Автоквирография - Кристина Лорен
Два года назад в «Нью-Йорк таймс» появилась статья о «невероятно перспективном курсе под чутким руководством автора бестселлеров по версии нашей газеты, преподавателя Тима Фуджиты». Я знаю, что цитата прямая, ведь копию статьи, увеличив в пять тысяч раз, вставили в рамку и повесили в школьной канцелярии. Я частенько ворчу из-за жуткого перебора эпитетов, а Осень моим ворчанием умиляется. В прошлом году двенадцатиклассник по имени Себастьян Бразер прослушал семинар, и его курсовую работу купило большое издательство. Себастьяна я знать не знаю, зато историю его успеха слышал раз сто. Он сын епископа! Он написал роман в стиле традиционного фэнтези. Очевидно, роман получился блестящим. Мистер Фуджита отослал его литагенту, литагент – знакомым в Нью-Йорк, там за него случилась цивилизованная драка-собака, и – бац! – теперь этот Бразер через дорогу от нас в Университете Бригама Янга[4]. Служение на миссии он, видимо, отложил, чтобы отправиться в промотур со своей книгой и стать новым Толкином.
Или новым Л. Роном Хаббардом[5], хотя, думаю, некоторые мормоны такое сравнение не одобрят. Они не любят, когда их сваливают в одну кучу с сектантами вроде сайентологов. Впрочем, сайентологи уподобление мормонам тоже не жалуют.
Как бы то ни было, помимо футбольной команды Университета Бригама Янга и мормонского засилья, Литературный Семинар – единственное, чем знаменит Прово.
– Тебя взяли на этот семинар? – уточняю я, хотя сам не удивлен. Этот курс – предел мечтаний Осени. Формальным требованиям она соответствует, да еще не читает, а без остановки глотает книги в надежде написать свою.
Осень кивает. Ее улыбка простирается от моря до сияющего моря[6].
– Круто!
– И тебя возьмут, если попросишь мистера Фуджиту, – говорит Осень. – Учишься ты хорошо. Пишешь прилично. А еще он обожает твоих родителей.
– Не-е.
Меня интересуют любые колледжи, за исключением местных – мама слезно умоляла не думать о высшем образовании в Юте, – и оценки за последний семестр могут серьезно повлиять на поступление. Проблем возникнуть не должно, только рисковать сейчас не время.
Осень теребит многострадальный ноготь.
– Потому что на этом курсе тебе в кои веки придется довести дело до конца?
– Дело с твоей мамой я до конца довел. Мы оба знаем, о чем я.
Осень дергает волоски у меня на ноге – я взвизгиваю совсем по-девчоночьи.
– Таннер, я серьезно! – заявляет Осень, садясь прямо. – Этот курс пойдет тебе на пользу. Тебе стоит на него записаться.
– Тебя послушать, это предел моих мечтаний.
– Это же Литературный Семинар, дурачина ты эдакий! – бурчит Осень, свирепо на меня глядя. – О нем все мечтают.
Чувствуете, да? Осень вознесла семинар на пьедестал! Она ботан такого уровня, что меня тянет защитить ее будущую ипостась, которую в реальном мире ждут все битвы Гермионы Грейнджер. Я растягиваю губы в самой очаровательной из своих улыбок.
– Ладно.
– Боишься, что не придумаешь ничего оригинального? – осведомляется Осень. – Я тебе помогу.
– Слушай, я переехал сюда в пятнадцать. Думаю, ты согласна, что это худший возраст для переезда из Пало-Альто, штат Калифорния, в Прово, штат Юта, особенно с полным ртом металла и без друзей. Мне есть о чем рассказать.
Не говоря уже о том, что я квир-полуеврей в городе пуритан-мормонов…
Эту фразу я не озвучиваю, даже при Осени. В Пало-Альто никто особо не парился когда я, тринадцатилетний, понял, что целовать парней люблю не меньше, чем девчонок. А в Прово из-за этого париться будут, еще как. Осень – моя лучшая подруга, но откровенничать я не стану. Вдруг она прогрессивная лишь на словах, а не когда парень-квир тусуется у нее в спальне?
– Брекеты были у каждого, а у тебя была я. – Осень снова плюхается на кровать. – Пятнадцатилетие ненавидят все, Таннер. Это время первых месячных, стояков в бассейне, прыщей, ангста и непоняток с социальными нормами. Уверена, десять из пятнадцати слушателей курса напишут, как тяжко им пришлось в средней школе, потому что не найдут тем глубже.
Экспресс-анализ своего прошлого вызывает неприятное ощущение того, что она права. Литературное творчество должно идти из душевных глубин, а вдруг у меня не найдется интересных, глубоких тем? У меня заботливые – возможно, даже чересчур – родители, целая толпа сумасшедшей, но классной родни, включая довольно вредную сестренку-эмо, собственная тачка. Особых треволнений в моей жизни нет.
Вот я и ерепенюсь, щипая Осси за бедро.
– А у тебя-то глубина откуда?
Это, конечно, стеб: Осень легко найдет, о чем написать. Ее отец погиб в Афганистане, когда ей было девять. Безутешная, разгневанная, ее мать порвала с мормонской церковью, что в этом городе считается изменой. Более девяноста процентов жителей Прово – Святые последних дней. Остальные автоматически причисляются к отбросам общества. В довершение всего, жалованья миссис Грин им с Осенью едва хватает.
– Я понимаю, почему ты не хочешь записываться на этот курс, – начинает Осень, смерив меня безразличным взглядом. – На Литературном Семинаре нужно вкалывать, а ты лентяй.
Сама заманила меня на этот глупый курс, а теперь злится! В первый рабочий понедельник после каникул мы вместе едем в школу, и Осень дуется, раздосадованная тем, что Фуджита меня взял.
Когда сворачиваем на Бульдог-бульвар, она буквально прожигает мне висок возмущенным взглядом.
– Фуджита подписал тебе регистрационный табель? – уточняет она. – Так просто?
– Осси, ты ведь в курсе, что злиться из-за такого – безумие?
– И… что? – Осень игнорирует мой риторический вопрос и поворачивается вперед. – Ты правда собираешься на семинар?
– Почему бы и нет? – Я заезжаю на стоянку для учащихся, высматриваю место поближе к двери, но мы, как обычно, опаздываем, и ничего удобного уже нет. В итоге паркуюсь я у заднего фасада школы.
– Таннер, ты понимаешь, что это за курс?
– Разве можно учиться в нашей школе и не понимать, что такое Литературный Семинар?
Во взгляде Осени сдержанная агрессия: голос мой пропитан издевкой, которую она ненавидит.
– Роман же придется написать. Целый роман!
Взрываюсь я предсказуемо мягко – чуть резче обычного распахиваю дверцу и выбираюсь на холодный воздух.
– Осси, что за фигня?! Ты же сама меня туда зазывала!
– Да, но если тебе не хочется на семинар, то и не надо…
Я снова растягиваю губы в самой очаровательной из своих улыбок. Знаю, Осень от таких улыбок плавится. Пожалуй, маневр нечестный, но почему бы не пользоваться тем, что имеешь?
– Тогда и ленивым называть меня не надо.
Осень реагирует диким рыком, от которого плавлюсь я.
– Ты даже не представляешь, как сильно
