Федор Раззаков - Не может быть !

29 ноября - Анатолий (Олег Даль), его жена (Наталья Селезнева) и трое их детей завтракают.

30 ноября - 1 декабря - выходные дни.

2 декабря - на квартире Анатолия.

Далее должны были снимать эпизоды второй новеллы в декорациях "Квартира Зины" и "Смежные комнаты", однако, из-за неготовности декораций в течение нескольких дней группа ничего не снимала. Затем решено было снимать эпизоды из третьей новеллы "Свадебное происшествие". За несколько дней сняли эпизоды: жених Володька (Леонид Куравлев) и его приятель Сергей (Савелий Крамаров) в доме невесты. Но с 20 декабря группе вновь не повезло: приказом гендиректора киностудии "Мосфильм" Куравлев и Крамаров были отправлены на несколько дней в Чехословакию, на съемки фильма "Да здравствует цирк!" Пока их не было, группе "Не может быть!" пришлось снимать только крупные планы и некоторые общие с дублерами отсутствующих актеров.

После новогодних праздников - 3 января 1975 года - съемки фильма возобновились: продолжали снимать эпизоды в декорации "Квартира невесты".

4 - 5 января - выходные дни.

6 января - квартира невесты.

7 - 10 января - квартира невесты. В один из этих дней съемочную площадку посетил корреспондент журнала "Советский экран" Феликс Французов. Вот как описывает увиденное:

"Сегодня снимается очередной эпизод киноновеллы "Свадебное происшествие". Жених Володька с приятелем Серегой попадают наконец в дом невесты. Вся в предсвадебных хлопотах радушная мамаша (Л. Шагалова) передает друзей подвыпившему мужу (Г. Вицин).

Выписываю эпизод из сценария:

" - Очень приятно! - стараясь быть гостеприимным, проговорил отец. Не желаете ли трахнуть по маленькой?

- Мерси-с, - цеременно ответил жених.

- Это никогда не помешает, - сказал, потирая руки, Серега".

Что здесь играть? Актеры опытные, органичные. Подошли, поздоровались, пошли выпивать. В режиссерском сценарии эпизод рассчитан на 10 метров, то есть на двадцать секунд.

Репетировали и снимали около двух часов.

... Петр Петрович Кукушкин сделал шаг к гостям. Остановился. Рука уложена за лацкан пиджака... Вицин играет величавость монумента. В резком контрасте с плюгавой сущностью своего героя.

Церемонно подходит жених. Он чуть волнуется, но сознает торжественность момента. Застывает. Поза: "Мы тоже деликатные обхождения понимаем".

Кукушкин величественно протягивает ему руку. Обмениваются рукопожатием. Да, да, именно обмениваются, а не просто здороваются.

- Очень приятно, - важно соглашается Кукушкин...

И тут репетируются и снимаются варианты. Вот два из них.

Первый. Его предложил Вицин, чтобы внутренне оправдать неожиданный переход к фразе: "Не желаете ли трахнуть по маленькой?"

Он поворачивается к Сереге... и узнает родную душу выпивохи. Сразу слетает маска величия, возникает радушное и естественное:

- Не желаете ли трахнуть по маленькой?

- Мерси-с, - отвечает жених Володька, он еще "держит" торжественность момента.

- Это никогда не помешает! - до предела радостно вопит Серега.

- Не надо так, - останавливает Гайдай. - Ты проникнись: Серега на приеме, он умеет себя вести.

- Он же бабник, элегантный человек, - подсказывает Куравлев.

Ну а когда Савелий Крамаров в модном кургузом пиджачке, в оранжевых носках из-под серых в полоску брюк, в галстуке бантом играет элегантность... Это, знаете ли, зрелище!

Второй вариант.

- Нет, - говорит Гайдай, - слишком резко от чванства к панибратству... Давайте поищем переход.

И нашли. Вицин отводит взгляд от Сергея, смотрит перед собой. В глазах тоска: надо вроде что-то говорить, а что?.. Начинает медленно раскачиваться: с носка на пятку, с пятки на носок... Куравлев, не меняя "церемонного" выражения лица, включается: с пятки на носок, с носка на пятку... В том же ритме закачался Крамаров...

- Вот правильно, - говорит Гайдай, - в беседе высоких договаривающихся сторон произошла заминка, не предусмотренная протоколом. И тут у папаши внезапно родилась мысль...

- Не желаете ли трахнуть по маленькой? - облегченно вздыхает Вицин...

В этом "проходном" эпизоде проявляется одна из самых сильных сторон дарования Гайдая - умение придумать трюк-детальку, трюк-штрих, ввести зрителя в атмосферу смешного. Почти ничего не произошло, но сыграны и характеры персонажей и логика их взаимоотношений..."

11 - 12 января - выходные дни.

13 - 16 января - квартира невесты.

17 января - на съемку не явился Георгий Вицин, из-за чего пришлось снимать эпизоды без его участия.

18 - 19 января - выходные дни.

20 - 21 января - квартира невесты.

22 - 24 января - квартира невесты: жених плутает среди гостей, пытаясь найти свою невесту.

25 - 26 января - выходные дни.

27 - 28 января - квартира невесты.

29 января - 5 февраля - монтаж фильма.

6 - 7 февраля должны были снимать натурные эпизоды к третьей новелле: жених с приятелем ищут дом невесты. Однако из-за болезни Куравлева съемки пришлось отложить. Натуру сняли 10 - 11 февраля.

12 февраля - начали снимать павильонные эпизоды к второй новелле: муж Зины Николай (Евгений Жариков) уходит из дома якобы на работу, на самом деле к любовнице.

13 февраля - Николай возвращается за портфелем.

14 февраля - к Зине приходит Анатолий.

15 - 16 февраля - выходные дни.

17 февраля - Зина и Анатолий идут через коридор коммуналки; Верзила идет через коридор коммуналки.

18 - 19 февраля - простой из-за неявки на съемку одного из актеров.

20 февраля - из-за неявки на съемочную площадку Олега Даля (занят в театре) снимали крупные планы других актеров.

21 февраля - Зина приводит Анатолия в комнату своей подруги.

22 - 23 февраля - выходные дни.

24 февраля - из-за занятости в театре на съемку вновь не явился Олег Даль.

25 февраля - подруга Зины застает в своей комнате Анатолия и Зину.

26 февраля - Верзила застает Анатолия в своей комнате.

27 - 28 февраля - драка Верзилы и Анатолия.

1 - 2 марта - выходные дни.

3 - 5 марта - все участники происшествия за круглым столом.

6 марта - монтаж фильма.

23 мая - фильм сдан на одной пленке генеральной дирекции киностудии "Мосфильм". Через несколько дней фильм смотрели в Госкино и тоже приняли.

3 июня - фильм разрешило к выпуску на широкий экран Главное управление по художественной кинематографи. 15 июля то же самое решение вынес Отдел контроля за кинорепертуаром.

1 июля - фильму присуждена 1-я группа по оплате.

Гонорары создателям фильма были выплачены в следующих суммах:

Л. Гайдай - 5 727 рублей плюс 2 000 за сценарий;

М. Пуговкин - 950 рублей;

Н. Гребешкова - 562 рубля;

В. Невинный - 1 290 рублей;

М. Светин - 495 рублей;

С. Крючкова - 371 рубль;

О. Даль - 675 рублей;

Н. Селезнева - 319 рублей;

Е. Жариков - 995 рублей;

Л. Еремина - 152 рубля;

М. Кокшенов - 481 рубль;

Л. Куравлев - 1 875 рублей;

С. Крамаров - 1 440 рублей;

Г. Вицин - 1 300 рублей;

В. Теличкина - 328 рублей.

"НЕ МОЖЕТ БЫТЬ" СМОГ...

Фильм "Не может быть!" вышел на всесоюзный экран в августе 1975 года. Несмотря на то что побить рекорд предудущих хитов Гайдая ему не удалось, однако его результат тоже был впечатляющ - 6-е место в прокате, 50,9 миллиона зрителей. Таким образом в послужном списке режиссера "Не может быть!" занял 4-е место, после "Бриллиантовой руки", "Кавказской пленницы" и "Ивана Васильевича..." А героем в том году стал Георгий Данелия, который впервые за долгие годы сумел обогнать своих главных конкурентов по комедийному цеху Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова и завоевал 1-е место с фильмом "Афоня" (62,2 миллиона зрителей).

Но вернемся к Гайдаю. Критика отнеслась к его новому творению двояко: одни его хвалили, другие ругали. Приведу по одному мнению с каждой стороны. Вот что писал И. Золотусский в журнале "Советский экран":

"Я смотрел этот фильм в жаркий летний день, точнее, на исходе дня, когда утомленная зноем Москва, как рыба, выброшенная на песок, тяжело дыша жабрами, пыталась сползти в воду. И тем не менее зал Дома кино был полон. На Гайдая собрались. Отчасти, конечно, собрались и на Зощенко, но все же по преимуществу на Гайдая, ибо знали: раз Гайдай - будет смешно. Смех Гайдая оздоровительный, профилактический, он освежает, молодит и некоторым образом движет вперед, ибо, очищаясь в нем, человек готов к новым испытаниям, которые предлагает ему суровый век... Как всегда, у Гайдая много талантливых актеров и забавных трюков, много остроумия чисто событийного и есть какая-то свобода в распоряжении смехом: смеюсь, как хочу и сколько хочу!

Эта-то свобода и заражает. Зал свободно отдается стихии веселья, которая несет его... не все ли равно куда... Смех и сам по себе цель, зачем нужны ему еще какие-то оговорочные "цели", разве разрядка, очищение, преображение не цель?..

Кого бы ни ставил в кино Гайдай, смех у него один и тот же гайдаевский. Поэтому вы, пожалуй, не отличите по природе смеха "Двенадцать стульев" от "Не может быть!" Но это уже неважно, важно, что вам смешно..."