Григорий Петников - Книга Марии Зажги Снега

Посвящение

A toi, Nature! je me rends,

Et ma faim et toute ma soif

О, лоно полонное пламя!О, ночери чёрная плата!Дремлин затаённая млада!Поющая вёсное веди,Понятное струнам баюна.

Ей надо, чтоб внове ржанаяРожала, ложася снопамиВсеярую молний нежданноВзлетевшую звёздную память.

Посмертьем её сонаследийИ в лето льняное по сердцуОденешься в вёсное ведиКак в детскую древнюю дерзость.

И девой дивея в забытьеСентябрьских расплавленных дней,Снимаешь небесное мыто,Немые разлоги небес.

Лесное былье

А. Чапыгину

Русалий лес.Выходит лось-звезда,Боднёт вершину дуба,Твоих серебряных чудес,Спадает ясная уздаЗа день тенеющих раздумий.

Ночь залегаетВ ясли темноты —Знакомым знаком выведет просекаОбвалы небывалой синевы;Первоначальная гудит беседаПо ясеням звериной иневыИ поручейный дым и деньИ в шубе рыжебурой стволИ тенепада голубая рень,(Моё вечаное родство)Прольёт падумчивая голубь.

Пушистой темнотыПотянет дымДонцами, полночью тумана.Таким узором по-цвету младетьИ цветнем свадьбу ветровую ведать…

Чаруний соловьиный кустРасплещет ночь.

1917, Пьяный Бор

Поле песен

О не время ли из солнолетий лить,Жечь костры на косогорах черныхИ поя поднять медовый слитокМачт сосновых с осени дозорной

По сияни росной звездопадаТы лови ручей ковшами синевы.И утреннюю русь встречай а младене садаЗвенящей тишиной проснувшейся молвы.

Слушай, ветер, от немолчной плотиТы не так нападаешь с листа.Как и я по звездистым сотамЗачинаю тобою блистать

Заплетаешь косы загоревшим горемВ младене'ц лесов нагую тосковань,А весной ты выбиваешь поросль солнцаЧерез мор идя в рождественную рань

И никто не знает, чем тоскуетСтепь июня в буйственных мережах,Чем ты тягу вынесешь мирскую,Что во солнечье младое нежит.

Поле песен. Когда же мне слушатьЭтой жизни сжигающий шум,Если ты в осияни кружишьМне пчелой налетающих дум?

Таврическая степь, 1917

Осенний офорт

И приход сентября без отчётаПо восторгу горюющих метУзнаю голубин неизбывьем,Твой мелькающий мех ясенец.

Это золото встало по бреднюНа убаве неметь и робеть,Перед дующим поверху сретеньемКолыхать облегчённую ветвь.

И дичая и в чащах роясьЗагораться с рябиновых словИз-за морева грающий спас,По лугам полыхающий лов.

Ловчих десять с потешной капелиВ рукопашной сердец сентябряВетропадом бродяжным напелиСребропенную сыть соловья.

Потому от осенних потерь,От пропаж, от полетья кустаБудет холода ранняя тверьЗанемлять радунцами уста.

Красная Поляна.

Племя звучаное

Н. Бруни

В побеге ветвистого ветраПотребой ночною владетьТы племя звучаное смертиПредал опоённой волне.

Цветают искры и умираютЛётными звездами летаВ копытах небесных конейИ пламя зеленое таяРассыпет кочевья огнейИ время весняное веять,Листвой изумленной кипеть…

Хлебнув озерной тишиныГолубопламенной онегиПервоначальной теневыТо яблони оделись снегом.

Так мотыльковая метельКружит в садовых побережьях,Потоком голубым слетевНа вещую ложится свежесть.

Благовещенье, 1916

Лирический отрывок («О, как обуглен ночи очерк…»)

О, как обуглен ночи очерк,Ракит кивающего кивера,И на песке тоскует в поручнеСтруя весны, сливаясь ивами.

И вот приходит лунный дивеньСберечь речную тишину,И напоить ночною гривойДерев волхвующую вышину.

А там —Тяжелый ток летуний золотых,То полночи немолчно колыханье,А ты, дичась опальной теневыКо мне слетаешь солнечным преданьем.

Изумрудный плен

Или вкружит в чашу чарую

Синевы веретено?.

Идет на прибыль березнякПозатопив и позабывши,Что было б в шелесты вникать,Смарагдной ринуться добычей

И разыгравшись ввечеруВ тот треугольник, знак отлетаПоет, и жжет вчерашний гулТебя до боли этот подвиг

Но выйдем в степь: и та же плотьКолышется в твоем цветеньиИ ждать, что сбудется со мнойСплетяся бьющейся синелью

И в наговор отбушевавших водПо заводям глухого летаДа будет легко перенестьИ эту ночь, и этот ветер.

А степь растет от часа в час,Забившися и холодеяВ ошеломленное ненастье,В разлив взмолившейся метели,

Метели листьев и сердецСтраной кочующего пылаСпадает облачный свинец,Разбившись дождевою пылью.

А там сдружаясь и резвясь,И затаясь в осенних косах,Целует корень на ветруВ тревоге сбившейся осоки.

Лирический отрывок («Еще не порешила ночь…»)

Еще не порешила ночьСгореть и сбиться в этих спорахИ палых угольев звоночьРазворошить в широкий шорох.

Предутренняя тлеет степьТуманов развернувши райну,Вздохнешь, и знаешь, что сблестевКлубится пеленой окраин.

Едва сквозь гул и этот бредРаздвинув стаявшую зоречь,Уже начальная серетьПовстала трав сырая горечь

И в занимающейся раниНа этот след гореть и гретьсяТвоих встревоженных свиданийЗа степь разросшегося детства…

Большой травой, напомню под вечер,Набухнувшее великолепьеИ в клейком поцелуе почекОбъятий теплимая темень.

А ты растущей россыпьюВзойдя в молодняковый окрик,Потянешься по волглой ощупиВ тот огонек, в забредший мох реки

А чашей крыл, в ее синицыСвивая дождь и тепль и лепетКаким еще великолепьемНа лете реющем склониться?

Из книги стихий

На вышней темной тополиЗапутав ветра бег,Вскипел синейшей обыльюЛюбимец буйных нег —

Разоблачить улыбчивое племя,В затонах потонувших травОдра золоторыжей нови,Где дремлют ярые утра.

О, пусть по складу даровитых зорьЗальется багрецами злато,И пусть дремляный и единый борТысячесердной двинет радой —

И пусть черезполосиц следЗабьется в изумрудных рудах —Пора порушенной землиСвершилась в хлебородных грудах.

И ветры ржаного запеваВзнесли осенсющий путь,Это туга и тяга посеваВзбороздила живой лепоту.

И тронув струны тростниковых устПо устью солнечных артерий —Сольется берегами грусть,Таемный дых речных имений. —

Днепр, 1918

Весеннее гремя

Не сердце ль ветров половецкихУзорами зарного племя,Не ты ли вскипело подвескойУ липы весеннее гремя?

Замрёт. — Но у зурны лазурнойНа утро — по роздыху розыПо заросль вгрузается бурноеВсё в молоди рясное озеро

И в голубь державного ладаВпадают дремлинные руслаИ устлана русская младаРаспевом простым радоуста.

Виденье