французской школы.
— На наш факультет «так» не принимают.
— Раньше было по-другому.
— На физфак и сейчас без денег можно попасть, только, желающих нет.
— Когда я поступала, был конкурс, — пауза, — забыла сказать, Сергей заходил.
— Да? О чём говорили?
— Об армии. Не удивился, что ты вышла замуж, наверное, знал.
— Передай Серёже привет. Не забудешь?
— Не забуду. Мне нужно уходить? Кто приедет за тобой?
— Шофёр, который теперь, якобы, мой шофёр. Сиди спокойно. Скажи лучше, как отразится на Дане перерыв в занятиях?
— Никак, занимаюсь с ним каждый день, ты же знаешь, я могу по всем предметам, начали сентябрьскую программу.
— А в институт ему позволят поступать из-за здоровья? Хотя, образование теперь лишнее, оно мешает…
— Что ты говоришь?! Образование никогда не было лишним!
— Ошибаешься, мама, Ксюху встретила в Гостином Дворе, подходит ко мне с «фингалом» под глазом, замазанным тонирующим кремом, я, из деликатности, делаю вид, что не заметила, а она хвастает: после драки Дима ей хорошие подарки делает, на этот раз кольцо с бриллиантом. Как ты думаешь лишнее у меня воспитание и образование? Слишком много книжек читала.
— Дорогая? — удивление в голосе, пауза, — уважающий себя человек и без книжек не захотел бы синяк получить, с каких пор ты так любишь бриллианты?
— Мама, я вышла замуж за богатого человека, хочу заплатить врачам брата, попросить денег у мужа стесняюсь, а украсть не могу.
— У Серёжи не постеснялась бы…
— У него нет, и не будет в ближайшем будущем. Скорее бы самой зарабатывать.
— Страшно мне, девочка, прости, что спрашиваю, может быть как-то от него дистанцироваться… Скажи про Даню.
— Поймет, посмотрим, что дальше будет.
Подъехал черный джип, девушка встала, достала что-то из сумки. Мать поднялась.
— Эту старую записную книжку, сохрани. Он так сказал. Тут доказательство, а чего не знаю. Книжка стоит жизней, чтобы не случилось, она не должна попасть в чужие руки, — быстро проговорила девушка и положила на стол пухлый блокнотик в чёрном кожаном переплёте.
— В каком смысле, чтобы не случилось?! Чьих жизней, какие руки?! Что ты говоришь?!
— Не плачь, мама, я тоже заплачу, а мне нельзя.
Девушка, высоко держа голову, вышла из кафе. Шофёр в голубой рубашке с короткими рукавами и тёмно-синем галстуке открыл перед ней дверцу машины, спина его была мокрой от жары или от усердия.
Мать стояла у окна. Когда авто тронулось, схватила сумку, выбежала на улицу, смотрела вслед, потом исчезла.
Тут внимание моё привлёк блокнотик, от которого зависели чьи-то жизни, он остался лежать на столе около пустых чашечек и тарелочек с недоеденными пирожными. Забрав его, я поспешила следом, но ни справа, ни слева, ни на противоположной стороне улицы матери не было,
