Алька. 89 - Алек Владимирович Рейн
Впоследствии выяснилось, что я приобретал квалификацию слесаря-сборщика, а эта профессия не предъявляет высоких требований к владению таким универсальным слесарным инструментом, как напильник. Филигранное владение напильником необходимо, например, слесарю-лекальщику, но отнюдь не сборщику. Слесарю-сборщику важно хорошее умение читать чертежи, знать основы механики и гидравлики. По-хорошему слесарь-сборщик должен иметь среднетехническое образование.
В составе бригады мне приходилось участвовать в сборке нестандартного оборудования различных типов. Малых пескоструйных машин высокой производительности, редукторов практически всех типов, за исключением планетарных, установок для нагрева и закаливания токами высокой частоты и много чего интересного.
Слесарем высокой квалификации я стать не успел, может быть, виной тому была, мне думается, природная моя тугодумость и в какой-то степени методика обучения слесарному мастерству, существующая у нас на заводе. Принцип обучения был таков: каждый должен научиться всему сам и без всякой посторонней помощи. Скажем, разбираясь с чертежами редуктора, я, разглядывая на каком-нибудь виде рой шестерёнок, изображённых сплошными, пунктирными, штрихпунктирными и прочими линиями, должен был сам, без посторонних подсказок и обучения, понять, что там изображено и какова последовательность сборки.
Надо сказать, что и бригадиры наши, бывало, тоже не могли разобраться со сложными чертежами и вызывали на помощь конструкторов, проектировавших машины, которые мы собирали. Благо дойти до наших сборочных площадок из головного здания, где располагались конструкторские отделы, можно было за полчаса. Я в таких случаях всегда старался просунуть своё ухо, на том основании, что прослушать одно внятное объяснение инженера в понимании изображения какой-то проекции давало больше в освоении профессии, чем год унылого шарканья напильником.
Конечно, в те годы любую рабочую профессию можно было приобрести в ПТУ (профессионально-технических училищах), и к нам в цеха зачастую приходили парни, закончившие их и имеющие квалификацию, в том числе слесарей-сборщиков. В путягах, так называли ПТУ, преподавали основы машиностроительного черчения, и предполагалось, что выпускники будут читать чертежи на раз, но увы, в жизни было всё иначе. То ли готовили их не очень, то ли учились они без прилежания, так же как я последние годы в школе, во всяком случае, учиться профессии им приходилось с нуля, как и мне, хотя, наверно, бывали и исключения.
Во время очередного перекура я пошёл и сел на скамейку, где усаживались на перекур все курящие. Бригадир, увидев меня сидящим среди курящих, с непоказным удивлением сказал мне: «Ты же не куришь». Я ответил: «А что мне, курить начинать, если захотелось отдохнуть?» – Алексей затянулся папиросой, задумался и ответил: «А я курить начал, чтобы с мужиками можно было посидеть, отдохнуть во время перекура. Они курить шли, а мне всегда какую-то работёнку придумывали». Я промолчал, но когда у меня появлялось желание отдохнуть, отправлялся с бригадой на перекур, не заморачиваясь, но и не хорохорился, если мне находилась какая-то работёнка. Да, собственно, и взрослые мужики так же себя вели, график перекуров у каждого был индивидуальный. Не на конвейере всё ж таки.
Субботний рабочий день мне понравился больше всего, и не из-за того, что это был укороченный рабочий день, у меня он и так был укороченным, а самой атмосферой. Все были в приподнятом настроении, предвкушая наступление выходного дня. Обеденного перерыва по субботам не было, но в цехе часов с одиннадцати начинали торговать с лотка пирожками. Пирожки были двух видов: с повидлом и капустой, я как большой любитель стрескал пару штук с повидлом и пошёл домой в благодушном настроении.
В воскресенье мама моя преподнесла мне очередной сюрприз, сообщив, что в понедельник мы пойдём зачисляться в вечернюю школу. На мои вялые доводы, мол, чего спешить, времени до первого сентября навалом, она резонно ответила: «А чего тянуть?» Я, пытаясь вырваться из этих пут, сказал: «А чего вдвоём-то, я и один чудесно справлюсь». Но мама настояла на своём. В понедельник после работы у проходной увидел маму, они стояли и о чём-то весело болтали с Лидией Сергеевной, понял: обложили кругом, не вырваться, и мы двинули грузить мне на горбину камень с надписью: среднее образование. Вот отчего, видать, сутулость-то моя образовалась. Вопреки моим ожиданиям, пошли не в самую ближнюю к дому вечернюю школу, а в дальнюю, в Кулаковом переулке, мама сказала, что она лучше. Зачисление прошло без лишних вопросов, скучающая секретарша мельком глянула на мой аттестат за восьмой класс, на справку с работы, просмотрела какие-то списки, вписала меня в толстенный гроссбух и сказала: «Девятый «б», первого числа в шесть вечера, объявления на стене прочитаешь, что нужно купить», – и отвернулась к окну. Мама осталась что-то выяснить у секретарши, а я вышел в коридор, прочитал, какие учебники и тетрадки будут нужны, и пошёл искать друзей. Срок полного обучения в обычной школе составлял десять лет, а в вечерней – одиннадцать, но меня, признаться, этот факт нисколько не обеспокоил, я размышлял, чем себя занять до встречи с друзьями.
Через неделю, когда водяные пузыри на руках полопались, подсохли и на их местах стали образовываться мозоли, Василий Макарович прекратил мои мучения. Разжав тиски, он взял заготовку в руки, подошёл к окну и стал её разглядывать, промерил угольником углы, попробовал на ощупь остроту граней и заявил: «Не блеск, конечно, но ничего, подходяще». И полетела, покатилась, пошла, поползла моя слесарная жизнь. Сборочная бригада, в которую я попал, занималась сборкой и отладкой головных агрегатов, устройств или станков, разрабатываемых нашим проектным институтом. После сборки устройства эти испытывались, проверялась их работоспособность, при необходимости в конструкцию разработчиками вносились необходимые изменения. Затем сборка маленьких серий этих машин, пользующихся спросом в промышленности, осуществлялась в МСУ (механосборочном участке), где работал основной парк механообрабатывающего оборудования и несколько сборочных бригад. Необходимые детали и корпуса поступали к нам на сборку с участков механообработки и сварочного цеха. Литейки на заводе не было, поэтому литьё делали, скорее всего, по кооперации или изготовлялось на заказ. Почти все приходящие на сборку детали требовали небольшой доработки, сверлились отверстия в корпусах редукторов и нарезалась резьба, чтобы можно было закрепить фланцы, фиксирующие приводные валы или оси, аналогично обрабатывались станины станков; если у станков имелись массивные подвижные части, двигающиеся по направляющим, то дообрабатывали эти направляющие – шабрили, обеспечивая высокоточную подгонку взаимодействующих поверхностей, напрессовывали шестерёнки на валы. Изгибали в ручных тисках или с помощью универсальных инструментов различные скобы, кронштейны и крюки. Потихоньку я обучался наносить разметку, сверлить отверстия по
