Андрей Курков - Смерть постороннего
Наутро Виктор наметил себе героя первого "крестика". Оставалось только попросить благословения у "главного".
5
В полдесятого утра, после "благословения" Игоря Львовича, чашечки кофе и торжественного вручения кореспондентского удостоверения, Виктор купил в киоске бутылку "Финляндии" и направился в приемную бывшего писателя, а ныне депутата парламента Александра Якорницкого.
Депутат, услышав, что с ним хочет встретиться корреспондент "Столичной", обрадовался. Он тут же попросил секретаршу отменить дальнейший прием и больше никого к нему не пускать.
Удобно расположившись, Виктор поставил на стол бутылку финской водки и диктофон. Депутат так же проворно поставил по обе стороны от бутылки две хрустальные стопки.
Говорил депутат легко, не ожидая вопросов. И про свое депутатство, и про детство, и про то, как был комсоргом курса в университете. На исходе бутылки похвастался своими поездками в Чернобыль. При этом, похоже, Чернобыль положительно повлиял на его потенцию, что могли в случае сомнений подтвердить его жена - учительница частной школы, и любовница певица Национальной Оперы.
Обнявшись на прощанье, они разошлись. Впечатление депутат-писатель оставил у Виктора очень живое, может быть даже слишком живое для некролога. Но в этом-то и должен был быть фокус - всякий покойник только что был живым и строчки некролога должны еще хранить его уходящее тепло. Они не должны быть безнадежно черными.
Дома Виктор быстро написал некролог - поставил "крестик" на депутате - две страницы теплого рассказа о живом и грешном. Даже не понадобилось прослушивать диктофонную запись - слишком свежа была память.
Игорь Львович, прочитав утром текст, очень оживился.
- Высший пилотаж! - сказал он. - Лишь бы муж этой оперной певицы промолчал... "О нем могут сегодня скорбить многие женщины, но мы, помня о них, все же отдадим наше сочувствие супруге и еще одной женщине, чей голос, взлетая под купол Национальной Оперы, звучал для него, будучи слышимым всеми." Красиво! Давай! Вперед!"
- Игорь Львович, - обратился к нему Виктор, осмелев. - Мне немного не хватает информации, а если я у каждого сам буду брать интервью - уйдет много времени. Может, у нас в газете есть какая-нибудь картотека...
"Главный" улыбнулся.
- Конечно, есть, - сказал он. - Я и сам хотел тебе предложить. В отделе криминалистики. Я скажу Федору, чтобы ты имел доступ!
6
Жизнь Виктора самоорганизовалась, подстроившись под работу. Он старался изо всех сил. Благо, что Федор из отдела криминалистики делился с Виктором всем, что у него было. А было у него многое - от имен любовников и любовниц Очень Важных Персон, до конкретных грехопадений этих же персон и других событий из их жизни. Короче именно у него Виктор брал недостающие детали их жизнеописаний, которые, как хорошие индийские пряности, превращали "крестик" из констатации печального факта в блюдо для гурманов. И он регулярно клал на стол "главному" очередную порцию текстов. Все было замечательно. В кармане резвились деньги - не очень большие, но вполне отвечающие скромным запросам Виктора. Единственно, что его иногда мучало это отсутствие славы, пусть даже анонимной. Слишком живучими были герои его жанра. Из больше чем сотни описанных "До конца" ОВП, никто не только не умирал, но даже и не болел. Но эти размышления не сбивали Виктора с рабочего ритма. Он трудолюбиво листал газеты, выписывал фамилии, влазил в биографии этих людей. Родина должна знать своих героев - твердил он себе.
Был ноябрьский вечер. За окном шел дождь. Пингвин Миша снова принимал холодную ванну. А Виктор как раз думал о живучести своих героев. И вдруг позвонил телефон.
- Я от Игоря Львовича, - сказал хриплый мужской голос. - Надо бы поговорить, есть одно дело.
Услышав имя родного редактора, Виктор охотно согласился на встречу.
Через полчаса у себя дома он встречал гостя - мужчину лет сорока пяти, подтянутого, со вкусом одетого. Гость пришел с бутылкой виски и они сразу уселись за кухонный стол.
- Миша! - представился гость, а Виктор усмехнулся и тут же смутился.
- Извините, так зовут моего пингвина, - сказал он.
- У меня есть старинный друг, который очень болен... - заговорил гость. - Мы ровесники и дружим с детства. Зовут его Сергей Чекалин. Я хочу заказать вам его некролог... Возьметесь?
- Конечно, - ответил Виктор. - Но мне нужны факты из его жизни, желательно что-то личное.
- Нет проблем, - сказал Миша. - Я знаю про него все. Могу рассказать...
- Пожалуйста.
- Он - сын слесаря и воспитательницы детского сада. С самого детства мечтал о мотоцикле и после окончания школы наконец купил себе "Минск", но для этого ему пришлось немного поворовать... Сейчас он очень стыдится своего прошлого. Правда, его настоящее не лучше. Мы с ним коллеги, занимаемся открытием и закрытием трастов, только у меня это получается, а у него - нет. Недавно от него ушла жена и он остался совершенно один. У него даже любовницы никогда не было.
- Как звали жену?
- Лена... В общем, дела у него идут печально, плюс здоровье...
- А что со здоровьем?
- Подозрение на рак желудка и вечный простатит.
- Ну а что для него главное в жизни? - спросил Виктор.
- Главное? Серебристый "Линкольн", которого у него никогда не будет...
Разговор они запивали виски и из этого коктейля слов и спиртного за столом рядом с ними словно сидел третий, Сергей Чекалин, брошенный женой неудачник, оставшийся в плохом здоровье наедине со своей неосуществимой мечтой - серебристым "Линкольном".
- Когда заехать? - спросил под конец Миша.
- Можно завтра.
Когда Миша вышел, Виктор услышал с улицы звук завевшейся машины. Выглянул и увидел, как от его парадного отъезжает тот самый "Линкольн" серебрянного цвета - длинный и важный.
Покормив пингвина Мишу свежемороженной камбалой и набрав для него холодной воды в ванну, Виктор вернулся на кухню, где засел за написание свежезаказанного некролога. Окошко между ванной и кухней позволяло слышать плеск воды и он улыбался, набрасывая черновик "крестика" и думая о пингвине, так любящем чистую холодную воду.
7
Осень - лучшее время для написания некрологов. Время увядания, грусти, поисков прошлого. Зима хороша для жизни - она уже радостна сама по себе, бодрящий морозец, искрящийся на солнце снег. Но до зимы оставалось еще несколько недель и за это время можно было сделать неплохой задел на следующий год. Работы предстояло много.
За окном снова лился дождь, когда к нему зашел Миша-непингвин. Прочитав заказанный некролог, он остался очень доволен. Достал бумажник и спросил: "Сколько?"
Хозяин квартиры пожал плечами - пока что ему платили за месяц.
- Послушай, - сказал Миша. - Хорошая работа должна хорошо оплачиваться.
С этим утверждением было трудно не согласиться и Виктор кивнул.
Миша задумался.
- По крайней мере ты должен получать в два раза больше самой дорогой проститутки... Пятьсот баксов хватит?
Отсчет гонорара от максимальной ставки проститутки Виктору не понравился, но сумма пришлась по душе. Он снова кивнул и получил от Миши пять стодолларовых бумажек.
- Если ты не против, я тебе еще клиентов подищу! - предложил Миша.
Виктор был не против.
Миша-непингвин ушел. На улице продолжалось серое дождливое утро. Открылась дверь и в проеме остановился пингвин. Постояв минуту, он подошел к хозяину, прижался телом к его коленям и так замер. Виктор погладил милого зверя.
8
Ночью сквозь некрепкий сон Виктор слышал, как бродил по квартире страдающий бессоницей пингвин. Бродил, оставляя все двери открытыми. Иногда казалось, будто пингвин останавливается и тяжело вздыхает, словно старик, уставший от жизни и от себя.
Утром позвонил Игорь Львович и попросил приехать в редакцию.
За чашечкой кофе они обсудили с ним состояние дел с картотекой "крестиков". В основном главный был доволен.
- Единственное наше упущение, - говорил он, - это то, что все наши будущие покойники - жители Киева. Конечно, столица как пылесос втягивает в себя всех более или менее заметных людей, но и в других городах живут свои знаменитости.
Виктор слушал внимательно, время от времени кивая.
- У нас везде есть свои корреспонденты, - продолжал главный, - они уже собирают нужную информацию. Надо будет только съездить и забрать у них все, что они соберут. Почта - вещь ненадежная, даже факсу нельзя полностью доверять такие вещи. Кстати, я хотел бы вас попросить принять в этом участие...
- В чем? - спросил Виктор.
- Надо съездить в пару городов за всеми этими материалами... Сначала в Харьков, потом в Одессу, если вы не против. За счет редакции, конечно...
Виктор согласился.
На улице снова накрапывал дождик. По дороге домой Виктор зашел в кафе, заказал пятьдесят грамм коньяка и двойной кофе. Хотелось согреться.
В кафе было тихо и безлюдно. Хорошая атмосфера для того, чтобы помечтать или же наоборот - для воспоминаний о прошлом.
