Дмитрий Мирошник - Безобеденный перерыв
Ладно. Жизнь идет, время течет. Живет она в его комнате, в Ольгином подъезде. Год проходит, второй... А он заявление сразу на квартиру подал. Мол, я теперь женатый, нам жить в одной комнате тесно, дайте нам квартиру. Ну, он у них там человек заметный, ему через два года квартиру дали. Дать-то дали, да на другом конце города. Они туда и переехали. Ему-то все одно в порт надо, а ей, понимаешь, в старую школу ездить несподручно стало. Вот она школу-то и сменила. Раньше с Ольгой, считай, каждый день виделась, а теперь - все, новое место, новые люди, привыкать надо, никуда не денешься.
И тут, Серый, слышь, новый поворот у этой истории... Ты дай мне еще закурить... Мы успеем еще пожрать? Двадцать минут осталось...Так, на чем я ... да! Значит, переехали они в свою новую квартиру. И решила она все по-новому устроить. Новая мебель, постель, телевизор, там шкафчики-полочки, бантики-шмантики, всякий шурум-бурум, чтобы уют, покой и порядочек. Книги свои - целую библиотеку - вдоль стенки поставила, пыль каждый день сметает, порядок блюдет. За гнездом следит, семейная баба стала, все путем.
Как-то мужик опять в рейс ушел, а ей делать нечего - то ли каникулы в школе, то ли что еще, но только времени, чтобы подумать, стало много. И стала она размышлять. Вот, думает, два года уже живем, трахаемся, можно сказать, на износ, гондонами не пользуемся, а детей все нет! В чем дело? Интересно ей стало, понимаешь. Мужик из рейса приходит, а она ему и говорит. Слышь, говорит, Витя, а чего это я все пустая хожу, не брюхатая? Сколь твоего семени приняла, а все без толку. Я, говорит, ребеночка хочу. Мужик задумался . А ведь верно. Я ее как из шланга семенем заливаю, а баба все яловая ходит. Ну, он парень деликатный такой был, ему ее жалко. Он ей, мол, ты не волнуйся, еще не время тревогу бить, давай подождем маленько, может и забеременеешь. И призадумался.
С тех пор они в постели, как на службе - не для удовольствия, а для пользы. Уж не резвятся, как раньше, трахаются пореже и с осторожностью. Проходит несколько месяцев, а все ничего, ну, не беременеет баба, и все тут!. Тогда она ему и говорит нет, мол, я так больше не могу. Давай, говорит, к врачам сходим, пусть они нас проверят и скажут, в чем дело. Согласился мужик. Ему-то тоже ребенка охота. Она ему и говорит, ты, Витя, сходи первый. Я слыхала, что мужиков проверять легче. Ну, он и пошел. Вот тут я посмеялся! Дает ему врач в руки стеклянную баночку и говорит, мол, иди вон в ту комнату и приходи назад со своей спермой. Опешил мужик и говорит, а где я ее возьму? Посмотрел на него врач и спрашивает, ты что, шизнутый, никогда онанизмом не занимался? Иди и без своего семени не возвращайся.
Заходит моряк в эту комнату, а там, бляха-муха, окон нет, а на всех стенах голые бабы висят, ну, фотки из заграничных журналов. Да с такими формами, да с такими цыцками, да так тебе улыбаются, зазывают трахнуться. Тут не захочешь, а готов будешь! Посмотрел морячок на них, стал перед той, что на жену чем-то похожа, вынул свой инструмент и давай баловаться. Чувствует, дело к концу подходит, подставил баночку, да брызнул в нее, как из брандспойта. И хоть не все туда попало, но с полбанки набралось.
Возвращается он к врачу, тот баночку взял, внимательно посмотрел на свет, понюхал и говорит, мол, цвет и запах в норме. Ладно. Взял он пипетку, засунул ее в баночку, и накапал несколько капель на такое стеклышко. Стеклышко под микроскоп положил, а сам к окуляру приник и замер, смотрит. Долго так смотрел, потом говорит моряку, иди сюда, посмотри в эту трубу и скажи, что ты там видишь. Посмотрел моряк в этот бинокль, а там, е-мое, что творится! Тыщи головастиков как угорелые бегают, хвостиками дергают, друг в дружку тычутся. Ну, что видишь, спрашивает доктор. Свои сперматозоиды, отвечает моряк. Точно! А не видишь ли ты, спрашивает доктор, среди них мертвых, которые хвостиками не дергают и на месте стоят? Взглянул моряк снова , долго смотрел и говорит нет, не вижу. Правильно, говорит доктор. Нету мертвых, все живые! И много их у тебя. Тут не на одну бабу хватит. И показал на баночку. У тебя, моряк, все в порядке, ты кобель хороший. Ну, он , конечно, не такими словами, это я тебе так говорю...Выписал он ему справочку про это дело и отпустил с богом. Приходит моряк домой и показывает жене эту справочку. Посмотрела она в нее и задумалась.
Вот тут, Серега, трагедия и начинается... Слышь, а мы пожрать не успеем... А? Как пропустим? Не жрамши? Ну,ты даешь! Ладно, слушай дальше...Стала она размышлять. Если у него все в порядке, значит, это я виноватая. И стало у нее на душе как-то нехорошо, словно камень какой-то... Бездетная баба - это что же за баба? Кому такая нужна? Оно, конечно, с другой стороны, удобно - трахаться можно без всякого страха. А когда этим траханьем сыта по горло, а понести никак не можешь... Нет у бабы страшнее горя, чем пустой всю жизнь проходить. Это на ней как печать ОТК стоит брак. Так ведь и мозгами тронуться можно. Такие бабы ненормальные становятся, у них же на лице все написано. И жалко их, а чем поможешь?...
Ну, Ирина погоревала маленько и решила - буду по докторам ходить, лечиться буду, а ребеночка рожу! Правильная такая была... И пошла она к врачу. Рассказала про свою беду, справочку мужнину показала. Выслушал ее врач и говорит, давай начнем с простого. Сейчас я, говорит, посмотрю тебя по твоей женской части, все ли у тебя в порядке, а там видно будет. Усадил он ее в такое специальное кресло бабское. Лежишь ты в нем на спине, ноги на железных подставках, раздвинуты шире некуда, все промежности как на витрине выставлены. Берет он в руки блестящие инструменты и начинает у нее внутрях ими ковыряться. Ковырялся, ковырялся, чуть до горла не добрался, закончил и говорит.Все, говорит, у тебя по женской части в порядке , придраться мне не к чему. С такими органами, говорит, могла бы рожать каждый год.
Вот это да! Выслушала его Ирина и спрашивает, а в чем тогда дело? Ну, говорит, причин может быть очень много. Дело это тонкое, надо тебя потихоньку исследовать. Да только знать ты должна, что быстро не получится, исследования сложные, много времени потребуется. А она ему - я на все готова, я лечиться буду, я родить хочу.
Ладно. Начали ее исследовать. Анализы крови, мочи, мазки какие-то откуда только не брали, температуру в заднице зачем-то мерили, рентгеном ее сколько раз просвечивали, трубы какие-то у нее внутри продували, гормоны разные измеряли - ну, всю бабу перетрясли, а найти ничего не могут.
Это я тебе так просто пересказал, для скорости, а на самом деле вся эта канитель года три тянулась. Насмотрелась она за это время на таких же бесплодных баб, и жалко ей себя стало. Это за что же такое наказанье, господи?
И вот вызывает ее врач и говорит. Я, говорит, с тобою уже три года вожусь, все, что нужно было, проверил, все анализы твои просмотрел и смело могу тебе заявить - ты абсолютно здоровая баба и можешь запросто забеременеть. Муж твой тоже совершенно здоров. А детей у вас нет потому, говорит, что у вас с мужем половая несовместимость. Не принимает твой организм его семени! Такие случаи , хоть и редко, но бывают. Так что, если хочешь родить, то выбирай своему пацану другого папашу.
Сечешь, Серега! Такое услышать! Вышла она от него обалдевшая. Вот-те новость! С одной стороны, у нее камень с души сняли - нормальная я, могу забеременеть. А с другой - новый камень, да на то же место, да еще не знаешь, какой тяжелее... Она же любит его, морячка-то своего! Как она его бросит? Вот ведь незадача! И потом, скажем, ушла она от него. А куда? К кому? К кому, спрашивается? Ей-то уже к тому времени тридцать два года было. Тяжко бабе в таком возрасте мужика-то найти. Нет, конечно, чтобы его к себе в постель затащить - тут проблем нет. А вот чтобы зацепить, да на якорь у себя поставить - это потруднее будет. Озадачил ее этот врач...
Слышь, Серега, а ведь обед уже кончился! Бригадир с нас штаны спустит! Как насрать? Да ты что? Ну, ты даешь... Да нет, не надо пока... Я уже обкурился... В горле першит, давно так много не говорил. Ладно, коли так, пойдем пивка по одной пропустим, я угощаю! Все равно, бетона нету, делать нечего, а опалубка готова давно. Пошли! Да доскажу, доскажу, не боись...
... Так, ну, поехали!... Ух, хорошо! Ты соли немного...с краю, ага... хватит. Ну, как ?
Пиво - ничего, свеженькое... Ладно, о чем это мы?...Да, значит, с той поры все у них с Витей стало плохо. Ну, не плохо, а как-то иначе, без кайфа. Как трещина на фарфоре - вроде бы целая чаша, а уже не то, не звучит как раньше. Выходит, что каждый из них сам по себе как первый сорт, а вот вместе - говенная парочка, пустая. Это же на психику, знаешь, как давит! И думает из них каждый - а что же дальше-то делать? Вот положение! Ему-то уже за сорок было. Коли с Ириной оставаться, значит, без детей умирать придется. А ему сына хотелось. Какому мужику пацана не хочется? И вроде бы торопиться надо, чтобы новую бабу найти, да успеть окрутить, а время не ждет. А Ирину он любил, это точно, и жалко ему с нею расставаться. Вот влип мужик! И у нее не лучше! У нее-то время еще быстрее летит. Мужик, он и в шестьдесят может кого угодно мамашей сделать, а баба и в сорок уже не всякая родить сумеет.
