Сергей Юрский - Выборы со старухой
"Какая у вас Елена Герасимовна наблюдательная".
"О-о! Конечно, - сказала Зинаида. - Елена Герасимовна уникум. Колоссальный опыт. - И добавила, помолчав: - Она здесь еще при Гробовщикове работала".
"Понятно", - сказал я и опять на себя обозлился. Что ты все подлаживаешься, подлизываешься, говорил я сам себе внутри себя, ну что тебе "понятно", к чему ты это сказал? Веди себя независимее, развязнее... Как я мог эту Герасимовну с женой пьяницы-художника спутать? Ну, ничего же общего! Ничего! Эта красится, а та совсем седая, и лицо у той в два раза шире, и зовут ту, теперь вспомнил, кажется, Нина с чем-то. Это ж надо, какая рассеянность, невнимательность, когда рядом есть люди, которые прямо рраз - и вся твоя жизнь отпечаталась.
Зинаида приоткрыла дверь: "Ну, что, Вера Тимофеевна, заканчиваем?".
За дверью что-то проскрипели.
"Ну, ладно, - сказала Зинаида и посмотрела на меня. - Что ж вам так стоять... входите, присаживайтесь, я схожу за вашими реквизитами".
В 201-й стояли три стола и по стулу возле каждого. За правым столом сидела старуха в сером потертом пальто и зеленоватых резиновых ботах. Голову покрывал сильно свалявшийся оренбургский платок. Перед старухой лежали листы. В руке она держала шариковую ручку, и держала каким-то особым манером... как художник, наверное, держит кисть, примеряясь, куда бы посадить пятно.
Я сел за левый стол. А третий стол был пуст. На нем только стояли графин и цветок в горшке. Я было спохватился, что теряю время, а мне завтра уезжать, но почувствовал вдруг, что устал ходить и стоять и что посидеть на стуле очень даже приятно.
"Чеботарев?.." - вопросительно произнесла старуха.
"Что?"
"Конечно... сей месяц... и прошлый... пенсию носят. Но май... и август... и задержки, и грубости такие..."
"Не вмешивайся! - сказал я сам себе внутри себя. - Не твое дело". А старуха и не со мной вовсе говорила, а с бумагами или, может, с этим Чеботаревым, над фамилией которого она сейчас трясла шариковой ручкой. Но знака так и не поставила.
"Если мэр и вице-мэр... что ж они, как склеенные?.. А если вице-мэра от другого?.. Пол прогнил совсем... в прихожей возле двери прямо дыра, и там пробегает кто-то... может, мышь или крыса... а может, еще кто хуже. ...Даже писали вице-мэру... на РЭУ-5 для передачи... ну, игде пиломатериалы?.. Жжем... второй год... все жжем... А нонешний мэр от какой партии?"- подняла она на меня круглые неглупые глаза.
"У него своя партия, он ее и возглавляет. Если смотреть объективно, то наш мэр..."
"Этого нельзя! Пожалуйста, никакой агитации в кабине. Молча, молча! Вера Тимофеевна сама должна... без давления... - это показалась в дверях Зинаида. Я уже заказала, сейчас принесут ваши реквизиты, буквально через две минуты... Я пока покурю на лестнице. Только, пожалуйста, вы без разговоров".
Я стал листать свои паспорта. Да-а... Мексика... Как еще будет в Мексике-то? Там сейчас жарко, наверное... в Мексике. Но вообще-то, это ж надо додуматься - купили в Мексике какую-то машину... шлифовальную, что ли... В Мексике!!! Это наш главный только спьяну мог, его там, наверное, поили неделю на переговорах, вот он и... Или взятку дали... Мексиканская шлифовальная машина... в шести ящиках. Она не то что ни одного дня, она ни одной минуты у нас не работала. Она даже не завелась. Может, там напряжение другое... И вот теперь оттуда вызывать наладчика дорого - долларов нет. А по перечислению доллары есть. Значит, везем машину обратно... уже в восьми ящиках... она в свои шесть почему-то ни за что не влезла... Ремонт четыре недели... И опять едет главный... и я, значит, приставлен, чтоб он там совсем с рельсов не сошел... Месяц в Мексике... Может, и повезло... а может, и нет... тут дел много... выборы вот пропускаем...
"Зубов, написано, от партии "Яблоко"...- произнесла старуха, - с 60-го года рождения... в Сокольниках живет... это ж далеко, если что... телевизор вдруг... и звук хриплый, и рябит... на всех каналах кроме Канал Культура... Тоже плохо видно, но не рябит... и всегда бывает под выходные... звоним, звоним... говорят, в понедельник мастер придет, заменит что-то, вставит... украли важную деталь на цветные металлы... А еще суббота - воскресенье... все жжем, жжем... а как ждать без телевизора, сериал прерывается... ...Если деталь, то почему тогда Канал Культура не рябит? А тут... Сокольники! Это сколько ехать! Не знаю... что они там думают... в партии "Яблоко"?.."
"Ну, вот, - вошла Зинаида и выложила передо мной обширные листы хорошей качественной бумаги. - Вот это за мэра, вице-мэра, а это за советников. Тут надо одну галочку, а здесь четыре. Разберетесь?.. - повернулась к правому столу: - Ну что, Вера Тимофеевна, будем заканчивать или как?"
"Назамсон Ефим Борисович, - прочла старуха, - это как?"
"Давайте, давайте за Назамсона. Решайтесь. Я не агитирую, но если вы выбрали, то ставьте крестик или галочку".
"За Назамсона?"
"Нет, вы меня не спрашивайте, вы сами. Я только создаю вам условия для свободного волеизъявления".
"Сказали, как выборы пройдут, поднимут опять за электричество... и за телефон... в полтора раза поднимут".
"Кто сказал?"
"В угловом магазине... А вообще-то нонешний мэр неплохой... неплохой... представительный..."
"Ну и давайте за него", - сказала Зинаида.
"Но он же вместе с вице-мэром... прямо не знаю. Вице-мэра я, считай, ни разу не видела... не показывали... или телевизор плохой... по Канал Культура симфония все время..."
"Я закончил", - сказал я.
"Вот и чудесно. Сложите листы вдвое. Я не смотрю. А теперь этот в этот конверт, а этот в этот".
"Шикарная бумага. И конверты какие... большие, белые, с самоклеем".
"Ой, не говорите, - вздохнула Зинаида. - Я ведь тут совмещаю, а так я в мединституте работаю. У нас же совсем бумаги нет, карту больному на обрывках школьных тетрадок пишем. А тут... смотреть больно".
"Сколько ж надо таких листов, таких конвертов?"
"Да миллионы! Миллионы, поверьте!.. Так, подождите. Теперь я заклеиваю... и вы распишитесь... прямо на сгибе... а здесь я распишусь... Сейчас... Теперь на подписях две печати... И... то же самое со вторым конвертом... это, значит, за советников..."
"У ней шумят в неположенное время, - сказала старуха. - И гости, и магнитофон... выпивка, конечно, хохот. Я писала на нее и ей говорила - уймись. ...Смеется, водку предлагает. Я, говорит, скоро магнитофон продам, а куплю СИ-ДИ, звук будет чище и мягче... Чего СИ-ДИ? Как понять - СИ-ДИ?.. А если за Чеботарева... он вообще влияние имеет?"
Мне показалось, что время умерло и стало неподвижным. Я подумал: ну, ладно, я в Мексику уезжаю... по важному делу... а старуха-то эта в зеленых резиновых ботах и сплющенном платке оренбургском, она почему раньше времени голосует? Она-то куда уезжает? Она ж тут вросла. Никуда она не может уезжать! Значит, это какое-то незаконное предварительное голосование. Хотел у Зинаиды спросить, но опыт подсказал: не вмешивайся! Не вмешивайся, Игорь, не в свои дела! И людям не поможешь, и сам запутаешься... Уже четвертый час. Надо на участок бежать - там открыто уже. Не решена же ни одна проблема - опять и открепляться надо, и подкрепляться. В животе бурчит.
Я распрощался с обеими женщинами. Зинаиде даже ручку поцеловал. Поклонился Вере Тимофеевне, но она нависла над бюллетенями, трясла шариковой ручкой и поклона моего не заметила.
На улице уже темнело. Некоторые машины зажгли фары. Куда денешься декабрь! Стою. Передо мной магистраль. За спиной фасад дворца князей Гагариных-Запесоцких. Я вдохнул сырого прохладного воздуха. И вдруг отчасти даже как-то радостно удивился: смотри-ка, все-таки еще что-то движется. Троллейбус поехал. Машины в очередь на поворот стали. Девка в расстегнутой дубленке яблоками из ведра торгует. И кто-то покупает. Человек с бородой цветы понес быстрым шагом. Дети безобразничают около тумбы. Даже аккордеон слышится - это, наверное, нищий около метро. Я вот в Мексику еду. Жизнь.
Я вспомнил, как быстро провел я свое голосование. И правильно - чего тянуть! А с другой стороны... я ведь галочек понаставил, потому что мне уже все равно. Я завтра в Мексике. А старуха... старуха еще надеется, что кто-то что-то переменить может.
Теперь уже все машины шли с зажженными огнями. И люди побежали быстрее. Торопятся люди. Дорогу друг другу перебегают.
Куда бегут? Непонятно.
Москва-Чикаго
